Легенды Земли Московской. Или новые невероятные приключения Брыся и его друзей

«М.н.с.» набрал побольше воздуха в лёгкие и страдальчески выдохнул, до предела втянув грудную клетку, но на ухищрения грызуна никто не обратил внимания. Воодушевлённые многообещающим: «Ну-с, посмотрим-посмотрим!» – путешественники во времени сгрудились вокруг бесплотного астронома. Тот прильнул одним глазом к телескопу, который Брысь и Рыжий тщательно протёрли хвостами с обоих концов.

«Ну и ладно! – обиделся Пафнутий. – Пойду ещё раз по лаборатории пройдусь. Не может быть, чтобы в таком старинном месте да без драгоценностей! Наверное, запылились сильно, вот их и незаметно».

Кладоискатель просеменил в потайную комнату, а его сиятельство наконец воскликнул:

– На горе Поклонной группа всадников! В трубы зрительные Москву изучают. Не иначе, Бонапарт среди них!

Граф Брюс подвинулся, уступая место перед окуляром своим «гостям».

– Ван Дейк, давай ты! – предложил Рыжий, по справедливости поставив многоопытного друга в самое начало «очереди».

Однако Брысь, как ему ни хотелось поскорее заглянуть в таинственный зрачок телескопа, рассудил, что первенство в этом деле должно принадлежать книгочею.

– Он Наполеона на картинках видел, так что непременно его узнает! – объяснил искатель приключений своё решение.

Савельич, слегка взволнованный от навалившейся на него ответственности, уставился в старинный прибор (впрочем, ему и в современные смотреть не доводилось).

– Ой, они прямо на меня глядят! – завопил ошарашенный философ и отпрянул в сторону.

Яков Вилимович зашёлся добродушным смехом:

– Сие вряд ли возможно, поелику труба наша зрительная стократ мощнее будет! У них-то маленькие, походные… Хотя Башню они видят, несомненно. Она, после колокольни Ивана Великого, самое высокое здание в Москве, к тому же на холме расположена.

Пристыженный книгочей снова приник к окуляру и наконец сообщил:

– Точно Наполеон! Тот, который ниже остальных ростом, по самому центру. Эх, послушать бы, о чём французы говорят.

– Да и так ясно, о чём. Удивляются, почему ключи от города никто им не выносит, – уверенно изрёк генерал-фельдмаршал. – Бонапарт ведь, супостат этакий, привык к покорности, а в матушке России всё не так, как в Европе.

– Если они ждут, то кто же стрелял? – напомнил Мартин.

Бывший военный растолковал:

– Наверняка отряд передовой для разведывания обстановки отправили, а из горожан оставшихся нашлись храбрецы, кто сопротивление врагу оказал!

При последних словах его сиятельства раздался звон разбитого оконного стекла: створка с силой ударилась о торчащий край телескопа. От неожиданности все вздрогнули.

– Ветер поднялся! – воскликнул Рыжий, которому налетевшим порывом вздыбило длинную шерсть.

– И вправду, – растерянно молвил граф, – ничто не предвещало… По прогнозам, мною лично составленным, перемен в погоде не предвиделось.

Словно в доказательство, что предсказания ошибочны, безмятежно-голубое небо стремительно потемнело, а ветер превратился в настоящий ураган…

Краткие комментарии для любознательных

Колокольня Ивана Великого, расположенная на границе между Соборной и Ивановской площадями, является композиционным центром Кремля. Он создавался на протяжении трёх с лишним веков – с 1505 по 1815 год – и состоит из трёх разновременных объектов: столпа колокольни Ивана Великого, Успенской звонницы и Филаретовой пристройки. Колокольня была возведена в 1505—1508 годах и в те времена являлась самым высотным зданием в Москве. Через столетие она получила ещё один ярус звона и её высота достигла 81 метра. В 1812 году отступавшие из Москвы войска Наполеона взорвали ансамбль колокольни, однако столп Ивана Великого устоял. Звонница и Филаретова пристройка были разрушены до основания, но в 1814—1815 годах их восстановили в прежних объёмах. Сегодня на колокольне и звоннице находятся 24 колокола XVI – XVII веков.

