Легенда

– Штефан, ты увидел, кто такая Гайя?

– Нет, Ингемар...

– Тогда зачем ты хотел инсценировать ее смерть, а затем шлепнуть меня и показать Ингемару пленку, где я убиваю девушку, а ты в ответ убиваешь меня?
– спросил Мана.

– Знаешь, у меня есть очень много вопросов к Штефану, - Ингемар потер переносицу пальцами, - к примеру, почему так мало твоих людей гибло от рук медиков, в то время, как число жертв среди детей Кимуры зашкаливало? Почему когда Мана сел в тюрьму, был вырезан под корень Орден Триариев, а затем заполнен вновь сплошь твоими людьми? Почему бывший мастер Левобережья так странно попал в руки милиции и почему вышел на свободу, лишь присягнув тебе?

Я не ослышалась? Мана был мастером Левобережья?!

– Я знаю, что ты говорил всем своим людям, что рано или поздно займешь мое место...

– Ингемар, - несмело отозвалась Никола, - прости, что вмешиваюсь, но Фэнел говорил об этом с тех пор, как мы приехали в Украину в 1929 году... Мы все так привыкли к его трепу, что перестали обращать на это внимание. Любой из наших может подтвердить мои слова. Мы даже не подозревали, что он собирается открыто выступить против тебя или умыкнуть девушку и убить Ману...

– Да, в самом деле, - сказал Мана, - Фэнел много и пространно мечтал о звании Мастера Северного Рима.

– Штефан.

Мастер Левобережья засучил ногами, не удерживаясь и сползая вниз, застонал, потому что лезвие сабли впивалось в его шею все глубже.

– Ингемар, клянусь! Это все ошибка!

– Зачем тебе нужна была Гайя тогда, если ты не знал, кто она?
– Ингемар усмехнулся.
– Если бы не эта девушка - я бы еще долго искал повод поймать тебя за руку, будь уверен. Ты копал под меня 18 лет без малого. И погорел на таком. Штефан, Штефан...

– Он погорел еще в 1997 году, когда я вышел из тюрьмы и узнал, что это Фэнел меня подставил, - сказал Мана.

– Мана. Какова твоя роль во всем этом?
– Ингемар склонил голову, глядя на него.
– Если бы ты не написал мне СМС, нас бы сейчас тут не было.

– Фэнел сказал, что сегодня у Ордена будет работа. Будто бы выследили шайку медиков. Но мы не взяли даже Дениса, не говоря уже об Эриставе. Пошли не самые мощные ребята из Ордена. Зато почему-то Фэнел вызвался с нами. Раньше он такого не делал. И взял с собой Эмиля. Мы с мастером никогда не любили друг друга, - в голосе Маны проскользнул сарказм.
– Я почувствовал неладное, написал тебе и Киму одинаковое сообщение.

– Ты знал, кто такая Гайя?

– Нет. Я в два раза младше Николы, да и Штефана. Я не мог видеть, я лишь догадывался. Просто когда я увидел ее, то понял, что меня к ней тянет. Было в ней что-то... Я уверился в этом, когда пытался ее загипнотизировать и не смог.

Я в изумлении издала какой-то писк.

– Я так думаю, что Штефан тоже по этому признаку понял, кто она, - сказал Ингемар.
– А, Штефан?

– Гайя вылечила Ивана, а Фэнел приказал всем молчать и повернул дело так, будто мальчишка и не был болен. Я заподозрил неладное. Я не мог понять, почему Фэнелу так нужна эта девушка. Явно не из-за того, что она вылечила Ивана, Гайя-то сразу же согласилась рассказать об этом. Я попробовал ее кровь и, в общем, сам понял, что она сделала. Меня удивил ее поступок, и... Неважно. Потом, когда я вез ее домой, я узнал, что Фэнел тоже испробовал ее. Она солгала, что не помнит ничего из-за гипноза, но я уже знал, что гипнозу она не поддается. А Фэнел... Странно, что он коснулся Гайи - ведь он никогда не то что не спит с женщинами, он даже не пьет их кровь. И я понял, что Фэнелу нужна была связь с ней. Он хотел чувствовать ее и найти в случае необходимости.

