Лекарка поневоле и 25 плохих примет

Мог у всех селян разом случиться приступ острого кретинизма? Вряд ли! Широко известно, что настоящих кретинов выращивают только в провинции Кретьен во Франции, а все остальные — просто игристые дебилы. Но шутки шутками, а интуиция подсказывала, что есть нечто такое, чего целительница не знала или не понимала.

Точно вспомнить я пока не могла, но деревенские задолжали ей не меньше полутора тысяч арчантов, что было внушительной суммой. Потребовать заслуженную плату Лана стеснялась — властная бабка вырастила её робкой до немоты. Ни возразить, ни разобраться в ситуации, ни поставить на место обнаглевшего старосту, ни отказать привыкшим к халяве селянам — только сбежать от всех проблем разом. А проблема с деньгами была далеко не единственной, их у Ланы накопилось столько, что она решилась на такой радикальный шаг — просто ушла в пустоту без возможности вернуться.

Но я так быстро сдаваться не собиралась. Это Лана — ромашка-трусишка, а я десять лет в дружном женском коллективе проработала — меня такой ерундой, как сплетни, грозные взгляды, взывания к совести и разочарованные вздохи, не проймёшь.

Хмыкнув, достала из кармана передника записку. Если кратко, то она сводилась к «прости, пойми, зла не держи». Притворяйся мною, потому что чужемирцев в Доваре не любят. Мясные заготовки в металлическом ларе, деньги в шкатулке за печкой, крупы в ящике под печью. Удачи!

Вот и всё.

Добро пожаловать в новую жизнь…

Возможно, это слишком тривиально, но я начала с полномасштабной ревизии.

Нашла пустой блокнот, карандаш и принялась за работу. Какие есть вещи, травы, зелья, крупы, припасы провизии, в каких количествах. Внесла в список каждое яичко и крынку творога из металлического ларя, служившего холодильником. Задокументировала даже книги, имеющиеся инструменты и специальную посуду для изготовления зелий. Посчитала, сколько денег лежит в шкатулке, сколько должны деревенские, сколько требуется на повседневные траты…

Пришлось поднапрячься, потому что в плане математики я всегда была параолимпиадницей. Ну то есть считала уже после того, как посчитали остальные, а все аплодировали и восхищались моим мужеством — не каждый бы решился браться за вычисления при врождённой атрофии умения считать.

Картина получалась неутешительная. Я потёрла переносицу, с непривычки удивляясь отсутствию очков. Да, зрение у меня теперь отличное — им-то я и узрела удручающие обстоятельства, от которых сбежала Лана. Долг по налогам копится, запаса продуктов хватит разве что на пару недель, помощи ждать неоткуда.

Зато… магия! И молодость! Шанс начать жизнь заново!

Распахнула дверь на улицу и вышла на крыльцо.

На меня обрушилось чужое ночное небо. Настолько яркое, что от его великолепия можно ослепнуть. Две виденные во сне луны настороженно смотрели с разных сторон. Рыжая, почти полная Таната сияла тёмным, проклятым золотом, захватывая внимание и затмевая узкий серп Гесты. Имена местных богинь услужливо подсказала память, как и то, что Среброликой Гесте поклоняются законопослушные маги, а Мстительной Танате — сектанты и отщепенцы.

Лана верила, что Геста забирает души живших по её заветам магов, а Таната уводит остальных — в том числе отнявших у себя жизнь. Именно поэтому Лана пошла на обман. Она ухитрилась сбежать от опостылевшей жизни, не нарушив при этом ни одного закона — ни божественного, ни имперского, ни магического.

Какое неожиданное коварство для застенчивой и бессловесной целительницы, о которую со смаком вытирала ноги вся деревня.

Я подставила лицо лунному свету и погрузилась в чужое прошлое — хорошо бы разобраться в нём заблаговременно и не допускать ошибок.

Однако перед мысленным взором никак не хотела выстраиваться понятная картинка. Разрозненные воспоминания приходили непрошенными гостями, толкались у края сознания, одетые в рваные образы и окутанные невнятными обрывками фраз.

Луны смотрели насмешливо. Неподалёку загадочно шумел светящийся в темноте мрачный лес, а на сколько хватало взгляда вокруг было до дрожи безлюдно. Так безлюдно, что кричи не кричи — никто не услышит и не придёт. Мне бы поёжиться и забеспокоиться, но я лишь ухмыльнулась. После развода и раздела совместно нажитого с бывшим мужем имущества денег у меня хватило только на комнату коммуналке, а кто пожил в коммуналке — того одинокой избой посреди леса не испугаешь.

Зато какой воздух! Он наполнял лёгкие кислородной эйфорией, сладкий и густой, как прозрачное желе. Где-то далеко ухали и выводили трели птицы. Изба целительницы и её покойной бабки стояла на отшибе, но дорога в деревню вела утоптанная — ею пользовались ежедневно. И на том спасибо.

Ладно, начнём с простого. С причин, по которым Лана сбежала.

Первая — Грег. Самая, на мой взгляд, несущественная, но при этом невыносимая для влюблённой девушки. Первый парень на деревне, оказавшийся редкостным мудаком. Никогда такого не было — и вот опять!

Сначала долго ухаживал, обещал жениться и добивался взаимности, а когда получил доступ к телу — так сразу начал придумывать отговорки, почему свадьбу нужно отложить вот ещё ненадолго, буквально на пару месяцев. И причины все достойные — то коза не понесла, то сено сопрело, то тучки на небе какой-то зловещей формы. Однажды он две луны во сне увидел, а всем известно, что это — к беде. Какая уж тут свадьба?

В качестве одной из отговорок Грег настаивал на том, чтобы позвать на празднование семью Ланы, но кроме покойной бабки, она ни с кем не роднилась, о чём доверчиво поведала жениху. И даже причины не стала скрывать, дурочка наивная. Рассказала, что она — внебрачная дочь.

Разовая интрижка с магом закончилась для её матери беременностью, за что вся семья подверглась издевательствам среди гордых полуденников. Они к магии относились с глубоким предубеждением, считая её чистым, концентрированным злом. Следовательно, и носительницу этого зла — мелкую девчонку-безотцовщину — травили нещадно.

Мать Ланы долго не продержалась, через несколько лет после родов исчезла с радаров. То ли сбежала, то ли что-то с собой сделала. Строгая бабка собрала внучку в дорогу и увезла в другую страну, подальше от злых языков и презрительных взглядов. Обучила выращивать, собирать и заготавливать травы да варить простые отвары, для которых магия не требовалась. Дар у Ланы проснулся целительский, и врождённые способности идеально наложились на знания бабки.

Только бабка, при всех её достоинствах, внучку держала в ежовых рукавицах, боялась, что та пойдёт по стопам матери и спутается с кем-то до брака. Впрочем, опасения оказались не напрасны. Стоило бабке скончаться, как Лана закрутила с Грегом роман, закончившийся разбитым сердцем и ударом по репутации.

Узнав столь «постыдный» секрет, этот мудак отменил свадьбу и растрепал всем деревенским и о том, что между ними было, и о том, что его несостоявшаяся невеста — внебрачная дочка, после чего без каких-либо душевных мук женился на подруге Ланы Мигне. Та тоже в стороне не осталась, придумала по дружеской доброте прозвище Ланка-шлюханка, которое с удовольствием выкрикивали деревенские мальчишки целительнице вслед.