Легенды, рассказанные у костра
Шрифт:
Проклятый дотронулся до одной из костей, и тусклый огонь вырвал из тьмы резкую боль на его лице.
Следующий зал оказался темным и пустым. Остановившись возле больших дверей, украшенных образами святых, король понурил взор.
– Я дальше не пойду, - произнес Его величество.
– Пойдешь, - Проклятый был не приклонен.
Ключ щелкнул в замке. Король затрясся как осиновый лист и, вцепившись в руку Проклятого, потянул его назад.
– Чего тебе бояться? Ты давно мертв.
Испуг на лице короля в один миг сменился ужасом.
Дверь протяжно заскрипела и отварилась. Из сумрака повеяло ледяным холодом. Я прижал к груди подаренный
Из непроглядного мрака потянулись длинными культями тонкие нити тумана. Костлявые пальцы с изогнутыми когтями сжимались и разжимались, будто ища себе легкую жертву.
Король попятился, но туманная длань ухватила его за плечо, потянув к себе. Зал наполнился ужасным воем. Дымка стала гуще, и резкий рывок утянул короля в темноту.
Я ощутил дикий ужас, когда истошный вопль повторился и утонул в пустоте.
***
В кромешной темноте я с трудом различил скрюченное человеческое тело. Мы подошли чуть ближе и Проклятый осветил факелом дальнюю стену. Там почти под самым потолком висели сотни, а может быть тысячи изуродованных тел. Я зажал рот руками, чтобы не разразиться безумным криком.
В абсолютной тишине, я внезапно услышал монотонный звук. Кап, кап, кап...
Проклятый резко повернулся, но я и без факела узрел, как мертвецы обрастают кожей, а капли крови, струящиеся вниз, прилипают обратно к недвижимым телам.
Яркий луч ударил в глаза и тысячи свечей осветили огромный зал. Холодные стены наполнились стоном и воплем, и я почувствовал нарастающий жар от горящих печей.
Впервые, в этом холодном мире мне удалось почувствовать привычное тепло.
Душераздирающий крик вызвал во мне приступы нового страха. А когда я повернул голову, то увидел, как два здоровенных палача опускали связанного веревками несчастного на острый угол железной пирамиды.
С другой стороны на кованных стульях сидели несколько мужчин, руки которых были связаны за спиной, а их шеи стягивал стальной обруч. Пыточный механизм с помощью рычага соединялся с четырехзубой вилкой, - и даже легкое движение приводило адское изобретение в действие. Медленно продавливая окровавленный подбородок, оно приносило еретикам невыносимые страдания.
Я сумел прочесть вырезанную на их стульях короткую надпись: " Отрекаюсь".
На лице Проклятого возникло отвращение. Прямо перед нами жилистому еретику, несколько монахов вставляли в рот железный инструмент, внешне напоминавший грушу. До той поры, пока его изможденное пытками тело, не в силах сопротивляться, ослабло - раздался роковой щелчок. Еретик в отчаянье затряс руками и ногами. Железная груша раскрылась внутри тела свои смертоносные лепестки: и рот, и горло мученика разорвало в клочья, окропив монахов темно-красными брызгами.
В моей голове поселился противный жужжащий шум; мир поплыл перед глазами и я почувствовал, что ноги стали ватными.
– Вешать этих ведьм!
– раздался знакомый до боли голос.
– Идите за новыми еретиками! А эти тела скиньте в яму, - поддержал его другой голос. И в этот раз настала очередь удивляться Проклятому. Остекленевшими глазами он смотрел на пожилого мужчину, стоявшего рядом с королем. Мужчина был облачен в монашескую сутану, с мертвенно-бледным лицом и крючковатым носом. Желчно улыбнувшись, он выставил напоказ отвратительные острые, словно клыки зубы.
– Боже...Это он!
– внезапно произнес
– Значит, он был здесь еще много столетий назад.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ: Ключ от всех дверей.
Бывают города, что по стечению судьбы становятся заложниками своих собственных жителей. Люди привязываются к домам, улицам, площадям и даже башенным стенам, и зачастую каждое сказанное сгоряча слово, не исчезает без следа. Оно еще долгие годы витает по мрачным закоулкам, притягивая несчастья и беды. Необычных жителей начинают называть еретиками и чернокнижниками, а произнесенные им фразы - заклятиями. Города же в которых они живут, обречены носить статус "дурных". И с наступлением ночи, богопослушные люди уже не выходят на улицы, плотнее закрывая ставни и чаще повторяя имена всевозможных святых.
Но бывают и такие города, в которые зло приходит само, помимо чьей-то воли. И никто не знает, откуда и зачем оно пришло. Сначала все вокруг кажется обычным, и пришлый человек не вызывает у горожан опасности и страха. День проходит за днем, и незаметно каждый из них погружается в трясину человеческих пороков.
Со временем все вокруг начинает меняться, медленно и безвозвратно, и никто не в силах противиться неизбежному. Горожане, сами того не замечая, становятся грубее и коварнее. И каждый бездумный поступок или злоязычная фраза лишь погружает их на самое дно греховного болота, делая их заложниками того, кто пришел в их город из другого мира. ОН словно ловкий кукольник начинает управлять людьми как беспомощными марионетками. Его боготворят и восхваляют, возводя в ранг святого, прислушиваясь к каждому слову чужестранца. И мир катится в тартарары, и не многим суждено изменить предначертаное. Ведь их поступки и помыслы уже принадлежать ЕМУ.
***
Очередная дверь не сопротивлялась ключу, - и мы оказались в длинном каменном коридоре, часть которого была затоплена сточными водами, отчего дышать здесь было практически невозможно. Острый, словно бритва запах, разрывал меня изнутри своим мерзким зловонием, вызывая невыносимый приступ удушья и рвоты.
– Где мы?
– стараясь не дышать, с трудом произнес я.
Даже Ша тихонько попискивал, не в силах вынести здешнюю вонь.
– Над нами Базарная площадь, покои профессора Лоцлафа, - произнес Проклятый настолько легко, будто и не было вокруг этой невыносимой удушающей затхлости.
– Да как здесь вообще кто-то может жить?
Я невольно закашлял и, закрыв рот руками, вновь затаил дыхание.
– Лоцлаф также, как Воцлав, является духом города. Они хранят не одну тайну этих древних стен.
– Он тоже водяной?
– коротко вздохнув, я все же смог задать вопрос.
– Может быть да, а может и нет, - Проклятый инстинктивно пожал плечами.
– Он всего лишь легенда. Хотя Воцлав тоже существовал только в бесконечных небылицах, но как ты успел заметить - россказни оказались правдивы.
Проклятый остановился у стены и, коснувшись темно-коричневого камня, произнес:
– Я помню это место. Когда мы узнали, насколько ужасная участь уготована нашему городу, нам пришлось скрываться от городской стражи, которая на тот момент уже подчинялась чужаку. Именно через подземелья Криспы мы и проникли в Собор. Тогда я первый и единственный раз увидел Лоцлафа. Невысокого роста, с большим горбом и огромными темными, словно смоль глазами. Он промелькнул возле меня призрачной тенью...