– Что?..
– еще раз пискнула я.

Ингемар повернулся в мою сторону.

– Да, Гайя, испивший твоей крови всегда будет знать, где ты, если поднапряжется, конечно.

Впрочем, мне следовало самой подумать об этом, решила я.

– И, значит, ты понял, что что-то не так?
– спросил Ингемар у Маны.

– Да. И я решил во что бы то ни стало защитить Гайю. Я не мог быть уверен ни в ком, я не был уверен, что правильно увидел ее суть.

– И тогда ты просто решил запугать меня до смерти, - сказала я.

– Прости. Но ты вела себя как полная идиотка, - просто сказал Мана.
– Я и так жил в окружении врагов, у меня не хватило бы времени и сил защищать тебя все время. Поэтому я запретил тебе разговаривать, расспрашивать. И внушил во всем слушаться меня. Прости, но гипноз на тебя не действовал. У меня не было выбора. Потом я рассказал о ней Киму, и повернул дело так, что Ким попросил ее у Фэнела для Саши. Гайя рассказала, что Фэнел не хотел ее пускать к Киму. Я еще больше уверился в том, что что-то не так.

– Ты защищал ее... Потому что?
– спросил Ингемар.

– Потому что я ее хочу.

Словно что-то щелкнуло - и еще один паззл в моей голове стал на место. Ты защищал ее... В голове картинка: четыре силуэта, вышедшие из тени, которые исчезли, будто их и не было, стоило мне отвернуться.

– Мана...
– прошептала я.

Ингемар сказал ему со смешком (да и вообще, настроение у него было отменное, как я заметила):

– Мне достаточно и этого.

– Я не мог допустить, чтобы Фэнел взял ее, закрыл в своем доме и насиловал постоянно, надеясь зачать ребенка от дампира.

До меня не сразу дошел смысл сказанного.

– Да, Гайя дампир, - подтвердил Ингемар с той же улыбкой, - как и Саша.

Я глянула на Сашу. Та нежно улыбалась.

– Я... дампир?
– переспросила я.

– Да, ты верно поняла.

– Но... это невозможно.

– Гайя, об этом после. Сейчас мы должны все же услышать ответ Штефана. Штефан, я даю тебе последний шанс. Ты хотел заполучить эту девушку-дампира, обрюхатить ее и получить таким образом почти совершенное оружие? Дампира от дампира?

Я почувствовала, как ноги подгибаются. Я села на пол, Саша и Иван опустились рядом. Ваня глядел на меня во все глаза, Саша гладила по голове.

– Нет, Ингемар, все было не так...

– Ты лжешь, - мастер Киева приблизился так, чтобы заглянуть в лицо прижатому к стене вампиру.
– Ты должен сказать мне все, ты скажешь мне все. Это приказ.

Вдруг по лицу Фэнела потекли бордовые слезы. Я в ужасе глядела на него, не понимая, что происходит.

– Я умру.

Это сказал Фэнел.

– Да.

Ингемар.

– Я проклинаю вас.

– О новообращенных знали только обращающий, Ким, ты и я. Ты продавал медикам или охотникам сведения о новичках Кимуры и иногда - о своих. О тех, кого не было особо жалко. Бросу, который сидел там у распределительного щита и играл со светом, быстро раскололся.

– Он мертв?

– Нет.

– Жаль.

– Он ведь твое дитя.

Фэнел молчал.

– Кимура никогда мне не лгал. И он никогда не стремился к власти так, как ты. Мне стоило больших усилий отбиваться от Мастера Европы, который укорял меня в том, что я не в состоянии защитить своих детей. И вот он сказал, что собирается заменить меня. Я смиренно спросил о том, чью же, вне сомнения, достойную кандидатуру он имеет на примете. Он назвал тебя, Штефан.