Лекарка поневоле и 25 плохих примет

Если первый удар — смерть бабки — Лана перенесла довольно стойко, то второй её сломал. Она через силу вставала по утрам, редко выходила из дома и даже пыталась уехать из деревни, но аптекарь, пообещавший щедрое вознаграждение за сбор редких трав, обманул.

Лана частично виновата сама — не смогла собрать количество, оговорённое заранее, принесла лишь половину. Но городской делец с козлиной бородкой не заплатил даже за неё, просто отобрал товар и прогнал прочь лекарку, размазывающую слёзы по лицу.

Я бы ему устроила кровавый понос, а Лана просто ушла. Пожаловалась старосте, но тот на защиту односельчанки не встал, высмеял её коммерческие навыки и заставил бесплатно вылечить перелом у младшей дочери.

И это вторая причина побега. После разорванной помолвки с Грегом деревенские Лану ни во что не ставили. Платить ей отказывались, кормили завтраками, фрукты продавали подгнившие, мясо — червивое и по завышенной цене, а о приезде курьера-почтальона уведомлять больше не считали нужным. Мелкие пакости, не смертельные, но очень обидные для человека, выросшего среди этих людей и никого больше не знавшего.

Кое-как собравшись с силами, Лана доехала до ближайшего города — Кервара, попыталась устроиться на работу у одного из полуночников.

Вот только и маги связываться с полукровкой и непонятно чьей внебрачной дочерью не хотели. Слишком слабый дар, слишком смуглая кожа, слишком низкий статус. Лана видела истинных полуночниц — со светлой, полупрозрачной кожей, серебристыми волосами и голубыми, словно лунный свет, глазами. Среди них она была такой же чужачкой, как и среди неодарённых селян.

Помимо прочего, у каждого мага на виске проступала печать, обозначающая принадлежность к определённой семье, а Лане не повезло. Её печать была блёклой и нечёткой, результат отсутствия дара у матери. Девушку с такой печатью сочли слишком слабой магически, хотя, по ощущениям самой Ланы, дар у неё был не такой уж и жалкий.

В сухом остатке среди магов-полуночников она была недостаточно одарённой и светлокожей, а среди смуглых полуденников — слишком одарённой и светлокожей, вот такой вот пердимонокль.

И всё бы ничего, можно было бы жить и так — на границе двух контрастных миров: ночного, заполненного магией, и дневного, согретого яркими лучами Солара. Ровно между неодарёнными полуденниками, привычными к простой и тяжёлой работе под испепеляющим солнцем, и полуночниками, питающимися магией от лун. Одни прятались по ночам от пробуждающейся стихии волшебства, другие — запирали ставни и не выходили на улицу днём, опасаясь светила, выжигающего магию и оставляющего болезненно-красные поцелуи на фарфоровой коже…

Можно было бы, если бы не чёртов налог на безбрачие и третья причина побега в мир духов.

Всех одарённых он обязывал вступить в брак и завести детей как можно скорее. Страна нуждалась в новых магах, и императора мало волновали частности. Непомерные налоги для незамужних и бездетных — это проблемы индейцев, которые шерифа не колышат. Зато после появления четвёртого ребёнка семья перестаёт платить налоги вообще, в том числе и на землю, а среди магов много аристократов, владеющих огромными наделами, так что для них вопрос брака и количества детей не стоял. Редко в какой семье их было меньше пяти…

Помимо Грега, желающих взять в жёны Лану не нашлось, а налог платить она была не в состоянии, особенно после того, как деревенские перестали рассчитываться за целительские услуги. Девушка попробовала дать объявление о знакомстве в газету, но каждый маг при виде её внешности разворачивался и уходил. Господа одарённые желали видеть в жёнах не креолку-полуденницу, а блондинку-полуночницу.

И Лана отчаялась. Запрятала зеркало подальше, иногда целыми днями не вставала с постели и всё больше погружалась в мир грёз, пока не ушла в него окончательно.

Что ж…

Я даже не злилась на неё за обман. Выудила из-под печи старое зеркало и внимательно рассмотрела себя. В нашем мире Лана могла бы стать актрисой или моделью — уж больно необычная и запоминающаяся внешность. Сама я такой красоткой никогда не была, поэтому улыбнулась отражению — и редкого цвета ореховым глазам, и забавным тёмным веснушкам на смуглой коже, и пышным кудрям, которые Лана почему-то убирала в тугую косу, а я взяла и распустила, наслаждаясь естественным объёмом.

В дверь раздался резкий стук, и я удивилась. Деревенские никогда не выходили из домов по ночам — для полуденников любое магически одарённое растение или животное представляло смертельную опасность, поэтому от заката до рассвета они запирались в избах, ожидая, пока первые лучи Солара не загонят ночных обитателей обратно в дупла и норы, где те будут прятаться от губительного солнца до темноты.

— Открывай! — послышался из-за двери смутно знакомый голос.

На пороге стоял бледный от волнения Грег.

— У Мигны кровотечение открылось. Вот твои деньги, — он небрежно сунул мне в руки банкноты и требовательно потянул за собой.

— Отпусти! — возмутилась я, вырывая руку.

В душе поднималась паника. Кровотечение? У беременной? И что я с ним могу сделать, если вся моя близость к медицине заключалась в том, что я жила недалеко от поликлиники? Да мне дурно становится от вида крови…

— Пойдём! Иначе она умрёт! — яростно потянул за собой Грег, а я замешкалась.

К другой целительнице ночью он не поедет — опасно. Да и долго, займёт это часа три-четыре, не меньше. Если у Мигны действительно сильное кровотечение, то помощи она не дождётся…

Вот только я не врач и ничего не умею, а воспоминания Ланы пока слишком обрывисты и ненадёжны.

И что теперь делать?!

Иллюстрация: Лана - Таисия

Примета вторая: ходить ночью в лес — к несчастью

Возможно, стоило закрыть перед Грегом дверь и оставить его и стервозину Мигну без помощи. Это было бы вполне логично и в какой-то мере даже справедливо. Но я не смогла. Заранее с ужасом представляла то, через что придётся теперь пройти, вот только оставить человека умирать, зная, что в теории можешь его спасти — не в моих силах.

Не одна Ланка — дурочка сердобольная. Вместе с непрошенным даром на меня обрушилась и непрошенная ответственность, к которой я тоже оказалась не готова. Ну не просила же быть целительницей!