Лекарь Империи 6

— Эта жалкая крыса вторглась на МОЮ территорию! — прошипела она. Голос у нее был низкий, вибрирующий, с легким эхом. — Центральная Владимирская больница принадлежит МНЕ! Я ее хранитель уже сорок три года!

— Я не крыса! — возмутился Фырк, выглядывая из-за моего плеча. — Я бурундук! Бу-рун-дук! Семейство беличьих! И вообще, больницы не могут принадлежать одному фамильяру! Это общественные учреждения!

— Может, твоя захудалая Муромская общая, — Шипа села, обвив хвостом передние лапы. Поза была царственной, высокомерной. — А Центральная Владимирская — элитное медицинское учреждение с вековой историей! И она принадлежит только МНЕ!

— Чушь! — Фырк вылез на мое плечо, распушив хвост до размеров елочного помпона. — Нет такого закона! Согласно Уставу Духов-Хранителей от тысяча семьсот девяносто второго года, статья пятнадцать, пункт три — фамильяры имеют право свободного перемещения между медицинскими учреждениями для оказания помощи пациентам! Я могу быть фамильяром какой угодно больницы! Хоть четырех одновременно!

— Устав общий! — Шипа встала, ее шерсть снова встала дыбом. — А Центральная Владимирская закреплена за мной личным указом Совета Фамильяров! Особый статус!

Я слушал их перепалку, и у меня волосы на голове шевелились.

Совет Фамильяров? Устав Духов-Хранителей? Особый статус? Они тут, оказывается, не просто так существуют. У них своя иерархия, свои законы, своя бюрократия, похлеще, чем в Гильдии Целителей.

И я умудрился влезть прямо в эпицентр их территориального спора. Я поднял руку, призывая к тишине.

— Подождите. Давайте разберемся спокойно. Фырк, это правда? Ты действительно можешь быть фамильяром нескольких больниц?

— Конечно! — Фырк гордо выпятил грудь. — Это базовое право любого духа-хранителя! Наша задача — помогать лечить, где бы ни потребовалась помощь!

— Это уже не важно! — Шипа сделала шаг вперед. — Формально он может иметь право, но я не позволю! Не дам чужакам шастать по МОЕЙ территории!

— То есть ты сознательно препятствуешь ему выполнять его функции? — я прищурился, изучая кошку.

Что-то в ее поведении было странным. Не просто территориальная агрессия. В ее глазах, за всей этой яростью, пряталось что-то еще.

Страх? Боль? Она ведет себя не как хозяйка, а как загнанный в угол зверь, который боится, что у него отнимут последнее.

— Больница только моя! — Шипа повторила как мантру. — Мне не нужны чужаки на моей территории! Особенно всякие грызуны!

— Я БУРУНДУК! — взвизгнул Фырк. — Сколько можно повторять! Научись различать виды!

— Мне плевать! — Шипа зашипела. — Крыса, мышь, бурундук — все одно! Мелкие паразиты! Проваливай отсюда, пока я тебя не сожрала.

Я почувствовал, как во мне поднимается раздражение. Времени в обрез, пациент умирает, а эти двое устроили выяснение отношений как малые дети в песочнице.

Хватит, С меня достаточно этих магических разборок! Я сконцентрировал «Искру» в кулаке — немного, остатки после магического истощения. Поднял руку вверх и высвободил энергию в виде мягкой вспышки света.

Не агрессивной, но достаточно яркой, чтобы привлечь внимание.

— ТИХО! ОБА! НЕМЕДЛЕННО!

Фамильяры замолкли. Фырк инстинктивно прижался к моей шее. Шипа дернулась, как от удара, потом гордо отвернулась. Но я заметил, как дрогнули ее уши — демонстрация силы подействовала.

— Теперь послушайте меня внимательно, — я говорил жестко, как с провинившимися ординаторами. — Вы оба — фамильяры. Духи-хранители. Ваша основная задача — помогать лечить людей! Спасать жизни! А не устраивать территориальные войны!

— Нет у меня таких обязательств, — Шипа повернулась ко мне, глядя в упор. — Я никому и ничего не должна. Моя единственная задача — охранять эту больницу. Охранять от ВСЕХ. Включая других фамильяров. Особенно от тех, кто может принести вред.

Она не просто защищает территорию. Она боится. Боится, что Фырк не просто вторгся, а может причинить какой-то вред. Но какой? Что здесь такого, чего нужно так оберегать?

— Вред? — я нахмурился. — Какой вред может принести Фырк?

— Любой чужак — потенциальная угроза, — Шипа села, но напряжение в ее позе сохранялось, — я видела, что бывает, когда фамильяры начинают делить территорию. Войны, разрушения, гибель пациентов. Я не допущу повторения.

Ага, вот оно что. Травма из прошлого. Как у Фырка — боязнь остаться одному после смерти хозяина. Только Шипа справляется по-другому — не липнет к людям, а отгораживается от всех. Изоляция как способ защиты.

— Вот расскажу Совету Фамильяров о твоем самоуправстве! — пригрозил Фырк. — Они тебе устроят! Нарушение Устава — это серьезно!

— Ах ты мелкий стукач! — Шипа вскочила, выгибая спину. — Иди сюда, я тебя сожру! Будешь знать, как ябедничать!

— СТОП! — я снова поднял руку. — Никто никого не будет жрать! И в Совет никто жаловаться не будет! Мы сейчас спокойно поставим диагноз пациенту и уйдем. Все! Больше Фырк сюда не вернется!

— Эй! — возмутился бурундук. — Почему? У меня есть права!

— Потому что нам незачем создавать здесь конфликт, — я посмотрел на него строго. — У нас своя больница, своя работа. Мы пришли, сделали дело и ушли.

Я снова повернулся к Шипе.

— А ты не будешь нам сегодня препятствовать. Один раз. Потому что от этого зависит жизнь человека. Договорились?

Шипа смотрела на меня долгим, оценивающим взглядом. Она взвешивала мои слова, мою решимость.

— Ставьте свой диагноз, — наконец сказала она. — Только быстро и бесшумно.

Она направилась к стене.

— И еще, — обернулась она перед тем, как исчезнуть. — Формально твоя крыса…

— Бурундук! — не выдержал Фырк.

— … твой грызун имеет право находиться в больнице, пока он с тобой. Пусть шастает, мне плевать. Но если я встречу его где-то одного, без твоего прикрытия — сожру. И никакой Совет не поможет. Потому что это будет выглядеть как несчастный случай. Понятно?

Она растворилась в стене, оставив после себя только легкий холодок и запах озона.

Непонятно почему она так взъелась. Похоже не хочет, чтобы фамильяры что-то делали на ее территории. У этих духов свои заморочки. У каждого!