Лёха

— Я же говорю — просто все, факт. Мы из канавы выметнулись, а те лежат плашмя, взрывы ждут, кроме двух-трех, что вопили и корчились.

— Летенант дррр, дррр, дррр — добавил красок Жанаев.

— Да, вблизи автомат — лютая машинка, факт. В общем встать никто не успел. Так к земле и пришили.

— А последний? — поднял вопросительно бровь Середа.

— Жадный дурень. Лошадь что-то заупрямилась, он ее тянуть по дороге прочь, ростовая мишень на триста метров. Сурков, зараза, своей пулей весь китель испохабил, факт, что только на заплатки и годится теперь.

— Лихо! А ты говоришь — обученные!

— Обученные, факт. И железяки на груди у половины были. Их подвело то, что они шли брать за задницу безграмотных бандитов и напуганных селян, уже победу спраздновали а тут — мы. Ну и то, что РГД у нас были. Так-то от гранаты и удрать можно и залечь за то время, пока земедлитель горит. А эти — тюк и все. Хотя, конечно, одежку потрепало, штопать тут до черта. Ничего, зимой любой рады будем, по лесам шатаясь одежка и обувка огнем синим горят, факт!

Лёху поразило, что собеседник очень спокойно относится к удачно выигранному бою, а вот портки, которые он заботливо растягивал на руках, явно занимают все его мысли, а рассказ про драку — так, попутно. Хотя теперь уже брезжило где-то понимание, что в общем — действительно для своего выживания важно тыловое дело. И да — рассказы про щи вызвали активное слюноотделение.

Задумываться долго не получилось — сияющий Сиволап, запыхавшись, тронул старшину ВВС за плечо:

— Старшина, комісар кличе, зараз лейтенант розповість, як бій пройшов, тобі наказав підготувати матеріал до «Бойового листка»!

Заранее поморщившись, потому как ему не очень было интересно покидать трофейную команду и заниматься нудной политработой, Лёха почапал за торопыгой Сиволапом.

Митинг у партизан, как убедился менеджер, очень по структуре напоминал дежурный рок-концерт. И разогрев был перед выступлением основных исполнителей и чем дальше к концу — тем топовее звезды и подтанцовка есть. Даже усмехнулся про себя.

Конферансье — комиссар дал слово, опять, Берёзкину, витиевато и хвалебно представив лейтенанта, как полководца, почти уровня Александра Невского, отчего тот густо покраснел и застеснялся. Откашлялся, поглядел на толпу внимательно слушавших, чуточку помолчал и потомку показалось, что в душе у лейтенантика идет внутренняя борьба. Потом Берёзкин решился и начал:

— Товарищи! Не надо оваций. Я должен признать, что такая практика ведения боя с превосходящими силами противника — не мое изобретение, увы. Так воевали стоявшие рядом с нами не то ополченцы, не то остатки истребительного отряда, они и одеты были большей частью в гражданское. Их командир после боя рассказал, как дело было.

Ситуация: группа ополченцев: около 30 человек в обороне на высотке. Вооружение: японские винтовки без штыков, по 2 обоймы патронов, по 2 гранаты РГД-33 и противогазы. Командир: матерый вояка, в прошлом унтер-офицер и ветеран Германской войны.

Действия командира: отделил тех, кто честно сдал на «Ворошиловского стрелка» и умеет стрелять. Таких оказалось 5 бойцов. Им отдал все патроны. Потом отделил тех, кто умеет драться, в основном шпану. Таких оказалось 7 человек. Дал им саперные лопатки, сказал их заточить, залечь в первой линии и выскакивать вместе с ним на счет «два». Из остальных отобрал тех, кто с мозгами и не хилый. Дал им гранаты с запалом и сказал кидать по команде «раз». Остальным хромым, подслеповатым и неумеющим драться раздал гранаты без запалов и сказал кидать по команде «два». После чего орать «Ура», не вылезая из окопов.

