Легенды авиаторов. Исторические рассказы
Шрифт:
новый самолет, а переоборудовать для ночной истребительной авиации уже имевшийся
двухмоторный бомбардировщик «Бофорт». Нам пришлось внести серьезные изменения
только в конструкцию фюзеляжа. Экипаж самолета сократили — до двух человек. Убрали
стрелковую башню и оборонительное вооружение. В нижней носовой части машины, —
инженер сделал движение рукой, так плавно и точно, что перед слушателями, словно
вживую, предстал самолет, — разместили батарею из четырех пушек калибром 20
миллиметров. Заменили также моторы — вместо «Таурус»
свыше тысячи шестисот лошадиных сил. В общей сложности конструкторские работы
заняли совсем немного времени. «Бофайтер» поднялся в воздух всего через девять
месяцев после «Бофорта».
— Удачное название, — заметил Черчилль. — С одной стороны, соединение «щеголя» и
«бойца» — «бо-файтер», а с другой — определенная отсылка к «прародителю»,
«Бофорту». Остроумно.
Когда Черчилль кого-то хвалил за остроумие, впору было насторожиться, но сейчас
премьер, кажется, был вполне серьезен.
— У меня вопрос насчет радиолокационной связи, — подал голос Хью Даудинг. —
Насколько она эффективна на самом деле? Что говорят те, кто работает с ней на практике?
Фрайз чуть нахмурился:
— Не слишком. Поиск ночной цели по-прежнему сложнейшая для нас задача. Сигнал
поступает на две электронно-лучевые трубки: одна показывает направление и расстояние
до цели, вторая — насколько выше или ниже перехватчика находится вражеский самолет.
— Что здесь неудобного? — спросил Даудинг.
— Невозможно определить точно, как выше или как ниже, — пояснил Фрайз. —
Максимальная дальность обнаружения цели — шесть с половиной километров,
минимальная — сто восемьдесят метров. Все, что за пределами этих границ, на экране не
отображается. Кое-что пилот просто должен увидеть глазами. Отсюда — постоянное
напряжение. Человек, джентльмены, управляет несколькими тоннами металла и мчится
навстречу другой такой же груде металла, а между тем он ничего перед собой не видит, и
надежды увернуться от столкновения нет никакой. Знаете, это сильно напрягает, как
говорят наши ночные истребители.
Маршал авиации Салмонд не преминул заметить:
— Однако все пилоты проверены на ночное зрение.
Фрайз махнул рукой:
— Когда темно, тогда темно, и с этим ничего не поделаешь. С ночными истребителями
все равно лучше, чем без них.
— Меня беспокоят моторы наших самолетов, — произнес Черчилль внезапно. — Да, я
приземленный человек, и моторы волнуют меня больше всего.
— Мы работаем над двумя типами «Бофайтера», — объяснил Фрайз. — Одна модель —
под двигатели Бристоль «Геркулес», вторая — под систему Роллс-Ройс «Мерлин». Да, мы
помним, что Бристоль бомбят, и двигатели могут временно перестать поступать в
авиационные части. Кроме того, у «Геркулеса», как у всего рожденного на земле, имеются
недостатки.
—
Вы просто поэт, — поморщился Даудинг.— Я реалист, — возразил Фрайз. — «Мерлин» обладает меньшей мощностью. Хотя
скорость истребителя снизилась ненамного. Кроме того, под «Мерлин» пришлось
доработать самолет. Центр тяжести сместился вперед, самолет утратил устойчивость.
— То есть, эта машина «рыскает по курсу», как говорят пилоты? — уточнил Даудинг.
— Можно и так сказать, — признал Фрайз. — Некоторые вообще говорят, что у нее, мол,
такой характер. Чем больше пытаешься ее укротить, тем хуже она ведет себя. А вот дашь
ей волю, позволишь вести себя — и все в порядке.
— Самолеты вам скоро на голову сядут, — проворчал Черчилль. — Поэты все кругом. Я
хочу видеть результат, джентльмены! Покажите мне результат!..
34. Истории с авиазавода
2 апреля 1943 года, авиабаза в Преданнаке, Англия
— Стикс, дружище, — обратился к своему оператору командир 141-й эскадрильи
королевских ВВС Джон «Боб» Брэхем. — Как вовремя вы вернулись со своих курсов
повышения квалификации!
Флайт-сержант Грегори, которого все называли «Стикс» — в память о тех мирных
временах, когда он был барабанщиком в оркестре Деброя Сомерса, — насторожился.
Его веселое лицо вдруг приобрело необычайно серьезное выражение.
— О чем это вы говорите, Боб?
— Да так, — махнул рукой Брэхем. — Возможно, я просто рад вас видеть.
Стикс с сомнением покрутил головой:
— Боюсь, все в этом мире непросто... К вам поступали какие-то жалобы на меня,
командир?
— А что, для таковых имелись какие-то основания, дружище?
Стикс неопределенно пожал плечами.
Брэхем рассмеялся:
— Нет, все гораздо лучше, чем вы себе представляли. Нам поручено выступить перед
рабочими и инженерами авиационного завода. Рассказать, каково нам воюется на тех
самолетах, которые они выпускают. Вылетаем немедленно. Вы готовы?
Стикс отсалютовал и наградил своего командира взглядом, от которого менее
чувствительный англичанин упал бы замертво.
2 апреля 1943 года, Филтон, авиазавод фирмы «Бристоль эйркрафт компани»
В заводской столовой было многолюдно.
Всем хотелось послушать, что расскажут летчики.
Храбрый Брэхем неожиданно побледнел. Он командовал эскадрильей ночных
истребителей, сражался с первых же дней войны. Но страх публичного выступления —
это нечто иное.
— Э... — выговорил он, чувствуя на себе сотни внимательных глаз. — Ну, мы все, значит,