Лекарь для захватчика

– Да, мой император?

– Найди себе жену.

Алан едва не давится вином, а затем невинно сообщает:

– Я как раз этим занят.

Взгляд, что был брошен на герцога, вынудил того инстинктивно вжать голову в плечи. Но Алан не сдался.

– В этом зале нет женщины прекраснее ее высочества. Разве я не должен попытать счастье?

– Я советую попытать его в другом месте, – говорит Реиган. – Не сможешь, найду тебе невесту сам.

– Ваше величество…

– Сгинь отсюда.

Бреаз оскорбленно вздергивает подбородок, кланяется мне и императору. Пока Рэй не видит, сально подмигивает и уходит.

– Стоило все-таки выпустить ему кишки, – беззлобно говорит Реиган.

– Он ваш друг, – без труда догадываюсь я. – Безбашенный Бреаз и суровый Уилберг. Вы дополняете друг друга.

Реиган окидывает меня взглядом, и я чувствую приятное тепло в животе. Нет, это больше, чем ощущение, это тянущая потребность, нестерпимое желание к прикосновениям.

– Вы уедите утром? – спрашиваю я.

– Да.

Я впервые не могу держать лицо. Кажется, все видят, насколько я взволнована.

– Если я свободна, то могу поехать с вами?

– Нет.

– Почему?

– Война не для женщин, Анна, – отвечает Реиган.

– Я медик…

– Ты женщина, – он делает шаг ко мне, склоняется и говорит так, чтобы слова достигли лишь моих ушей: – без которой я умру.

Боже…

Я никогда не тушевалась раньше, а теперь не выдерживаю его взгляд.

– Но я не могу быть здесь, когда… – голова кружится, и я облизываю пересохшие губы, – там гибнут люди…

– Нет.

– Когда…

– Нет, Анна.

– Когда ты там, – наконец, говорю я.

Мы смотрим друг другу в глаза, улетая, кажется, в космос. Есть такое понятие в психиатрии – эйфория. Так вот, быть любимой женщиной императора Эсмара – это чистый дофамин. Любить его – экстаз, похожий на психическое отклонение. Наркотик мгновенного привыкания. Чистый кайф.

Мои чувства к нему растут с каждой секундой, они опутывают меня, словно силки птичку. Я довольно зрелый человек, чтобы относится к чувствам, как к чему-то сакральному, но сейчас это нечто переломное между нами. Я не наивная девчонка, чтобы путать всплеск гормонов и то, что рождается из самой жгучей ненависти, что меняет нас обоих, делая уязвимее друг для друга. Мы оба не умели любить. Раньше.

– Я вернусь, Анна, – говорит он, вглядываясь в мое лицо.

Я знаю, сколько шрамов он получил на войне. Смотрю вниз, на его сильную скульптурную кисть. Хочется коснуться ее, переплести наши пальцы.

– До встречи, принцесса, – мягко произносит он.

– Ваше величество, – я не даю ему уйти, цепляюсь за него взглядом, и говорю вовсе не то, что следовало: – это не специально случилось… с платьем.

Он смотрит – черт, прожигает насквозь.

– Я знаю.

А затем уходит, и до меня, наконец, долетают звуки торжества: музыка, голоса гостей. Я вижу, что Алан молча наблюдает за мной. Он задумчив, а его взгляд слишком серьезен.

Глава 39

Я возвращаюсь в свои покои, скидываю туфельки и вынимаю шпильки из прически. Софи готовит для меня ванну, покуда я стою и смотрю в окно на полный диск луны. И мое сердце кровоточит в этот момент.

– Готово, – говорит служанка.

Я улыбаюсь, видя, как она развязывает передник, а затем смотрит на себя в зеркало и тайком улыбается.

– Ты хорошенькая, Софи, – произношу я. – Никогда не думала выйти замуж?

– Я? – она бледнеет.

– Да.

– Я, – затягивает она вновь. – Нет.

– Почему?

– От мужчин одни проблемы.

– И то верно, – смеюсь я. – Но, если ты вдруг захочешь, я не стану тебя держать. Граф Лангрин с тебя глаз не спускал, между прочим.

– Граф? – она пожимает плечами. – Он подслеповат, наверно. Негоже такому человеку быть командиром вашей стражи.

– Ты просто очень обаятельная женщина, Софи. А еще у тебя есть собственное имение и неплохой доход.

– Где?

Я смеюсь. Ох, уж и Софи. Никогда не пойму, забавляется она надо мной или вправду такая непосредственная.

– Его величество надарил мне земель, – поясняю я. – Куда уж мне их девать? Я хочу наградить верных мне людей.

– Меня? – она хлопает глазами.

– Ты заслуживаешь счастья.

– Имение, ваше высочество? – переспрашивает она и плюхается на стул, ошарашенно глядя перед собой. – Так и что мне с ним делать?

– Что угодно. Продай, передари. Живи в нем, наконец.

– А могу я подарить его вам и жить с вами, как и прежде?

Я смеюсь, едва ли не до колик.

– Можно и так, но дарить его мне необязательно. Оставайся со мной, сколько душе угодно. Но ты мне больше не служанка.

– Нет? – шепчет она. – Чем я провинилась?

– Ты мне подруга, Софи. Причем, лучшая.

Она молчит, а затем встает и начинает суетиться, прибирать что-то. Вижу, как она украдкой смахивает слезы. Я подхожу, обнимаю ее, и она вдруг рыдает. Шепчет мне: «Спасибо!» И я сама едва сдерживаю слезы.

– Ну, полно вам, ваше высочество, – говорит она, шмыгая носом. – Вода остынет.

Горячая ванна расслабляет мышцы. В Вельсвене нет огромных бочек и кадок для купания, ванна напоминает ту самую, к которой я привыкла. Но местная ванна больше и глубже. И я лежу в ней, оставив на поверхности лишь голову, закрыв глаза и положив на лицо дольки фруктов. Не хочу ни о чем думать… Но думаю.

О том, например, что Реиган непробиваемый гордец. Но больше о том, что в эту самую минуту он может быть с Элен. В эту последнюю ночь перед отъездом он будет любить ее в своей постели под крики гостей, восславляющих его.

Слышу, как Софи трогает воду, проверяя достаточно ли горячая. А затем она подходит, снимает дольку клубники с моего лица и жует ее.

– Что? – я приподнимаюсь, разлепляя один глаз.

Кровь ударяет в голову. Щеки моментально вспыхивают от стыда.

Я с чудовищным всплеском сажусь в ванной, смахивая с лица остатки фруктов, а затем прикрывая руками грудь, глядя на Рэя.

Не могу поверить, что он здесь. Он облизывает пальцы, глядя мне в глаза, и молча садится на бортик.

– Я забыл сказать тебе про школу, – говорит он, пока я дышу, словно загнанная лошадь. – Я оставил все указания Финчу, он возьмет на себя все взаимоотношения с Орденом. Мне нужно, чтобы военные гарнизоны пополнились обученными лекарями, – говоря это, он прикасается к моему лицу, отлепляет прилипшую прядь от моей щеки и убирает за ухо. – Это все, принцесса.

Он смотрит на мое тело сквозь прозрачную воду, подцепляет пальцами еще одну дольку, плавающую на поверхности, и съедает. Я смотрю, как двигаются его губы, и сглатываю.