Лейтенант перевел дух, чувствуя себя уже в своей тарелке, и продолжил при внимательном молчании публики:

— Фактическая реализация — немцев постреляли слегка, пока те бежали в атаку. Патроны быстро кончились. Подпустили на бросок, — «рраз!» — кинули гранаты. Немцы залегли. Взрывы. «Два!» Кинули второй раз. Немцы залегли, ждут, когда рванет. В этот момент группа с саперными лопатками выскакивает и бежит к ним. Из окопов начинают орать: «Ура». Пока немцы поднимались, до них добежали. Толком вскочить и оказать сплоченное сопротивление гитлеровцы просто не успели. Потом наши собрали оружие с боеприпасами, еду, фляжки с ромом, и отошли на исходные позиции. Больше немцы не штурмовали. А сейчас я творчески переработал действия, применительно к условиям, только и всего.

— А потери какие понесли ополченцы? — спросил тихо пышноусый.

— Потери были, в первую очередь из тех, кто должен был сидеть в окопах, но бросился в атаку, не умея драться, с досками и прочим. Из тех, кто был в группе с саперными лопатками — один ранен. В рукопашной сам командир — Смирнов его фамилия была — «отбил» пулю немца саперной лопаткой — увидел, как немец целится в него из «Парабеллума» — подставил лопатку углом, услышал выстрел и вроде звон, руку, по его словам, сильно дернуло, и в свою очередь рубанул офицера по шее. Немец после этого стрелять больше не смог, а лопатку мне потом этот Смирнов показал — пуля такую блестящую канавку выбила, но не пробила.

— Вот, товарищи, как важно изучать боевой опыт и применять его на практике! — влез с азбучными истинами комиссар.

— Совершенно верно. И постулат «Приказ начальника — закон для подчиненного» — не зря придуман. От себя добавлю, что сегодня приказываю отметить праздничным ужином первую серьезную победу отряда — что особенно важно — без потерь нам обошедшуюся. У нас и так, специально для сорви-холов напоминаю, лазарет уже большой, даже слишком. Теперь командирам взводов составить списки кандидатов на получение немецких винтовок взамен Хра-Кропачека и Манлихеров.

Лейтенант, как прилежный ученик поднял руку и командир тут же кивнул ему.

— Винтовки не немецкие. То есть это тот же «маузер», но сделан в Чехословакии.

— Что, к ним патроны другие? — испугался пышноусый.

— Никак нет! Патроны те же, винтовки немного иные. Чешские.

— И в чем разница — нахмурился командир отряда.

— Ручка затворная стоит прямо, а не загнута, размеры иные — начал умничать лейтенант.

Пышноусый вельможно махнул рукой, красноречиво отметая эти мелочи, как несуразные и продолжил:

— Так вот командование отряда будет нахраждать вручением лучших винтовок самых инициативных и старательных бойцов. Это пока медалей у нас не будет. В ходе боя было уничтожено девять солдат противника, захвачено девять винтовок с боеприпасом, две телеги с харчами и документы. Так что девушки-красавицы с пищеблока — вам сегодня карты в руки (девушки, которые большей частью были уже солидными взрослыми матронами, засмущались). Комиссар подготовит «Боевой листок», завтра всем ознакомиться по взводам. На этом собрание считаю закрытым, всем спасибо за участие. Разойдись!

Лёха тут же попятился и, пользуясь тем, что к комиссару с просьбами и вопросами подошло несколько человек, свинтил из толпы к своим. Листок еще может подождать, а вот что интересное в трофеях упустить не хотелось бы.

Боец Семенов

Опасливо возвращаясь с караульной командой, и поглядывая по сторонам, чтоб не нарваться на того самого капитана, уже не будучи неприкосновенным часовым, красноармеец сразу заметил, что в лагере какая-то взвинченная, праздничная атмосфера. Молокососы бегали как очумелые. Очень это знакомым показалось, видел уже такое не раз. Если бы Семенов знал побольше мудреных слов, то сказал бы коротко, что по окончании боя у новичка — эйфория на гране истерики. Но таких ученых слов у бойца не было, потому он просто чувствовал, что явно был бой и успешный, и без потерь. Все взведенные, преувеличенно радостные, подбегают друг к другу, похлопывают по плечам, смеются (в основном над какими-то тут же возникшими шутками, даже если они совершенно не смешные), громко делятся впечатлениями (в основном — матом, почти не переходя на русский литературный язык). И тут все именно так — ну, просто в глаза кидалось. Семенов завертел головой, с одной стороны — никакой стрельбы не было слышно, с другой — слишком уж типично.