Лекарь моего сердца

Мы оказались в каком-то ярком, пестром эпицентре, состоящим из веток, кустов, цветов в горшках, просто срезанных цветов, цветов в шляпках, цветов на платьях. От ароматов растений, от духов, которыми щедро облились дамы, мои легкие скукожились.

Собралась огромная толпа, я и не подозревала, что в Лавенхейме так много жителей.

Всюду стояли столы, накрытые белоснежными, льняными скатертями. Соорудили деревянную сцену, где радостно щебетала Дейзи Уоррен.

— Забыл сообщить, — наклонился ко мне господин Блэк и проникновенно зашептал. — Возглавляет благотворительное общество дочка Роберта.

Тут я скисла. С девушкой в первую встречу мы не поладили.

Я прислушалась к тому, что она говорит. Рядом с ней замерли ее ближайшие подружки. Обсуждались результаты конкурса, о боги, на самую красивую ветку вишни. Теперь я воистину осознала понятие «испанский стыд». Делали они, а краснела я.

Какого же было мое удивление, когда на сцену поднялся Его Светлость. Он поддерживает этот маразм. Серьезно? Взглянула на своего провожатого, но тот просто развел руками, словно объясняя, что так заведено, это традиции, и все такое.

Кошмар.

Девушки запрыгали от нетерпения, облепили герцога, визгливо верещали, превращая и без того тонкие голосочки в ультразвук. Главе города в пору давать медаль за святое терпение.

С другой стороны, собирая в себе остатки растерянной храбрости, я твердо вознамерилась выполнить вчерашнюю задумку. Я подойду к Бриленду и предложу свою помощь. Ему не отвертеться.

Он ходил, крутил в пальцах веточки, по-моему, чересчур увлеченно выказывал интерес. Победила, естественно, дочка Уоррена. Я и не сомневалась.

— Идем, Саммер? — потянул меня Уэйд. — Вечером вернешься сюда с Эви.

— Подожди минуточку, — попросила я и кинулась вперед, начала обходить всех собравшихся.

Как только я достигла ступенек к сцене, закончивший с поздравлениями Его Светлость принялся спускаться.

Мой наметанный врачебный глаз отметил, что движения приносят ему боль, но для остальных мужчина оставался бодр, весел, неутомим.

— Доброго дня, Ваша Светлость, — обратилась я.

Почувствовала, как люди, кто находился поблизости, сосредоточились. Подслушивали, делая вид, что изучают носки собственных туфель.

— Здравствуйте, леди Мэтисон, — отозвался он, меняя тон на какой-то утомленный. Вот же зараза. — Почему вы еще не в госпитале? Приходите сюда вечером, леди Уоррен, — он показал на Дейзи и ее верную свору, — все чудесно украсили. Отлично проведете время.

— Да-да, — отмахнулась я, явно поторопившись. — Ваша Светлость, простите за наглость. Я заметила, что у вас есть некоторые проблемы со здоровьем. Поверьте, я могу помочь. Если вы зайдете ко мне...

— Хватит, леди Мэтисон, — перебил меня господин Бриленд. Глаза у него недобро блеснули. — Вы, вроде, приехали из столицы?

— Да, — я растерялась.

— Вы аристократка, учились в главной лекарской академии, у вас блестящие результаты. Я верно говорю?

— Да, — кивнула, ощущая подвох.

— Почему же вы позабыли про вежливость и этикет. Вас хорошим манерам не учили? У меня нет никаких проблем, леди Мэтисон. А теперь, будьте так сказочно добры, — он меня пододвинул. Меня? Пододвинул. Убрал с пути. Спасибо и на том, что не оттолкнул. — Дайте пройти.

Ох, так я не позорилась никогда в жизни.

Проводив взглядом герцога, поймала на себе сотни осуждающих выражений. Толпа разгневалась, все хмурились, а со сцены Дейзи Уоррен шепотом вещала, что новенькая потеряла всякий стыд.

Я краснела, бледнела, едва не заплакала одновременно.

Меня спас Уэйд, вытянув за руку и растолкав всех окружающих.

— Саммер, зачем? — недоумевал он. — Ты не его целитель.

Мы отдалились от главной площади, и помощник Бриленда вел меня к месту работы.

— Я хотела помочь, — плаксивым тоном отзывалась я. — Я же не слепая, вижу, что ему больно.

— Саммер, эта проблема очень давняя. И Александр не стремится объявлять ее во всеуслышание. Роберт делал попытки помочь. Другие лекари тоже его осматривали. Как ты полагала? Придешь, предложишь свои услуги, и Его Светлость проникнется? Обнадежится?

— Да, примерно так.

— Тогда спешу тебя расстроить. Его Светлость страдает от болей в мышцах. Движения даются ему тяжело. И это длится несколько лет. Летом он ощущает себя сносно, в холодные периоды почти не выходит, чтобы не показывать хворь. А ты... — мужчина звучно вдохнул, — Саммер, ты же и сама аристократка. Да ты его едва не опозорила.

— Прости? — надеялась, что мне послышалось. — А в чем позор? Что герцогу больно?

— Что он слаб, упрямая твоя голова. Он не может себе позволить подобного. В глазах жителей он скала. Да они молятся на него, а не своим богам. Знаешь, что в Лавенхейме было раньше, пока правил его отец?

— Что?

— А ничего. Ни торговли, ни предприятий, ни работы. Страшная глушь с преступностью. Это Александр здесь во всем разобрался, устроил праздники, вдохнул жизнь. А мог просто почивать на лаврах землевладельца.

— И все же он страдает, — твердила я упрямо.

— Если он не обращается, значит, это не твое дело, — заключил господин Блэк, подводя меня к двери госпиталя. — Саммер, я серьезно. Забудь о проблемах Его Светлости. Он у тебя никогда помощи не попросит.

Если Уэйд полагал, что меня его слова успокоят, то они больше раззадоривали. Не попросит? И ладно. Не нужна помощь? Хорошо. Разберусь в его недуге сама, чтобы успокоить душу перфекциониста. Не идут во врачи другие. Мы все в какой-то степени страдаем идеальным мышлением. Нам важно и признание, и доведение дел до конца, и правильный диагноз.

В дверях меня встретила радостная Эви. На секунду она сморщилась, но вновь вернулась улыбку на лицо.

— Саммер, можешь отдыхать. К тебе пациентов нет.

Складывалось впечатление, что девушка словно закрывает приемную от моих глаз. Я поднялась на цыпочки, чтобы рассмотреть, что творится за ее спиной.

Перед стойкой сидело немало людей, кто-то пришел с детьми, кто-то кашлял, прикрывая рот. Я вошла в свой кабинет и переоделась в халат. А когда вышла, громко произнесла:

— У меня нет очереди. Можно проходить ко мне.

Искренне надеялась, что уставшие посетители ринутся и в мою сторону. Боги, я ошибалась. Никто не шелохнулся, все сделали вид, будто меня нет.

— Я свободна, можно проходить, — поерзала дверью.

И снова никакой реакции.

— Это та, кто сказал, что Его Светлость болен? — шепотом спросила сидящая на кресле женщина.

— Ага, и чему только их в академиях учат, — ответила ей другая. — Вот раньше...

Сжав ладони в кулаки, предпочла не слушать дальнейшую беседу. Плохое настроение, которое я старалась подавить на пороге, вернулось, развернулось в большем объеме.