Легенды авиаторов. Исторические рассказы

— Расстреляна? — переспросил Хирата.

— Нет, именно застрелена, — пояснила Брунгильда. — В перестрелке. Одни говорят, что

Шаховская была пьяна, другие — что она находилась под действием наркотиков. Кокаин

был тогда модным увлечением, так что вполне может быть... История неясная — как и все

в жизни и смерти Шаховской. Мне кажется, — прибавила Брунгильда с какой-то

несвойственной ей застенчивостью, — что единственным ярким, светлым пятном в жизни

Шаховской была ее служба в качестве военного летчика. Те несколько дней, когда она

летала над линией фронта и помогала батареям корректировать огонь. Она такая красивая

в военной форме!

Капитан Хирата долго молчал, обдумывая услышанное.

Наконец он произнес:

— Военная форма, как и кимоно, очень идет по-настоящему красивым людям.

Он поклонился Брунгильде и ушел. Она долго смотрела ему вслед, раздумывая: что,

собственно, он хотел сказать последней фразой? Может быть, он признал правоту

Брунгильды? Хорошо бы так!

14. Элегантный испанский неудачник

20 апреля 1935 года, Берлин

Гитлер чувствовал себя растроганным. Какой удивительный подарок преподнес ему друг,

партайгеноссе Геринг! В парадном строю над фюрером, стоявшим на трибуне в

окружении ликующей толпы, пронеслась эскадрилья «Хорст Вессель», сформированная

всего несколько дней назад. Какие незабываемые воспоминания навеяло это имя! И какое

прекрасное будущее Германии сулят эти самолеты!

Для полного оснащения эскадрильи серийных машин не хватило, поэтому для парада

были использованы все самолеты, какие нашлись. И в том числе были представлены He.51

— в своем роде новинка.

«В своем роде» — потому что профессор Хейнкель давно уже работал над подобным

самолетом — одноместным бипланом. Еще в тридцатом был создан первый — HD-37. Он

экспортировался в Советский Союз и даже выпускался там по лицензии. Хейнкель

работал медленно, последовательно, упорно, совершенствуя свое детище.

Дело сдвинулось, а детище обрело новые — элегантные и чистые очертания, — когда к

Хейнкелю поступили на работу братья Гюнтер, эстет Вальтер и гениальный математик

Зигфрид. Да, именно элегантность. И прочность. Визитная карточка самолетов Хейнкеля.

Все самолеты, разумеется, получили гражданскую регистрацию. В том числе и самый

новый из них — He.51. Германия не имела права наращивать военную мощь своей

авиации.

Испытания проходили в Деберице, на аэродроме, который принадлежал воздушно-

спортивному союзу. Фюреру не сообщали, что пилоты были недовольны новым

самолетом. He.51 не прощал ошибок, летал быстрее привычного, но слушался хуже.

Летчик-испытатель Ганс Лютов наслышан был о капризном нраве He.51. Храбрец, как и

подобает германцу и летчику, он принял новую машину как вызов.

И He.51 оправдал все слухи, ходившие о самолете Хейнкеля. С легкостью входил в крен,

развивал слишком высокую скорость при пикировании.

И наконец, заходя на посадку, ас не удержал биплан и уронил его — с высоты в десять

метров. Самолет совершил серию изумительных по нелепости козлиных прыжков, снес

шасси и перевернулся в канаве.

Лютов повис вниз головой. Он остался жив — благодаря прочной конструкции фюзеляжа,

— но пребывал в дикой ярости.

— На этом невозможно летать! — кричал он, едва выбравшись из самолета.

Министерство авиации решило провести собственное расследование. Лютов был в своем

гневе на He.51 отнюдь не одинок: аварий случалось много.

— В авариях виноваты ошибки пилотирования! — таков был вывод комиссии.

И He.51 запустили в серийное производство.

Война становилась фатальной неизбежностью, и Германии требовались самолеты.

...И вот исторический день 10 марта 1935 года: фюрер официально признал

существование Люфтваффе. И сразу несколько авиационных групп заявили о себе: Первая

— «Рихтгофен», Вторая и, наконец, третья — «Хорст Вессель». Все они получили He.51.

17 июля 1936 года

— Мой фюрер! — Адъютант стоял навытяжку, поедая Гитлера глазами. — В Испании

мятеж!

Гитлер медленно осознавал случившееся. После победы левых он фактически перестал

считать Испанию своим возможным союзником в грядущей великой битве. И вдруг —

подарок судьбы.

Он никогда не сомневался в своей звезде.

Июль 1936 года

Полковник Болина протянул Гитлеру письмо. Письмо взял, однако, не сам фюрер, а

адъютант. Распечатал конверт, вручил шефу.

Гитлер держал письмо, но не читал. Рассматривал посланца «каудильо».

Породистый и надменный, как положено испанцу. Уставший, как положено военному, в

чьих руках будущее целой страны.

— У нас имеется численный перевес над республиканцами, — сказал полковник. — Но

большая часть наших вооруженных сил размещена сейчас в Марокко. Воспользоваться

военно-морским флотом мы не можем — он в руках наших врагов. Остается воздух. Нам

необходима помощь для того, чтобы перебросить марокканские колониальные войска

через Гибралтарский пролив. Генерал Франко...

— Генерал Франко намерен «одолжить» у нас авиацию, — заключил Гитлер.

— Подобная же просьба направлена и итальянскому премьеру Муссолини, — добавил

полковник Болина.

— Просьба будет удовлетворена немедленно, — Гитлер не раздумывал ни секунды. Ему

нужна была Испания, и он ее получит.

Два десятка самолетов из Германии числились теперь в составе «Компании Испано-

Марокко д'Транспортес». Гражданские самолеты, разумеется. Никаких военных поставок

в страну, где идет война. Пилоты? Какие пилоты? Исключительно гражданские лица.