Легенды Львова. Том 1
Шрифт:
История донесла до нас имена ещё двух авантюристов и завсегдатаев кабаков – скотобойца Теофиля Берлинского и каменщика Томаша Ивановского. В отличие от упомянутых разбойников, эти двое действовали в паре. Увидев большую компанию людей, которые могли собраться с вполне мирной целью, они стремительно врывались в неё и начинали молотить налево и направо. И пока ошарашенные люди успевали прийти в себя и дать отпор, наши герои театрально раскланивались и исчезали, будто произошло какое-то недоразумение.
Скрипка
В одно дождливое утро в магазин музыкальных товаров пана
– Прошу пана, сделайте одолжение, спасите мою скрипку от дождя. Я боюсь, что она намокнет. А когда дождь перестанет, я её заберу.
– Ой, и где я тут место для неё найду? – покачал головой торговец. – Ты видишь тут место? Тут нет места.
– А вы положите её рядом с другими инструментами. Ничего с ней не будет. Прошу вас…
Пан Айзик махнул рукой, и скрипка в старом потёртом футляре оказалась рядом с другими скрипками. Студент выбежал из магазина, а через каких-нибудь полчаса туда зашёл высокий худой молодой пан с усиками и в очках. Пан был явно простужен и покашливал. Он некоторое время внимательно осматривал полки и вдруг обратил внимание на старую скрипку:
– Прошу вас, пан, покажите, пожалуйста, эту скрипку.
– Эту? – удивился пан Айзик. – Да это какой-то хлам. У меня здесь есть замечательные новенькие скрипки. Есть из Чехии, из Голландии, есть и итальянские… М-м-м, первый класс.
– Но я бы хотел взглянуть именно на эту скрипку. Только взглянуть.
Торговец подал пану футляр, тот открыл его и ахнул:
– Бог мой! Не может быть! Что я вижу! Нет, не верю своим глазам! Это невозможно!
– А что? Что там такого? – удивился хозяин.
– Эта скрипка! Бог мой! Неужели это мне не снится?! Сколько?
– Прошу прощения, но она не продается.
– Но я заплачу за неё любые деньги!
– Мне жаль, но…
– Сто гульденов!
– Что? – У пана Айзика пересохло во рту.
– Триста!
Сердце пана Айзика забилось, будто заяц в силке.
– Это не моя скрипка.
– Хорошо, даю пятьсот.
– Я поговорю с владельцем.
– Поговорите, уговорите его! Я вам накину ещё сотню. Бог мой! Подлинный Страдивари!
И пан, охая и ахая, покинул магазин.
Тем временем распогодилось. Пан Айзик все это время нервно мерил магазин шагами, время от времени заглядывая в футляр и стараясь увидеть то, что увидел там посетитель. Скрипка как скрипка, нет никаких признаков, что её сделал великий Страдивари, но если кто-то считает иначе, то ничего не поделаешь. Где же этот студент ходит? Пан Айзик уже терял терпение и даже несколько раз выбегал на улицу и вглядывался в прохожих.
Наконец-то! Наконец он пришёл. Пан Айзик сразу перешел к делу:
– Слушайте, пан студент! Продайте вашу скрипку.
– Да нет, что вы! Эта скрипка мне досталась от деда, а мой дед играл в цесарской капелле.
– Но я дам вам пятьдесят гульденов.
Студент прижал скрипку к груди и в глазах его заблестели слезы.
– Я и в самом деле без денег, но эта скрипка – самое дорогое, что у меня есть.
– Даю сотню!
– Ой! Как бы мне эти деньги помогли!
– Двести! Держите.
Пан Айзик чуть ли не силой всучил деньги парню и вырвал у него из рук скрипку. Он очень торопился,
пока не появился покупатель.Юлько Спухляк, а это был он, громко всхлипывая, вышел из магазина.
Пан Айзик, осторожно держа скрипку, положил её на полку. Он уже подсчитывал прибыль.
А Юлько быстрым шагом торопился к прилавкам на Рынке. В глазах его блестели слезы. Но это были слезы смеха.
По дороге он вынул из кармана старые очки своего деда и бросил их в мусорник. За очками полетели и чёрные усики. И осталось ещё только вывернуть плащ, потому что изнанка была такая протёртая, ну точно – бедный студент.
Бараба
Когда-то на Старых Збоисках жил отставной жолнёр австрийского войска Антон Бараба. У него была жена, трое детей, он был музыкантом, играл на басу и пел, как тогда говорили, баритонским голосом. Бараба был высокого роста, дородный, отличался чрезвычайной силой и был первым батяром на все Збоиска. А ещё любил плотно поесть. Однажды он на спор съел копу (шестьдесят) вареников, запив их кувшином сметаны. Кроме того, Бараба любил пошутить с людьми и вечно попадал в какие-то истории, о которых потом становились известно всему Львову.
Однажды жалуется Бараба своему приятелю:
– Ты знаешь, что-то мои ребятишки в последнее время так много стали есть! Вот вчера жена сделала полкопы вареников, так я только 27 съел, а остальное дети расхватали.
– Ну надо же! Это они, вероятно, все в отца пошли, – давясь от смеха, ответил приятель.
Как Бараба пугал свою жену
У Барабы была сварливая жена, которая ему так допекала, что спасу не было. Вот однажды он решил её напугать. Когда она отправилась на базар, он зашёл в сени, закинул на балку верёвку, обвязался ею под мышками, закатил глаза и повис, качаясь и высунув язык, как будто повесился. А в это время в дом пришла соседка одолжить сито. Смотрит – а на балке Бараба висит, ещё и язык болтается. Женщина, не долго думая, схватила мешок муки да и поволокла на улицу.
Такого Бараба не выдержал, схватил её сверху за платок и как крикнет:
– А-а, вот так соседи! Тянут из дома всё подряд!
Соседка от испуга так и грохнулась на месте, раскинув руки и ноги. А Бараба висит, отцепиться не может.
Наконец возвращается с базара жена и видит, что её муж висит, а на полу – мёртвая соседка. Она открывает окно и кричит соседу:
– Мисько! Эй, Мисько!
– Что стряслось?!
– Мой повесился, а твоя дуба врезала. Так теперь мы можем жить вместе!
Бараба это услышал, да как закричит:
– Я тебе поживу! Я тебе поживу, что костей не соберёшь!
Женщина побелела и рухнула на пол. А Бараба еле соседа докликался, чтобы тот его отвязал. Вместе они обеих женщин привели в чувство холодной водой.
А жена Барабы после того случая никогда с ним больше не ссорилась.
Сила Барабы
Бараба был очень сильным. Рассказывали, что когда он служил в австрийском войске канониром, то когда у него в бою в батарее побило всех коней, он голыми руками двигал свою пушку с места на место. А вражеских солдат, которые на него нападали, брал за ноги и метал, будто ядра.