Лекарь Империи 6

По залу прокатились вежливые, сдержанные аплодисменты.

— Как многие из вас знают, сегодняшний вечер — не просто светский раут. Это благотворительный аукцион. Несколько картин из моей личной коллекции — включая подлинного Шагала и раннего Малевича — будут выставлены на торги. Все вырученные средства до последней копейки пойдут в фонд помощи неизлечимо больным детям «Подари надежду».

На этот раз аплодисменты стали громче, искреннее. Даже самые циничные лица в зале смягчились.

Красивый ход.

Сначала собрать всех под предлогом вечеринки, а потом поставить перед фактом благотворительности. Отказаться или не участвовать — значит, публично расписаться в собственной жадности.

Он не просит, он заставляет их быть щедрыми. Манипулятор высшего класса.

— Почему именно этот фонд? — барон сделал театральную паузу, обводя гостей тяжелым взглядом. — Друзья мои, всего месяц назад я сам был на волоске от смерти. Владимирские врачи, лучшие в своей области, разводили руками. И только благодаря одному человеку, одному гениальному лекарю, я стою сейчас перед вами!

Я напрягся. Так вот оно что. Публичное представление. Я почувствовал, как Вероника рядом со мной затаила дыхание. Она все поняла. Все взгляды в зале, до этого рассеянные, начали медленно, как лучи прожекторов, стягиваться к нам. Мы оказались в центре внимания.

И мне это совсем не нравилось. Внезапно яркий луч прожектора ударил мне в лицо, ослепляя. Я инстинктивно прищурился от неожиданности и прикрылся рукой. Все головы в зале, как одна, повернулись в нашу сторону.

Что он задумал?

— Пиарится он на тебе, вот что! — возмутился Фырк у меня в голове. — Использует как рекламу! «Смотрите все, у меня есть личный гений, который может воскрешать из мертвых! Завидуйте!»

— Лекарь Илья Григорьевич Разумовский! — Голос барона прогремел на весь зал. Он указал на меня рукой, словно фокусник, представляющий свой главный трюк. — Гениальный диагност и хирург из Мурома! Человек, который буквально вытащил меня с того света! В свои двадцать с хвостиком лет он уже спас больше жизней, чем иные Мастера-целители за всю свою карьеру!

Зал взорвался аплодисментами.

Я чувствовал на себе сотни любопытных, оценивающих, завистливых взглядов. Я сохранял невозмутимое выражение лица и, слегка поклонившись, заставил себя улыбнуться. Ощутил как рука Вероники дрожит в моей.

Придется играть по его правилам. Но зачем ему это? Просто благодарность? Нет. Это нечто большее. Он публично привязывает меня к себе. Делает меня «своим» человеком. Но с какой целью?

— Именно поэтому, — продолжил барон, когда аплодисменты стихли, — я хочу поддержать медицину. Помочь тем, кому помощь нужна больше всего — детям. Итак, прошу всех быть щедрыми сегодня! А пока — наслаждайтесь вечером!

Свет в зале вернулся к нормальному, музыка заиграла снова. Но я успел заметить один взгляд из толпы.

Альберт фон Штальберг, сын барона, смотрел на меня с такой неприкрытой, ядовитой ненавистью, что, казалось, воздух между нами искрил. Его лицо было бледным, губы сжаты в тонкую, злую линию.

— О-о-о! — Фырк тоже заметил. — Смотри, двуногий! А этот сейчас от зависти лопнет! Завидует что ли. Давай я ему в шампанское плюну? Или лучше слабительного подсыплю?

— Не надо, Фырк. — Мысленно остановил я его. — Это сын барона. Но вечер действительно обещает быть напряженным.

Барон только что нарисовал на моей спине огромную мишень. И теперь каждый в этом зале — от благодарных пациентов до завистливых врагов — будет целиться именно в нее.

Фуршет был организован с размахом. Устрицы «Белон» и «Фин де клер», три вида черной икры, фуа-гра, трюфельный паштет, сыры с благородной плесенью. Вероника, забыв о первоначальной робости, была в полном восторге.

— Илья, ты видел? — она тянула меня от одного стола к другому. — Это же настоящее шампанское «Дом Периньон» урожая две тысячи восьмого года! Бутылка стоит как моя годовая зарплата! И эти канапе с черной икрой и перепелиными яйцами! Боже, как вкусно! Я такого никогда не пробовала!

Я наблюдал за ней с теплой улыбкой. Она заслужила этот вечер. Заслужила немного сказки посреди нашей суровой реальности.

К нам подошла пожилая, элегантная пара. Мужчина — невысокий, полный, с аккуратно подстриженными усами и умными, живыми глазами. Женщина — стройная, несмотря на возраст, с идеальной осанкой, в элегантном черном платье.

— Лекарь Разумовский! — мужчина протянул мне руку. — Князь Трубецкой, владелец «Владимирских металлургических заводов». А это моя супруга, Елена Андреевна.

— Очень приятно, — я пожал его руку. Мягкая, без мозолей.

«Кабинетный работник». — констатировал я. Сидячий образ жизни, избыточный вес. Наверняка гипертония и диабет второго типа.

— Наслышаны о ваших талантах! — продолжил князь. — Барон не мог нахвалиться! А ваша спутница просто очаровательна!

— Дорогая, какое изумительное платье! — княгиня обратилась к Веронике, ее взгляд был профессионально-оценивающим. — Это «Мадам Сикко»? Нет, постойте… «Калерино»?

— Это… это местный бутик. Муромский, — смущенно призналась Вероника.

— Не может быть! Такой крой, такая посадка! Вы должны дать мне адрес!

Пока женщины увлеченно обсуждали моду, князь отвел меня в сторону, понизив голос. Ну вот. Начинается. Сейчас будет «деликатное дело». Только от князя.

— Лекарь, у меня к вам деликатная просьба, — он огляделся, убеждаясь, что нас никто не слышит. — Понимаете, есть одна проблема… сугубо медицинского характера…

Он замялся, его щеки покрылись густым румянцем. Этот могущественный человек, владелец заводов, который, вероятно, одним звонком решал судьбы тысяч людей, сейчас краснел как подросток.

— Я вас слушаю, князь. Врачебная тайна священна, — заверил я его.

— Да-да, конечно… Видите ли… Мне шестьдесят три года, а жене всего сорок пять. Она еще полна сил и… желаний, а у меня… — он еще больше покраснел, избегая моего взгляда. — В общем, последние полгода у меня проблемы с… мужской силой. Эректильная дисфункция, как это у вас, лекарей, называется.

Ага. Вот оно что. Стандартная проблема богатых возрастных мужчин с молодыми, энергичными женами. Гипертония, атеросклероз, диабет — все это бьет по сосудам. В том числе и по тем, которые отвечают за «мужскую силу». Классика жанра.