Легенды танкистов - 2

попросил воды.

7 июля 1942 года, район Воронежа (берег речки Кобылья Снова)

Ротмистров был в ярости. Ни связи, ни каких-либо толковых разведданных. В каком

направлении двигать танки? Где противник?

На легком танке прибыл офицер из штаба армии, передал приказ: наступать!

Уничтожить противника в районе Ломовка, Перекоповка, Северные Озерки.

Ромистров с хрустом развернул карту, глянул, перевел взгляд на свои танки.

Седьмой корпус еще не весь собрался на берегу проклятой речки Кобылья Снова.

Еще подходили отставшие, опоздавшие. Кто-то не дойдет — немцы бомбят непрерывно.

Речку перешли, атаковали немецкие танки, вернулись на другой берег, опять перешли

речку.

Ротмистров видел, как дым затягивает поляну: там горел танк. Немецкий, наш? Пехота

выскочила из леса — в мирные времена жители Ломовки ходили туда за грибами, — и

побежала, окружая тридцатьчетверки. Пора.

Десять танков двинулись в атаку. Навстречу выскочили PzIV. Немецкой пехоты видно не

было.

Зато в воздухе опять завыли бомбардировщики.

7 июля 1942 года, НП Брянского фронта

Лизюков прибыл в штаб к вечеру.

Новый командующий фронта — генерал-лейтенант Чибисов, человек вообще-то довольно

флегматичный, был вне себя.

— Почему топчетесь на месте, товарищ Лизюков? Почему не выполнили боевую задачу?

У Лизюкова дернулась щека, и вдруг он закричал:

— Я требую, слышите — требую! — надежного авиационного прикрытия! Моя пехота

вообще не в состоянии вести боевые действия. Вторая и Двенадцатая мотострелковые

бригады почти выбиты немецкими бомбами, а те, кто остался жив, прекратили всякие

действия, потому что это бессмысленно.

— Пытаетесь свалить все на авиацию? — резко спросил Чибисов. — А танки у вас для

чего?

— Послушайте, — сказал Лизюков, стараясь говорить спокойнее, — вы не позволили мне

нанести удар железным кулаком, хотя танки у меня именно для этого! Вы заставили меня

вводить армию в бой по частям, и я подчинился. Так хоть теперь сделайте по-моему —

прикройте меня с воздуха, дайте авиацию, иначе все погибнет.

— Вы трус, товарищ Лизюков, — тихо, расчетливо произнес Чибисов.

Лизюков страшно, до зелени, побледнел и вышел.

7 июля 1942 года, Берлин

— Сегодня наши победоносные войска, сломав хребет Красной Армии и навязав ей свою

волю, заняли город Воронеж! — гремело радио.

Это фактически было правдой. Несколько кварталов города еще оборонялись советскими

войсками, но падение города было вопросом нескольких часов.

— Сейчас я считаю, — заявил фюрер, — что мы можем начать новую операцию. Прорыв

на Сталинград теперь легко осуществим. Именно туда следует двигаться Шестой армии

Паулюса.

15 июля 1942 года, Ставка Верховного Главнокомандования

— Пятая танковая армия с задачей не справилась, — медленно проговорил товарищ

Сталин. — Предлагаю ее как армию ликвидировать, а товарища Лизюкова вернуть

обратно во Второй танковый корпус. Танковым корпусом он командовал, кажется, вполне

прилично.

25 июля 1942 года, район деревни Медвежье Воронежской области

Командир Второго танкового корпуса смотрел прямо в глаза генерал-лейтенанту

Чибисову.

Это была их первая встреча после памятной стычки, когда Чибисов назвал Лизюкова

«трусом».

— Стало известно, товарищ Лизюков, — сказал Чибисов зло, — что один из ваших

батальонов попал в окружение. Извольте лично вывести его.

Лизюков молча отсалютовал и вышел.

В нем трудно было сейчас узнать генерала — он носил обычный комбинезон танкиста.

Скоро заревели моторы — танки двинулись на врага.

Первая гвардейская танковая бригада двинулась к реке Сухая Верейка.

Река только называлась так — на самом деле пойма ее была низкой, заболоченной,

совершенно непроходимой.

Танки шли на противника без прикрытия.

Немецкие батареи встретили их бешеным огнем, и с наблюдательного пункта хорошо

видно было, как один за другим вспыхивают КВ и тридцатьчетверки...

Командирский танк, в котором находился Лизюков, вырвался далеко вперед, и вдруг

остановился, словно налетел на невидимую преграду. Вокруг него рвались снаряды.

— Покинуть танк! — отдал приказ командир.

Первым вылез через верхний стрелок-радист, но его тут же сразила очередь. Механик-

водитель, раненый, упал на землю, укрываясь за подбитым танком. Лизюков покидал

машину последним. Рядом с ним разорвался снаряд.

Генерал был в простом комбинезоне, снаряд изуродовал его лицо. Его похоронили в

братской могиле, и он считался пропавшим без вести.

67. По вражеским тылам

5 ноября 1943 года, Москва

«Наступать, — размышлял Сталин. — К двадцать шестой годовщине Октября необходимо

взять Киев. И дело не только в том, что это будет идеологически правильно, не только...»

Верховный отдавал себе отчет в том, что стремительное наступление приведет к жертвам.

Но эти жертвы будут гораздо более тяжелыми, если операция затянется.

Развивая успех, следует перерезать железную дорогу Киев — Фастов. Завтра, крайний

срок — послезавтра. А потом — Киев и полное изгнание немцев из Правобережной

Украины.

Директива была подписана.

6 ноября 1943 года, ставка Гитлера

Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн верил в судьбу, в

рок. И понимал: судьба бывает отчаянно несправедлива. Кажется, победа уже в руках, еще