Легкие шаги в Океане

– Ты успел разобраться с обстоятельствами дела Широкова? – догадалась докторша.

– Почти…

– Почему до сих пор молчал?

– Все прояснилось буквально несколько часов назад. Я провел вчерашний вечер и ночь в квартире Войтича, обсуждая и сопоставляя факты. Степан Игнатьич, как мог, помогал мне. Одна штуковина расставила все по своим местам. Картина примерно ясна, осталось уточнить некоторые детали. Рано утром я позвонил Широкову и попросил его приехать на Новодмитровскую. Он согласился. Сказал только, что приедет не один, а вместе с Леной. Ну, вот мы и на месте.

Доехали на удивление быстро. Марат припарковался рядом с белым «мерсом».

– Это машина Широкова, – сказал он. – Значит, они уже здесь. Идем!

Калитин быстро зашагал к подъезду, так что Закревская едва поспевала за ним. Из-под ног врассыпную бросились коты, рассевшиеся на солнышке. В парадном было слышно, как кто-то на фортепиано играет гаммы. Дверь в квартиру Войтича оказалась открытой.

– Входи, – сказал Марат, пропуская женщину внутрь.

Он чувствовал себя здесь как дома. Из гостиной доносились голоса.

– Вот и я, господа! – театрально воскликнул Калитин.

– Лучше не придумаешь, – хмыкнула Закревская. – Вся компания в сборе.

В гостиной, развалившись в кресле, сидел Широков. Он был одет в непритязательную черную тенниску и джинсы. Рядом с ним примостилась Слуцкая, гладко причесанная, в светлом облегающем платье, купленном по дороге сюда. На диване, хрипло дыша, лежал Войтич. Над ним склонился Степан Игнатьевич, держа в руке мензурку с лекарством.

– Мы заждались вас, Калитин, – сказал он, выпрямляясь. – Павел Иванович нервничает, спрашивает, почему вы задерживаетесь.

– Нам не хватало одного человека, – объяснил Марат. – Знакомьтесь, Ангелина Львовна Закревская, психоаналитик.

Присутствующие переглянулись.

– Вы полагаете, кто-то из нас не в своем уме? – возмутился Жилев. – Надеюсь, это не я!

Все были взвинчены, растеряны. В подобном состоянии не до церемоний. Войтич закашлялся. Слуцкая нервно сплела пальцы. Широков недовольно взглянул на Марата и спросил:

– Вы подняли нас с постели и велели приехать сюда для того, чтобы показать психиатру?

– Я не психиатр, – вмешалась Закревская. – И приехала сюда как частное лицо.

Калитин понял: пора переходить к делу, пока выяснение отношений не переросло в ссору. Влияние кристалла пагубно сказывалось на всех, кто попадал в зону его влияния.

– Я собрал вас, господа, чтобы показать вам один интересный предмет, – заявил он, доставая мешочек с таймырской находкой. – Вот этот!

Он вынул пирамидку, положил ее на стол и добавил:

– Возможно, кому-то из вас сей предмет что-то напомнит, а кто-то просто посмотрит на него и выскажет свое мнение. Пока вы будете его рассматривать, я расскажу его историю.

Марат поведал присутствующим, какими исследованиями занимается Жилев, как его экспедиция обнаружила на заброшенном становище «глаз духа тундры» и что за этим последовало.

– Степан Игнатьич любезно позволил мне показать вам кристалл с тем, чтобы открыть его тайну, – заключил Марат. – Я пригласил сюда господина Широкова и госпожу Слуцкую потому, что считаю их причастными к этой истории.

– Но каким образом? – воскликнул Павел, поднимаясь и подходя к столу. – При чем тут эта штука? Она имеет отношение к Атлантиде?

Он взял кристалл в руки и инстинктивно положил его между ладонями основанием вниз. Некоторое время он смотрел на камень, и вторая перевернутая пирамидка засветилась, ослепительно вспыхнула и… погасла.

Войтич закрыл глаза. Жилев хотел остановить смельчака, сказать, что держать кристалл в руках может быть опасно, но слова застряли у него в горле.

– Вот как с ним нужно обращаться, – вдруг улыбнулся Широков. – Тогда все будет в порядке.

Он показал камень присутствующим. Пирамидка, которая находилась внутри основного кристалла, перевернулась и заняла другое положение – тоже основанием вниз. В комнате сразу что-то изменилось; напряжение, разлитое в воздухе, рассеялось. Жилев почувствовал, как медленно отступает стеснение в груди, перестает ныть сердце и в голове проясняется.

– Но… откуда вы знаете? – растерянно повернулся он к Широкову.

Тот покачал головой.

– Не готов ответить на ваш вопрос. Мне надо подумать.

– Вы принесли кинжал? – спросил Марат. – Давайте его сюда.

Дамы вздохнули с облегчением. Атмосфера в гостиной разрядилась, стала доброжелательной и более спокойной. Вместо раздражения и недовольства все ощутили прилив симпатии друг к другу.

Широков вытащил из барсетки нож с халцедоновой ручкой, подал Марату.

Тот уселся в свободное кресло, обвел взглядом присутствующих и заговорил:

– Приступая к расследованию этого дела, я понял, что все происходящее не связано ни с криминалом, ни с политикой, ни с вашим бизнесом, Павел Иванович. Этот кинжал напомнил мне кое-что. Необычный сплав, из которого изготовлено лезвие, рукоятка в виде рыбы относятся к культуре «золотых цивилизаций». То есть тех, чье жизнеобеспечение так или иначе связано с золотом. Солнечный металл – одно из самых загадочных веществ не только на Земле, но и… повсюду…

Этим словом – «повсюду» – Марат заменил готовое сорваться с языка «в других галактиках и звездных системах».

– Существование Антантиды, по-видимому, тесно связано с золотом. Боюсь, тайна «философского камня», над которой настойчиво бились маги и алхимики, уходит корнями в исчезнувшее наследие атлантов. Хотя они, вероятно, называли себя по-другому.

Жилев важно кивнул, подтверждая предположения сыщика. Тот перевел взгляд на Широкова и продолжил:

– В вашем деле слишком многое так или иначе имеет отношение к Атлантиде. Ваше собственное увлечение цивилизацией-призраком, ваше прозвище и даже ваша татуировка – трезубец.

– Позвольте… – Жилев подошел к Павлу и впился взглядом в татуировку на его руке. – Действительно. А как ваше, простите… прозвище?

– Варяг, – ответила за Широкова Лена. – Разве это связано с Атлантидой?

– Теснейше! – воскликнул ученый, загораясь. – Варяги и египтяне считались уцелевшими после катастрофы потомками атлантов, затерявшимися среди других народов, населяющих материки. Они… впрочем, это долгая история.

– Нет-нет, вы уж договаривайте…