Лекарь в мире ЗОМБИ

Диана осторожно приблизилась к окну и выглянула. Холодный ветер забрался под одежду, заставив её поёжиться. В полумраке она разглядела шевелящиеся тела внизу — некоторые ещё рвали плоть Сергея, другие бесцельно блуждали, натыкаясь друг на друга.

— Вы не можете! — она в отчаянии сжала кулаки. — Это же… это же убийство!

— Ещё как можем! — рявкнул Григорий, его лицо исказилось от ярости. Он схватил её за волосы и наклонил голову к окну, заставляя посмотреть вниз. — Видишь? Один рывок — и ты там. Никаких следов, никаких улик. Просто ещё одна жертва апокалипсиса. Ну так что, продолжим наше веселье или будем прощаться? Выбирать тебе.

Диана висела в его руках, чувствуя, как скальп горит от боли. Внизу в темноте копошились тени — руки, зубы, раззявленные в вечном голоде рты. Образ Сергея вспыхнул в её мозгу — его крик, звук падения, а потом… нет, она не могла об этом думать.

В голове что-то сломалось. Ужас пережитого за сегодняшний день, смерть Сергея, настоящие зомби — всё это оказалось слишком даже для той, кто привык к жестокому миру шоу-бизнеса. Диана почувствовала, как что-то внутри неё умирает — последние остатки гордости, надежды и человечности.

Она понуро опустила голову, и когда Григорий разжал пальцы, не пыталась отойти от окна.

— Хорошо… — её голос звучал безжизненно, словно уже принадлежал мертвецу. — Я всё сделаю…

Парочка мужиков переглянулась и ухмыльнулась. Витёк закрыл окно, отрезая комнату от звуков снаружи. Они отошли к дивану, расслабленные, словно хищники, загнавшие добычу.

— И чего тогда ждёшь? — Григорий плюхнулся на продавленный диван, расставив ноги. — Раздевайся. Покажи, за что тебе миллионы платят, кроме песенок.

Дрожащими пальцами Диана взялась за край свитера. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием мужчин и отдаленным рычанием зомби за окном. Время растянулось, каждое движение требовало невероятных усилий. Словно наблюдая за собой со стороны, она видела, как её тело механически выполняет команды, а разум отключается, уходит глубоко внутрь, оставляя лишь пустую оболочку.

Поймав свое отражение в треснувшем зеркале на стене, Диана не узнала себя. Бледное лицо с потухшими глазами, искаженное маской отчаяния и обреченности, принадлежало кому-то другому. Не той уверенной в себе звезде, чьи фотографии украшали глянцевые обложки.

Время перестало существовать. Всё происходящее слилось в один бесконечный кошмар, от которого нельзя было проснуться. Она превратилась в пустую оболочку, выполняющую то, что от неё требовали. Только одна мысль пульсировала в темноте её сознания, единственное слово, в котором концентрировалась вся её воля к жизни: «Ненавижу».

Первые сутки были самыми страшными. Они не давали ей спать — как только она начинала проваливаться в забытье, один из них будил её, требуя «внимания». Они пили дешёвую водку и заставляли её пить вместе с ними. Они ставили музыку — её собственные песни — и заставляли танцевать. Они называли это «личным концертом от звезды».

Наручные часы Сергея, которые Григорий снял с его тела и нацепил на себя, показывали восемь вечера следующего дня, когда Диана поняла, что сходит с ума. В её голове больше не осталось ни одной связной мысли — только бесконечный, повторяющийся крик, как запись на заевшей пластинке: «Ненавижу. Ненавижу. НЕНАВИЖУ».

Витёк грубо схватил её за подбородок, заставляя поднять голову:

— Покажи, на что ты способна, звёздочка, — его глаза блестели нездоровым возбуждением. — Говорят, ты хорошо поёшь. Посмотрим, на что ещё годится твой сладкий ротик.

Диана не отвечала. Её губы распухли и кровоточили. Всё тело ныло от синяков и ссадин. Но физическая боль давно отступила перед чем-то гораздо более страшным — осознанием, что прежнего мира больше нет. Нет роскошных апартаментов и лимузинов, нет восторженных фанатов и папарацци, нет телохранителей и юристов, оберегающих её покой.

— Не выпендривайся, — мужик дёрнул её за волосы. — Не думай, что мы шутим. Начнешь выебываться — полетишь следом!

Диана вздрогнула, вспомнив крики Сергея. Даже в состоянии полного отчаяния, она всё ещё цеплялась за жизнь. Страх пересилил. Она залезла рукой к нему в штаны — член от прикосновения рукой сразу ожил. Затем потискала его в ладони, и он начал расти. Запустила вторую руку и несильно сжала яички.

— Штаны сними. И не надо мне дрочить, сука, соси уже! — нетерпеливо произнес Витек.

Она подчинилась. Сначала, лизнула языком, вкус у мужика был откровенно мерзкий, потом поцеловала, оставив на бордовой головке след от блеска. Витёк, сгорая от нетерпения, надавил ей на затылок и подался своим тазом вперед. Член проник глубоко и уперся в горло. Диана подавилась и закашлялась.

— Вот это другое дело! — Григорий хлопнул в ладоши. — Реально умелая соска. Гринь, налей даме выпить за её старания.

Ещё стакан дешёвой водки. Ещё одна издевательская просьба. Ещё одно унижение. Её жизнь превратилась в нескончаемую пытку.

К полуночи они снова опьянели до состояния агрессивного возбуждения. Витёк схватил её за волосы, таща в спальню, когда за окном что-то громыхнуло. Мощный взрыв где-то поблизости заставил стёкла задребезжать.

— Что за нахер? — Гриня подошёл к окну, вглядываясь в ночную тьму.

Небо над городом окрасилось оранжевым заревом. Серия новых взрывов разорвала ночную тишину.

— Бомбят, — Витёк выпустил волосы Дианы и тоже прильнул к окну. — Военные, сука, бомбят город!

Диана использовала этот момент, чтобы отползти в угол комнаты. Во рту был металлический привкус крови, голова кружилась. Взрывы продолжались — где-то совсем близко. Потом раздался вой сирен.

Витёк нервно метался по комнате.

— Они совсем охерели? Мы тут как в ловушке!

Пока они были заняты паникой, Диана лихорадочно осматривала комнату, ища что-нибудь, что могло бы послужить оружием. Её взгляд упал на осколок разбитой бутылки, оставшийся на полу после вчерашней попойки. Медленно, стараясь не привлекать внимания, она потянулась к нему.

Взрывы прекратились так же внезапно, как начались. Сирены затихли. Город погрузился в зловещую тишину.

— Может, военные всё-таки наводят порядок? — Григорий отошёл от окна. — Может, скоро всё закончится?

— Хрн там, — Витёк сплюнул. — Если бы они могли что-то сделать, давно бы сделали.

Он повернулся к Диане, и его взгляд остановился на её руке, сжимающей осколок.

— Ты что задумала, сука? — рявкнул он, делая шаг к ней. — Хочешь нас порезать? Ты совсем охуела?

Диана сжала осколок сильнее, понимая, что это её единственный шанс. Она была готова драться, даже если это будет стоить ей жизни.