Легенды авиаторов. Игровые сказки.

— Мы так поняли, — сдержанно произнес Вася, — что Лидия Зверева — ваша героиня.

— И она. И баронесса Ларош — первая французская женщина-авиатор. И, конечно, Амелия Экхарт. И Раскова. И...

Она оборвала саму себя и засмеялась:

— Herr... извините, tovaristch младший лейтенант совершенно прав — я действительно вот-вот задохнусь, — призналась Брунгильда. — Но я действительно взволнована. И, пожалуй, здорово проголодалась!

— Мы вас проводим в столовую, — сказал Вольф.

— Или, может быть, в офицерский клуб? — предложил Вася.

— Дама ясно дала понять, что проголодалась! — строго произнес Вольф.

— Возможно, дама предпочитает коньяк? — возразил Вася.

Брунгильда Шнапс быстрым движением извлекла откуда-то из потайного кармана микроскопическую фляжку.

— Дама предпочитает шнапс! — объявила она. — В конце концов, я же родом из Пруссии.

23. «Штука»

— Знаешь, Хопкинс, — произнес Вася вполголоса, когда они вдвоем с сержантом покидали гостеприимные своды столовой, — этот капитан Хирата меня как-то напрягает.

— Э... — отозвался Хопкинс, мысли которого были заняты совершенно иным. — Что?

— Никогда не могу понять, о чем он думает.

— Это потому, что он японец. Он загадочный, — высказал предположение Хопкинс.

— А меня это смущает.

— Вася, ты не служба безопасности, — попытался утешить его Хопкинс. — Ты не обязан знать, о чем думает каждый встреченный тобой индивидуум.

— Тсс! — Вася схватил его за локоть. — Вот, смотри. Идет и улыбается. А может, у него какие-то замыслы? Коварные?

— Относительно чего? Не будь смешным!

Штаб-сержант быстро подошел к капитану Хирате, отсалютовал и поздоровался.

— Прошу прощения, — заговорил Хопкинс. — У нас с другом возник вопрос, который я хочу вам задать во избежание дальнейших недоразумений. Хирата чуть наклонил голову, показывая, что внимательно слушает.

— Это... Непростой вопрос, — продолжал Хопкинс.

— Можете говорить совершенно свободно, — заверил Хирата.

— Когда улыбается Вася, это означает, что он думает о борще, — после короткой паузы начал Хопкинс. — Улыбка на моем лице может означать простое, ни к чему не обязывающее дружелюбие или мысли о джазе. Когда улыбается Ларош, это означает, что перед его мысленным взором стоит красивая девушка. Но о чем думаете вы?

— Это очень личный вопрос, — серьезно произнес капитан Хирата, — но я на него отвечу, потому что нам необходимо развивать дух единства. — Он посмотрел прямо на Хопкинса. — Я размышлял о прицельном бомбометании.

Вася немедленно оказался поблизости.

— И какие конкретно соображения? — брякнул он.

Хопкинс предостерегающе зашипел. Но капитан Хирата вежливо сказал:

— Ничего страшного. Это хорошая тема для общего разговора.

Хопкинс отточенным движением извлек из нагрудного кармана плоскую фляжку с виски.

— Угощайтесь.

И пока японец делал маленький глоточек, сказал:

— Думаю, ни для кого не секрет, что впервые метательные снаряды с аэроплана были сброшены 19 января 1910 года над Лос-Анжелесом. Это были мешки с песком, имитирующие бомбы, а летчика звали Луис Полхэн.

— В России это был любимый аттракцион, — вставил Вася, косясь на фляжку. — На всех авиационных «митингах» перед Первой мировой проводились состязания на точность метания бомб. Рисовали на земле силуэт линкора, а сбрасывали апельсины или пакеты с мелом с высоты не менее ста метров.

— Бомба — вещь дорогая, — сказал японец. — Это ведь не пакет с мелом.

Возникла неловкая пауза, как часто случается, когда кто-либо произносит очевидную банальность.

— Ну да, — протянул Вася, — не поспоришь. Бомба стоит недешево. Но в годы Первой мировой, в общем, за точностью не гнались. Конечно, аэропланы поддержки пехоты давили отдельные огневые точки противника бомбами крупного калибра, долбили оборонительные сооружения, но брали больше массой.

— Самый крутой самолет непосредственной поддержки войск построил немецкий авиаконструктор Гуго Юнкерс, — сказал Хопкинс. — Будем справедливы. J.I, хорошо бронированный, двухместный...

— Хочешь сказать, «Юнкерсы» были лучшими? — прищурился Вася.

— Ну-у, как сказать, — протянул Хопкинс. — Ju-87 летал с тридцать четвертого года. И, в целом, в конце тридцатых был совершенно новым классом боевой техники. Что-то вроде символа и легенды. Особенно после Польши и Франции. Непревзойденный и все такое.

— Ага, — сказал Вася с легкой насмешкой в голосе, — а еще тихоходный, а еще с невысокой живучестью, а еще со слабой огневой защитой. Ju-87 легко мог достать любой истребитель.

— Ну уж «любой»! — возразил Хопкинс.

— Почти любой, — не сдавался Вася.

— Зато какая точность бомбометания! — сказал Хопкинс. — Василий, я призываю тебя проявить справедливость. Это был хороший самолет. Как только господство в воздухе завоевано, именно Ju-87 способен наводить на противника ужас так, что всех прямо в дрожь кидало.

— А еще он выл, — прибавил Вася. — Тоже нестандартная мысль, закрепить на самолете воздушные сирены. На своем месте этот самолетик был что надо, — признал младший лейтенант. Он взбил ногой пыль, чихнул и намекающее посмотрел на нагрудный карман Хопкинса.

Тот намек понял и вискариком еще раз угостил.

— Между прочим, — заметил Хопкинс, — первые опыты по бомбометанию с пикирования стали проводить американцы. А вообще первым, кто отдал ручку от себя, чтобы на пикировании поточнее прицелиться, был англичанин, второй лейтенант Уильям Генри Браун из 84-й эскадрильи корпуса Королевских ВВС. 14 марта 1918 года его S.E.5a «Скаут» на Западном фронте впервые сбросил бомбы с пикирования.

— Это на Западе так считают, — вставил Вася. — В СССР героем первого бомбометания с пикирования называют красвоенлета Петрова. 21 сентября 1919 года он разбомбил пакгауз на станции Нежин. Французы безнадежно от нас отстали. Французский военный теоретик Ружерон «изобрел новый способ бомбометания» с пикирования только в тридцать пятом...

— Американцы к тому времени давно работали над пикирующим бомбардировщиком, — сказал Хопкинс. — А немцы...

— Да это все замутил Эрнст Удет, — перебил Вася. — Ас Первой мировой, милый человек, симпатяга и романтический летчик. Спортсмен и заодно приятель рейхсмаршала Геринга. Это ведь он рассказал Герингу, как замечательно полетал в США на «пикирующей машине» Кертисса. Пока летал, как раз размышлял о прицельном бомбометании. Совсем как мы. — Вася покосился на японца, который слушал с бесстрастным лицом. — И пришла ему в голову гениальная идея — если сбрасывать бомбы с высоты вдвое меньшей, чем американцы, то попадать можно куда точнее.