Легенда

по колено в «глубокой воде». Радость какая!

Радость! Что это за чудо — знать, что ты участву-

ешь в настоящем деле, бетонируешь выше и выше и

прочно стоишь на ногах над бурлящей под эстакадой

Ангарой! И если есть забота на сегодняшний день —

так это покупка часов.

— Ты, Мишка, удивительный человек. Но ты сти-

ляга.

Мишка удивленно осмотрел свой костюм, свои но-

вые туфли на микропоре и вдруг прорвался потоком

брани:

— Дурак! Ничтожество! Глупости только и знаешь

болтать! Что же, всякий хорошо одетый человек по-

твоему — стиляга? Стиляга — это социальное явление.

Ты спроси у него: откуда он взял это? На чей счет он

живет? Что он ищет в жизни? Стиляга — это не микро-

пора на ногах, это микропористая душа!

— Эх, Мишка, у тебя замечательный рот: как ты

его раскроешь, так и вылетает тезис к докладу! Видно,

тебя только могила исправит. А хочешь, я тебя туда

брошу?

— Ну-ну, не мни костюм…

— Ага, испугался, стиляга! Ладно, давай лучше об-

судим, какие мне купить часы.

Полдня мы потеряли в магазинах. Обошли все ко-

миссионные и безжалостно забраковали выставленную

там продукцию. Золотые часы мы сразу отвергли как

пережиток капитализма, тем более что они стоят более

тысячи. Карманные — это предрассудок. «Звезда» —

слишком уж дешевы, нет шику. «Победа» — это уже

старо. «Кама», «Маяк» и прочее — модно, но чего-то

такого — изюминки! — не хватает. Мы купили «Моск-

191

ву» ровно за четыреста

рублей, на шестнадцати

камнях, маленькие, с зо-

лотистым циферблатом,

зелеными светящимися

цифрами и центральной

секундной стрелкой. Пря-

мо маленький секундо-

мер! Второго часового за-

вода в Москве, что на Ле-

нинградском шоссе. Там

еще есть остановка трол-

лейбуса номеров «12» и

«20». Как едешь на «Ди-

намо», кондуктор объяв-

ляет: «Белорусский вок-

зал, следующая — Вто-

рой часовой завод…»

Родным-родным пове-

яло на меня… Они отту-

да, из Москвы, мои часы,

и собирала их какая-ни-

будь девчонка, которая

бежит сейчас, наверно, в

столовку или спускается

на эскалаторе в метро

и не знает, где, у кого теперь те самые часы, что дер-

жала она в своих руках. А мы построим ГЭС, уедем,

и кто-нибудь будет идти по шоссе на ее гребне, тро-

нет рукой стену — и не узнает, где же те люди,

что вот здесь ее заглаживали, даже следы пальцев

видны!

В Историческом музее на Красной площади я ви-

дел глиняные черепки посуды эпохи неолита; все за-

был, а одно осталось в памяти: вмятины от пальцев на

192

горшке — от пальцев че-

ловека, который жил

семь тысяч лет назад…

…В тот же вечер мы

устроили в общежитии

грандиозную пирушку.

Пришли Тамарка, Тоня.

Жалели, что нет Захара

Захарыча.Вот кого нам

не хватало! Но он ушел в

ночную смену. Леонид

принес патефон, но плас-

тинки не устроили Ми-

шу, и он приволок чемо-

дан танго, вальсов и

фокстротов. Ну, я же го-

ворил, что он стиляга!

А русские песни — это

мы пели, уж когда рас-

ставались.

Петька увековечил

нас за праздничным сто-

лом, предупредив, что,

хотя свету и достаточно, снимки могут не получиться из-за нового усовершенствования в аппарате, которое он сейчас испытывает.

Я был озабочен тем, чтобы рукав пиджака не опу-

скался слишком низко,и старался держать руку на

столе. Мы надымили, было жарко, душно. Тоня встала

и ушла на крыльцо.

Я вышел, подошел к ней близко… обнял и поцело-

вал.

Она доверчиво прижалась ко мне, беззащитная,

нежная, вздрагивающая от ночной свежести, и вдруг

разрыдалась.

193

Это было так неожиданно. Я стоял, немного расте-

рянный, но знал, что так нужно; а она плакала, как

будто долго томилась и у нее было горе, и тяжести,

трудности, плакала, проводила рукой по моему плечу…

Вышел Миша Ольхонский, зевнул, посмотрел на

звездное небо, сказал:

— Ага, вы тут. Ну ладно.

И ушел.

ПИСЬМО ОТ ВИКТОРА

Здравствуй, лопух!

Интересно, почему ты не отвечаешь на мои письма?

Может, ты, старик, сделался идейным товарищем? Де-

лаешь биографию? Что ж, это забавно. Впрочем, в на-

шем мире целина или Сибирь — весьма и весьма жела-

тельный (и убедительный!) пункт автобиографии, как

говорит мой гениальный папахен.

Да, Толик, в этом отношении ты, может быть, и

прав. В жизни нужно играть по крупной — и без сенти-

ментов. Люди — волки, шакалы. Если ты зазеваешься

или пойдешь наперекор, тебя попросту сгрызут. Лучше

вой по-волчьи, хапай и не зевай!

Твои передовики плевать хотели на оное «светлое

грядущее». Деньги да квартира, пожрать да напить-

ся — вот все их интересы. Животная жизнь. Предвку-

шаю, чего-то ты мне нарасскажешь, когда встретимся!

Надеюсь, теперь уже скоро?

Ну, напишу о себе. В техникум принят. Но было де-