Легенда

— Ну что, и спать не хочешь? Говорила тебе, идем

раньше домой. Нет, «не хочу, не хочу»! Слушай, я тебе

про белого бычка расскажу…

— Не хочу!

— А чего ж ты хочешь?

— Про Ангару.

— Да я уже тебе два раза рассказывала.

— Еще!

Тогда Валя, тихо покачивая кроватку, начала рас-

186

сказывать про красавицу Ангару, про седой Байкал, и

богатыря Енисея, и грозный Шаманский камень.

Она кончила, а Вовка не спал.

— Еще! — тревожно и капризно требовал он.

— Все уже, сынуля, спи, родной!

— Нет, не все!

— Ну как же не все? Я все тебе рассказала.

— Не все!

— Ну ладно, постой… Не вертись… Слушай.

Я тоже слушал, и это был —

конец сказки

…И жили вместе Ангара и Енисей тысячи лет.

Они были счастливы, как могут быть счастливы

только самые красивые и самые смелые люди. Они не-

жились на гибких постелях среди сопок, плескались на

заре, и Ангара разбрасывала свои радужные, алмаз-

ные брызги.

Однажды некий старый человек сказал им:

— Вы не задумывались над тем, что жить, только

нежась и разбрасывая алмазные брызги,— это еще не

счастье? Я знаю настоящее счастье. Хотите, я дам его

вам?

Ангара засмеялась, и улыбнулся Енисей в черные

как смоль усы. Кто смел учить их жить?

На их берега сходились народы. Люди бросали в во-

ду камни. Ангара пенилась, кипела, уносила камни

прочь, как легкие пушинки. Люди бросали. Ангара бы-

ла сильная — они сильнее, Ангара была смелая — они

смелее, Ангара была непокорная — они непокорнее.

Они заставили Ангару и Енисея работать. Добывать

для людей свет, радость и тепло.

Тогда случилось чудо.

Тогда поняли Ангара и Енисей, что до сих пор было

187

их счастье малым, и ничего они в жизни не знали и не

видели. Потому что настоящее счастье приходит не

там, где мы ждем его, и оно не такое, каким мы его

представляем. И уж никогда оно не бывает легким.

Настоящее счастье — трудное счастье.

Ты вырастешь, мой сын, и поймешь это. Не пытай-

ся искать легкой, счастливой жизни: ее нет в мире.

И никогда не будет.

Потому что жизнь — это работа для радости, и тот,

кто не трудится, а только разбрасывает алмазные брыз-

ги,— тот ничего в жизни не понял.

Потому что трудиться, нести с собой свет, радость

и тепло — это и есть самое большое, самое великое сча-

стье на земле…

СОБЫТИЕ, ДЛЯ ИСТОРИИ НЕ СУЩЕСТВЕННОЕ

Наконец-то я получил зарплату. Аванс я пропустил

в больнице, поэтому получил сразу все. В последнее

время деньги у меня были. Наш Захар Захарыч, ока-

зывается, миллионер, у которого можно всегда одол-

жить. Он ведь один, а зарабатывает порядочно и охот-

но помогает всем. Он нашел какую-то бедную сторо-

жиху с четырьмя детьми; она ему стирает, а он ей по-

могает сводить концы с концами. Петька у него бессо-

вестно берет на химикаты. Так что если фотолетопись

стройки когда-нибудь появится, то знайте, что сие фун-

даментальное предприятие полностью финансиро-

вал Захар Захарыч. Когда старику отдают долг, он

всякий раз искренне удивляется: «А разве ты у меня

брал?»

Получив деньги, я не знал, что с ними делать. От-

родясь я не держал в руках такую пачку. Несу в

кулаке — чего-то стыдно, неловко. Положил в кар-

ман — брюки отдуваются.

189

Сначала я, конечно, роздал долги: Николаю, де-

вушкам, Захарычу. Кого-то из девушек забыл, и одна

десятка осталась. Кого ни спрашивал — не берут. Пос-

ле я отправил триста рублей матери. Отложил на еду.

И осталось четыреста рублей.

Я решил купить часы. Никогда в жизни их у меня

не было. Как я завидовал другим! Витька носил часы

с пятого класса. У Захарыча, у Тони, у Леньки… да у

всех есть часы! Нет, до зимы еще далеко, пусть пальто

подождет, я куплю часы.

Мишке Ольхонскому тоже нужно было в Иркутск,

и он вызвался консультировать меня в столь важном

жизненном шаге. Мы выехали с ним на попутном кате-

ре «Орел», пристроились на корме среди бухт каната и

пожарных ведер.

Медленно уплывала в дымку шестерка портальных

кранов. Станция, затопленная водой, теперь низкая,

распласталась над бурунами. Эстакада дрожит и виб-

рирует; над отверстиями колодцев, над штрабами на-

стелили доски, чтобы кто-нибудь нечаянно не оступил-

ся — если упадешь в воду, тут тебе и конец: унесет в

спиральные камеры, в рабочие колеса. Для любителей-

рыболовов наступил праздник. Свободные от работы,

они лепятся по карнизам у выходных ворот, обдавае-

мые брызгами, и нет-нет, да и подхватывают самодель-

ными сачками обалдевшую, обессиленную рыбину.

Где аквамариновая вода? Нет ее! Бурая, мутная, не-

спокойная, она несет из котлована уже целую неделю

ил, мусор, роет дно своего нового ложа, вырывает кор-

ни и траву. Шутка ли, такой поворот в жизни реки!

Есть от чего потерять холодный ослепительный блеск.

Я помню, в детстве, когда мы гостили у бабушки в

деревне, ребятишки «гатили гатки». Мы шли на ручей,

шапками, пригоршнями, дощечками складывали гору

песка, набрасывали в ручей камней, а потом обрушива-

180

ли песок — торопились, утаптывали, укрепляли. И на

полчаса ручей вдруг останавливался,– растекался по ов-

ражку мутной лужей. А мы прыгали, вопили, бродили