Лекарь для захватчика

– Да, ваше сиятельство, – кивает она и смущенно краснеет, когда сталкивается с ним глазами.

Ну-ну.

Быть не может! Элизабет Голлен без ума от своего хозяина? От того, кто ее получил от императора, как награду?

– Элизабет, – говорю я, и она испуганно глядит на меня. – Его величество сказал мне, что настойку, которую ты брала у мэтра Финча, ты не давала мне. Это так?

Она напряженно молчит, и Денвер бросает:

– Ответь.

– Я говорила мэтру, что она для меня, но клянусь, сама никогда ее не пила, – тараторит она, глядя на генерала. – Я бы никогда… Мэтр говорил, что, если принимать ее долго, детей может не быть совсем.

– Если ты не принимала ее, то кому отдавала? – спрашиваю я.

Элизабет смущается. Ей не хочется говорить об этом при Денвере, но едва он в нетерпении вздыхает, она выдает:

– Я завидовала Элен и не хотела, чтобы она стала матерью. Я заплатила ее служанке, чтобы она подливала настойку в ее питье.

– Имя этой служанки, – требует Гийом.

Элизабет называет имя и снова прячет взгляд. А Гийом смотрит на меня и, кажется, понимает, к чему я затеяла весь этот разговор.

– Элен призналась мне, что беременна, – все-таки поясняю я.

Денвер кивает. Ему больше не нужно никакой информации.

– Не беспокойтесь. С ее семьей я все улажу. Они не навредят вам.

– А что будет с Элен?

– Об этом вам тоже не стоит беспокоиться. За подлог и предательство она понесет наказание.

Я поднимаюсь из-за стола, и Гиойм тоже встает. Он спешит проводить меня до покоев, чтобы я смогла поспать хотя бы несколько часов перед дорогой.

– Анна! – Элизабет порывается за мной, а когда я оборачиваюсь, она мямлит: – Прости…

Киваю.

Но когда скрываюсь в темном коридоре, сопровождаемая Денвером, меня настигает тоска. Помню, как в Рьене наткнулась на Рэя в аналогичном мраке, и он потащил меня к себе в комнату. Я касалась его обнаженного торса. Впервые. И сердце стучало безумно. Капли воды блестели на его коже.

Останавливаюсь, понимая, что не могу.

Вот так уехать – нет, никак не получится.

– Лорд Денвер, – говорю я, и тот внимательно вглядывается в мое лицо. – Вы присягнули мне в верности.

– Да, – его глаза щурятся.

– Тогда вы примите мое решение, – заявляю я решительно. – Я не стану рисковать жизнью его величества и останусь с ним, пока не буду уверена, что он поправится. Он объявил свою волю, назвав меня королевой Саореля. И первое, что я сделаю, как королева, нарушу его приказ. Я предпочту его, даже если он приказал мне уехать, и буду с ним до конца. Получится или нет, я не оставлю его.

Денвер смотрит спокойно, а потом понимающе усмехается.

– Хорошо, – вдруг соглашается он, будто понимая всю тщетность попыток меня вразумить. – Но я его приказ нарушить не имею права. Я расчищу вам путь к трону и буду ждать вас, ваше величество, для коронации. Я удержу столицу столько, сколько вам понадобится, чтобы поставить его величество на ноги.

– Я постараюсь с этим не затягивать.

– Тогда наши пути ненадолго разойдутся.

Благодарю Гийома за гостеприимство, прошу разбудить меня через пару часов и закрываю дверь, оставаясь в покоях одна. Скидываю платье и вползаю под тяжелое одеяло.

Сложно представить, что мне предстоит стать королевой. Быть женщиной в этом мире нелегко. Быть к тому же врачом по призванию – еще сложнее. Оказаться вдруг королевой – бред. А матерью будущего императора – это, вообще, за гранью. Но я не привыкла сдаваться – значит, будут в этом мире и больницы, и университеты, и коронованный кардиохирург из другого мира... Будет вам цивилизация, господа.

А через два часа я снова в седле. Денвер выделяет мне людей. Кристиану Эрту возвращается звание капитана, и теперь он сопровождает меня обратно в лагерь. И межу нами, кажется, все проясняется – Кристиан знает, что я не просто принадлежу другому, но и влюблена всем сердцем.

Путь назад наполняет меня переживаниями.

Врываюсь в лагерь, точно вихрь. Спрыгиваю с лошади и сразу направляюсь в шатер его величества. Боюсь войти – сердце бьет на разрыв. А, когда все-таки решаюсь, в горле все пересыхает.

Медленно подхожу к постели императора. Софи, которая дежурит рядом, лишь молча отступает. Я осторожно отдергиваю полог, и ноги у меня подкашиваются. Уголок губ дрожит от нервного напряжения.

– Ты всегда все делаешь по-своему, Анна? – слышу охрипший мужской голос.

Его голос.

Медленно оседаю на пол, с трудом сдерживая слезы.

Эпилог

Послы из Эрлиана недоуменно слушали герцога Бреаза, который самодовольно и самозабвенно говорил о королеве Саореля. Говорил так, будто речь шла вовсе не о той взбалмошной, капризной принцессе, которая доводила двор Эсмара своими выходками. Послам казалось, будто их водят за нос. Вот только уже который день они только и слышали, что «королева Антуанетта сделала то или это», а еще, что она проявила колоссальное мужество при сражении у графства Пэр, что лично выхаживала раненных и даже самого императора Эсмара. Но и это было не все: разработка эфира – ее рук дело. Мэтр Финч так прямо и заявил – без королевы Саореля он не ступит и шагу, и все договоренности должны быть достигнуты в первую очередь с ней.

Это казалось невероятным.

Одна маленькая красивая женщина каким-то чудным образом подчинила себе половину мира. И не силой. Вовсе нет. Хотя и военная мощь ей пригодилась – лорд Гийом Денвер со своим войском занимал столицу Саореля почти месяц прежде, чем состоялась ее коронация.

Поговаривали, что после сражения при графстве Пэр все, кто выжил с помощью ее волшебного лечения, чествовали ее, преклонив колени. А еще ходили слухи, будто ее величество работала в лекарском корпусе три дня без сна и устали, ее руки исцеляли прикосновениями, а взгляд облегчал боль.

Но, что больше всего поразило эрлианцев – королева Антуанетта добилась почти полной независимости Саореля. Вероятно, потому, что спасла жизнь его величеству Реигану первому. Или же по иным причинам, о которых эрлианцы пока не догадывались. Но оно было ясно – теперь с Эсмаром следовало дружить.

Антуанетта была и впрямь редкой красавицей. Едва делегация из Эрлиана лказалась в переговорном зале, все мужские взгляды были обращены на стройную, точенную фигурку белокурой женщины. Ох, кажется, в эту секунду желающих взять ее в жены стало намного больше. Король Эрлиана потеряет голову, едва ему о ней доложат. Впрочем, потерять голову можно вполне реально – за этой соблазнительной молодой королевой стояла грозная тень. Император Эсмара владел ей безраздельно и даже, подписав развод, находился рядом. Не удивительно, ведь красавица могла вскружить голову любому мужчине.

Лазутчики донесли, что Реиган Уилберг, едва только встав на ноги после ранений, увез коронованную Антуанетту в Эсмар. Ее пребывание там не афишировалось, но в кулуарах поговаривали, что несколько недель она была занята лишь им, а он ею. И, кажется, его увечья, хромота и множество шрамов не помешали ему быть единственным мужчиной, на которого королева смотрела несколько иначе, чем на других. И даже вскользь брошенного взгляда было достаточно, чтобы понимать, какую нежность она к нему испытывала.