Лекарь для захватчика

– Я оставлю тебе Лангрина, – говорит он хрипло, все еще разглядывая меня. – Он сформирует твою личную стражу. Найдет людей, которым ты сможешь доверять. Многие из них мои гвардейцы. Во дворце не доверяй никому. Я придержу решение по графу Мале, мне нужны его ресурсы. Не противодействуй ему, не конфликтуй ни с кем. Будь умницей, Анна. Ты умеешь.

Нет, не умею.

Реиган поднимается и идет к двери, а я не верю своим глазам. У кого из нас больше выдержки?

Он играет со мной? Это фарс?

Не отпустил, ведь. Не сдался.

Он хватается за ручку двери, и я вскакиваю на ноги:

– Рэй, – это не оклик, лишь злой всхлип.

Вода стекает по моему телу, капает в ванну, и меня бьет дрожь холода и волнения.

Реиган останавливается, кладет руку на полотно двери, слегка склоняется.

– Анна, – его голос низкий и хриплый, такой, каким я его никогда не слышала, – если обернусь, то останусь на ночь, – говорит он медленно, так, чтобы я осознала всю степень своей ответственности. – Ты хочешь этого?

Жестокий.

Невыносимо гордый.

Я ловлю воздух распахнутыми губами, потому что я вынуждена дать ответ. И это честно. Сейчас все происходит добровольно, и я могу сказать «нет».

– Анна? – он стискивает кулак.

– Обернись.

Я вижу, как напрягаются его плечи. Он отталкивается от двери, молча снимает черный камзол и стягивает через голову рубашку. Я смотрю на него, судорожно вдыхая воздух. Сердце колотится в самом горле. Вижу шрамы на его спине, и медленно переступаю через бортик. Меня к нему тянет какая-то неведомая нить, что-то прочное, дьявольски сильное. Когда раздаются мои шаги, Рэй лишь поворачивает голову. Я касаюсь его спины, прижимаюсь к ней губами, целую его шрамы.

– Анна, – говорит он, – если ты понесешь, этот ребенок будет будущим правителем Эсмара. Я признаю его своим наследником, несмотря на развод.

Этого следовало ожидать. Реиган может быть каким угодно порывистым, но он все еще помнит про свою «лидерскую позицию». Он завоевывает меня, как завоевывает все на свете.

Он оборачивается и забирает у меня поцелуй. Наслаждается им по-мужски открыто. И распаляется с каждой секундой. Он жаден, голоден, совершенно откровенен – глубокие поцелуи мешаются с хриплым дыханием.

А затем он смотрит на меня, и я чувствую, как его ладонь скользит по моему бедру. Его пальцы протискиваются мне между ног, и я с резким выдохом кладу руку на его плечо и гляжу в его глаза, не моргая.

С моих губ срывается стон, когда он осторожно проникает пальцами.

– Боже, – упираюсь лбом ему в грудь, смотрю вниз на то, что он делает.

Моя рука сжимается на его предплечье, а ноги подгибаются, пока он медленно и мягко ласкает меня.

– Анна, – шепчет он, – ты невинна.

И, кажется, он подозревал об этом.

Но я не слышу, лишь рвано дышу и нетерпеливо поддаюсь вперед в ответ на каждое его движение. Зажмуриваю глаза, пытаюсь хоть немного успокоится – тщетно. Меня качают волны удовольствия. Я жарко целую его в шею, подбородок, губы. Зарываюсь руками в волосы.

Его пальцы проникают глубже, принося очень мягкую, саднящую боль.

Я не могла представить более умелой манипуляции. Со стороны мужчины так хорошо знать женское тело – просто преступно.

Прижимаюсь к его груди и запрокидываю голову. Глаза закатываются от болезненного наслаждения. Оно нарастает волнами, бьет в голову. Рэй ловит мой всхлипывающий рот губами.

Он так сладко и часто дышит, что я содрогаюсь в его руках.

Меня накрывает с головой.

Получить удовольствие вот так: от его пальцев и дразнящих движений, от его запаха, дыхания и жара тела – это невероятно.

Ноги окончательно подкашиваются. Рэй поднимает меня на руки и несет к постели. Ставит меня перед собой пьяную от удовольствия, обнаженную и обессилившую. Целует в шею, а затем проводит ладонью по моему животу – все очень собственнически и нежно.

– Рэй, – с удивлением вижу, что он расстегивает брюки.

Его пальцы в крови, и я запоздало понимаю, что произошло. Антуанетта никогда не была с Хейденом Берком и не изменяла мужу.

– Я люблю тебя, Анна, – он касается моего лица, ласково целует в уголок губ.

Я веду ладонями по его груди, прочерчивая пальцами рельеф его мускулатуры, твердый плоский живот, спускаюсь к его брюкам и стягиваю их. А затем я сама забираюсь на постель и опрокидываюсь на спину. Реигану не нужно объяснять мне, что делать. Я максимально готова и хочу доставить ему удовольствие. И я не из тех, кто стесняется в постели. Рэй мягко опускается на меня, опираясь на вытянутые руки. Я выгибаюсь, когда он глубоко заполняет меня собой, резко выдыхает и упрямо ищет мой рот, чтобы взять и его.

Он рвано дышит, сжимает мое тело в своих руках.

Тягучие движения сменяются рывками. Его пальцы погружаются в мои волосы и стискивают их.

Я обожаю его шрамы, сильные руки, крупное телосложение, мышцы, обозначающиеся на животе, когда он поддается бедрами, входит… коротко стонет…

Я забываю все рядом с ним. Сейчас я не оспариваю его право владеть. Я хочу отдавать. Без оглядки люблю его.

Он задирает мои руки, держит их ладонью, а другой обхватывает щеки. Горячий поцелуй обжигает мои губы и длится до тех пор, пока Рэй не получает разрядку. А затем он сгребает меня в объятия, притягивает к себе и зарывается лицом в мои волосы.

Я слышу, как бьется его мощное сердце. Прикасаюсь к самому чудовищному шраму на его груди. Он получил его именно тогда, когда убил Хейдена. Я давно догадалась об этом.

Дыхание Рэя успокаивается, он поглаживает меня по волосам и спине. Молчит.

– Я все еще свободна, ведь так? – спрашиваю тихо.

– Нет.

– Нет?

Он нежно ведет пальцами по позвонкам, а затем по-хозяйски кладет руку мне на ягодицы.

– И никогда не была.

Я фыркаю.

– Это мы еще посмотрим Реиган Уилберг.

Его рука замирает. Он тихо смеется.

***

Краешек неба едва светает.

Мы ни потратили ни минуты на сон. Прикасались друг к другу, будто стараясь максимально насладиться временем до рассвета – тщетно, рассвет наступил. Как и непредвиденные события после.

Прибыла срочная весть от графа Денвера – умер король Саореля.

Тайный совет был собран в срочном порядке, и Бреаз уже ходил туда-сюда по моему кабинету, где ожидал императора.

– Она должна знать, Рэй, – фамильярно обращается он к Уилбергу. – Мы не можем игнорировать ее положение.