Легенды авиаторов. Исторические рассказы

нервничал. «Давай, давай! — сказал я ему. — Все равно промажешь!» Он просто поливал

меня огнем! Ощущение не из приятных.

По тому, как блестели глаза барона, Фоккер понял: тот наслаждается каждым мгновением

из пережитого.

— Честно сказать, в тот миг я громко смеялся, — прибавил Рихтгофен. — Англичане

вечно стреляют всякой дрянью! Нужно только привыкнуть, и все. Когда же я подошел к

нему метров на пятьдесят и сделал пару прицельных выстрелов, раздался хлопок, и что-то

ударило по моей машине. Я понял, что в меня попали. Завоняло бензином, мотор заглох.

Когда бензобак продырявлен, и дьявольская жидкость струится по ногам, чертовски

велика опасность пожара! Я направил самолет вниз.

— На какой высоте это происходило? — хладнокровно осведомился Антон Фоккер и

вынул из кармашка жилета маленький блокнотик.

— Думаю, тысячи две — две с половиной, — ответил Манфред фон Рихтгофен. — Так

что путь предстоял долгий. Я мчался вниз с такой скоростью, что не могу высунуть

головы! Воздушный поток вдавил бы ее обратно! И все-таки я приземлился. — Он

расправил плечи. — Это был луг, не очень большой, но для осторожной посадки хватило.

Машина была пробита в нескольких местах. Топлива не осталось, двигатель был

поврежден. Словом, я горестно сидел, свесив ноги из машины. Внезапно меня окружила

толпа солдат. Вперед выступил офицер. «Я следил за боем и был чрезвычайно

взволнован!» — произнес он. Он все время твердил: «Это было ужасно, ужасно!» На его

автомобиле я добрался до моей части...

Он помолчал, просвистел несколько тактов немецкой песенки, потом добавил:

— Кстати, знаете, что ходят слухи, будто красной машиной управляет девушка — нечто

вроде Жанны д'Арк? Англичане полагают, что только женщина может раскрасить самолет

в столь экстравагантный цвет.

— Забавно, — Фоккер убрал блокнот в кармашек. — Однако, полагаю, у вашего рассказа

имеется какая-то цель?

— А, да! — спохватился Рихтгофен. — Видите ли, наши «Альбатросы» — D.III — это,

конечно, очень хорошие бипланы, и скорость у них высокая, до 175 километров в час,

особенно если ими управляют хорошие летчики, но...

— Да? — Фоккер вновь достал блокнотик.

— Недавно мы провели несколько учебных боев, — продолжал барон. — Я был на моем

«Альбатросе», а мой соперник — на трофейном триплане «Сопвич». И знаете что?

«Сопвич» не дал мне ни шанса — ни в атаке, ни в маневре. Если британцы все пересядут

на подобные самолеты — не будет иметь значения, насколько они самоуверенные ослы и

до какой степени путают войну со спортивными состязаниями, — они станут непобедимы.

— Я могу увидеть этот английский самолет? — поинтересовался Антон Фоккер.

13 июня 1917 года, Шверин

Глава бюро по производству прототипов Рейнхольд Плац внимательно смотрел на бумаги,

разложенные перед ним на столе.

Фоккер сидел напротив, засунув пальцы в кармашки жилета.

Плац поднял наконец взгляд на конструктора.

— Вы намерены переделать в триплан уже строящийся образец биплана?

— Абсолютно точно, — кивнул Антон. — Сейчас Техническое ведомство германской

армии, которое ведает заказами новых самолетов, заключило договоры с

авиапредприятиями «Сименс-Шукерт» и «Пфальц» и профинансировало проектирование

трипланов. Будут созданы три опытных образца для испытаний. Тем временем мы —

поскольку в Германии не хватает мощных моторов — теряем военные заказы на

истребители. Но! — Он поднял палец. — Мы опередили всех. Техническое ведомство уже

знает о нашем самолете. О нашем новом триплане. Если оно проявит к нему дальнейший

интерес, то может профинансировать проект.

— Хорошо, — сказал Плац. — Я понял. Быстро переделываем почти готовый биплан в

триплан. Как я вижу, размах крыльев равномерно возрастает от нижнего крыла к

верхнему. Для усиления трипланной коробки лонжерон каждого крыла, ближе к

законцовкам, соединен подкосами. Два пулемета... Очень неплохо. Кто будет испытывать

этот самолет? Все летчики на фронте.

— Я договорился с лейтенантом Вернером Фоссом, — спокойно отозвался Фоккер. — Он

мой друг. И известный ас. Так что его мнение тоже будет иметь вес.

9 августа 1917 года, Адлерсхоф, аэродром Идфлиг

Испытания были завершены.

Вернер Фосс дал Dreidekcer’у — триплану — самую лестную характеристику:

превосходная маневренность и скороподъемность. Правда, имелись опасения насчет того,

что после оснащения триплана для фронта его взлетный вес чрезмерно возрастет...

Однако приемная комиссия сочла самолет подходящим.

Был получен заказ на серию из двадцати самолетов.

И вот наконец все позади.

Первые трипланы Фоккера отправляются на фронт.

19 августа 1917 года, Маркебек, Бельгия, расположение Первой истребительной

эскадрильи

— Наконец-то! Эти машинки станут для наших врагов полной неожиданностью!

Манфред фон Рихтгофен с восторгом смотрел на трипланы, прибывшие в часть.

Всего два.

— Как будем делиться?

— Ну, один я возьму себе, — засмеялся его друг, командир Десятой истребительной,

Вернер Фосс. — Все-таки это я их испытывал.

— Нет уж, первый — мой! — сказал Рихтгофен. — А второй, так уж и быть, забирай.

— Кстати, знаешь, кто приехал? — добавил Фосс. — Сам Фоккер. Завтра покажет нам,

как они летают.

Антон Фоккер не только ездил по эскадрильям и беседовал с истребителями, он еще и

испытывал собственные самолеты у них на глазах...