Пребывание Наполеона на Поклонной горе было вызвано не простым желанием обозревать Москву из подзорной трубы. Командующий «Великой армией» ждал здесь ключи от Москвы, а также «хлеб-соль», по русскому обычаю. Более двух часов потерял французский император на Поклонной горе, так и не поняв, почему же русские не принесли ему ключей от своего города?

Глава тридцать четвёртая

Альма пребывала в растерянности – она могла бы поклясться, что пахучий след закончился в этом таинственном помещении!

«Поверь мне, я не ошиблась!» – умоляла она глазами, устремлёнными на Сергея Анатольевича, потому что её пасть он обхватил рукой, опасаясь, как бы малоопытная «напарница» не заскулила от огорчения и не выдала их присутствие.

– Сумасшедший, что ли? Сам с собой разговаривает… – вопросительно прошептал Костя.

Незнакомец между тем сердито воскликнул, обращаясь к загадочному, невидимому собеседнику:

– Не мелите чепухи, ваше сиятельство! Какие тут могут быть лю…

Внезапно он обернулся и уставился прямо на дверь. Капитану Петрову ничего не оставалось, как распахнуть её и войти внутрь. Альма тут же подбежала к «хозяину» диковинной комнаты, замершему с открытым ртом и вытаращенными глазами. Вблизи разъяснился странный рисунок на физиономии злоумышленника: «узоры» были нанесены явно кошачьими когтями и зубами, а уж потом гражданин обвёл их йодом и кое-где заклеил лейкопластырем. Теперь отпали последние сомнения, что перед ними похититель. Альма обнюхала его для порядка и кинулась к большому письменному столу, на котором следователь увидел обувную коробку. Вполне возможно, ту самую, что принадлежала юному химику Вове Менделееву.

Овчарку же заинтересовал собачий ошейник с огрызком знакомой брезентовой ленты, валяющийся на полу рядом с подозрительным маслянистым пятном. Она поводила носом, заинтригованная скоплением запахов, и лизнула почти подсохшую лужицу.

– Следователь Сергей Анатольевич Петров! – представился капитан и предъявил удостоверение ошеломлённому их визитом гражданину с расцарапанным лицом.

«Что-то спать захотелось, – зевнула молодая „сыщица“, – полежу, пока они разговаривают».

– Как вы меня нашли? – промямлил незнакомец. – Ах да, собака!

Взгляды присутствующих невольно устремились на Альму, точнее, на то место, где она только что была…

Ничего не понимая, капитан Петров потянул поводок, и он послушно скользнул к ногам вместе с кожаным, в золотистых звёздочках ошейником его питомицы, по-прежнему сохраняющим форму окружности.

Пока «гости» пребывали в потрясении от случившегося, хозяин необычных апартаментов опомнился, с силой оттолкнул следователя, бросился к двери и выскочил из комнаты.

Сергей Анатольевич и Костя кинулись за ним, но преступник исчез, поглощённый непроглядным мраком подземелья.

– Не догоним! Он в этих катакомбах лучше нас ориентируется, – убеждённо произнёс диггер.

Капитан Петров и сам это понимал, как и то, о чём умолчал его спутник: без Альмы им не выбраться…

***

Пробуждение никак не наступало. Альма то жмурилась, то старательно пучила глаза, однако результат столь противоположных действий каждый раз оказывался одинаковым – тьма не рассеивалась! Но даже не это было самым страшным – самым страшным было отсутствие запаха любимого хозяина! Молодая овчарка принялась звать его громко и заливисто, пока не охрипла и вместо лая из её горла не стали вырываться непонятные кхыкающие звуки, словно у простуженной вороны.