Легенды авиаторов. Исторические рассказы

— Разве не милая канареечка? — восхищалась Амелия.

И снова у Неты наготове был стакан холодной воды:

— Мели, не стоило брать эту машину. Самолетик ненадежный, двигатель так себе. Для

начинающих «Киннер» совершенно не подходит — у него плохо с управлением.

— Ничего не хочу слышать! — закричала и засмеялась Амелия. — Теперь-то я уж точно

покажу всем, на что способна! Нета, дорогая! Ты должна это увидеть!

27 октября 1922 года, Лос-Анджелес

Глаза Амелии были мрачными и даже потемнели.

«Канарейка» стояла на краю летного поля. Амелия отложила пуховку — она закончила

поправлять макияж.

Нета обтерла грязные руки о комбинезон. Она недавно вышла замуж и теперь ждала

ребенка. Больше никаких полетов. Амелия об этом еще не знала.

Сейчас мисс Эрхарт волновало совсем иное. И она щедро делилась с журналистами

своими мыслями:

— Как вам, конечно же, известно, две недели назад я установила рекорд высоты среди

женщин. Я поднялась на высоту 4 200 метров. Что ж, мы, женщины, не уступим

мужчинам ни в чем, в том числе и в способности рисковать, в азарте! Вы записываете? —

Она заглянула в блокнот собеседника.

Молодой человек сдвинул на затылку клетчатую кепку.

— Все записываю, мисс Эрхарт, будьте уверены!

— Вы также знаете, что другая летчица, Рут Николс, моя прекрасная соперница, побила

мой рекорд. Что ж, на вызов отвечают вызовом. Сегодня я поднимусь еще выше.

— Мисс Эрхарт, вам известно, что метеорологи предупреждали о неподходящих

погодных условиях? — напомнил журналист.

— Вижу, вы сделали домашнее задание... — Амелия улыбнулась. — Я вам уже сказала: на

вызов отвечают вызовом.

Она направилась к самолету.

«Канарейка» оторвалась от земли.

На высоте 4 200 метров видимость была нулевая. «Проклятье, — подумала Амелия, не

теряя, однако, присутствия духа, — как управлять этой штуковиной в подобных

условиях?»

Она подняла самолет еще выше, а затем резко направила его к земле...

— Мели! Ты жива? — Нета подбежала к «Канарейке».

— Чуть не разбилась! — Амелия смеялась...

Нета покачала головой:

— Я хочу тебе сказать одну вещь, Амелия.

— Прямо сейчас?

— Да. Я ухожу из авиации. У меня будет ребенок. Амелия, я дала обет: лишь бы мое дитя

родилось здоровым... Я согласна никогда больше не летать.

Амелия сморщила нос.

— Поздравляю, Нета. Правда, поздравляю от души. И... я никогда, никогда не выйду

замуж. Слышишь? Никогда!

18 июня 1923 года, Лос-Анджелес

Двое джентльменов удивленно наблюдали за молодой женщиной, которая прощалась с

самолетом.

Расставание было душераздирающим. Амелия гладила свою «Канарейку», нашептывала

ей нежные слова, а слезы текли по ее щекам не останавливаясь.

— Прости, прости! — бормотала Амелия.

До сих пор все складывалось как будто удачно. У Неты родился долгожданный ребенок,

Амелия получила летную лицензию. И тут... сорвался отец. Эдвин Эрхарт опять вернулся

к бутылке — и, что и следовало ожидать, — потерял работу.

Мели начала искать заработок, но не нашла ничего ближе Бостона.

Теперь приходилось расстаться с самым дорогим — с самолетом.

Ничего не поделаешь. Необходимы деньги, чтобы купить автомобиль — для переезда в

другой город.

— Ну хватит, мисс Эрхарт, — прервал излияния Амелии покупатель. — Вы же знаете,

ничего плохого с вашим «Киннером» не случится. Я бывший военный пилот, умею

управляться с самолетами.

Он подмигнул приятелю.

— Давай-ка покатаю. Заодно покажем этой мисс, что ее игрушка в надежных мужских

руках.

«Канарейка» с двумя мужчинами на борту медленно, тяжело поднялась в воздух. Она

набрала сотню футов... и рухнула.

Амелия оцепенела. Несколько секунд она смотрела на гору обломков. Пыль медленно

оседала. Но... никто не шевелился и не стонал. И эта тишина показалась ей страшнее

всего.

Амелия услышала крик и лишь мгновение спустя поняла, что кричит она сама. Она

рыдала, прислонившись спиной к амбару, кричала и не могла остановиться.

Погибли оба, и пилот, и пассажир. Погибла и «Канарейка».

— И меня ждет то же самое, — сказала себе Амелия. — Нета была права. Но Нета

выбрала жизнь, а я выбираю небо.

3 июня 1927 года, Бостон

— Мисс Эрхарт? — в телефонной трубке звучал приятный баритон. — С вами говорит

издатель Джордж Палмер Путнэм. Вы слушаете? У меня есть для вас сенсационное

предложение.

Амелия работала служащей в области социального страхования. Преподавала английский

детям иммигрантов. Ежедневная рутина засасывала ее.

Эдвин Эрхарт окончательно исчез из жизни Эми, Амелии и Мюриэл и тонул где-то в

алкогольных волнах. Мать и две дочери жили тихо, скромно. Эми и Мюриэл это

существование, похоже, вполне устраивало, а вот Амелия молча страдала.

— Вы можете приехать ко мне в Нью-Йорк? — спросил Путнэм.

10 июня 1927 года, Нью-Йорк

— К вам мисс Амелия Эрхарт, сэр, — доложила секретарша.

— Проси. И принеси чаю, — распорядился издатель.

Амелия вошла. Воспитанная гордыми Отисами, она умела непринужденно держаться в

самой изысканной обстановке и не растерялась, оказавшись в стильном кабинете

крупнейшего нью-йоркского издателя.

Села, положила ногу на ногу. Современная, независимая.

Уставилась на Путнэма. Он изучал ее взглядом, не догадываясь, что и сам является

объектом столь же пристального и нелицеприятного изучения.