Ленин. Социально-теоретическая реконструкция
Шрифт:
7.4. Мессианская левизна
Известная брошюра Ленина «Детская болезнь “левизны” в коммунизме» и его польское «заблуждение» не имели общих корней ни в методологическом, ни в теоретическом, ни в политическом смысле. Как мы видели, Ленин поначалу неверно оценил положение в Польше, недооценил вспыхнувшие национальные чувства и глубину антирусских настроений и их антиреволюционное содержание.
Центральная проблема явления левизны коренилась в отношении к политическим компромиссам. Ленин понимал, что отклонение любых компромиссов питалось непониманием новой исторической ситуации, проистекало из неспособности приспособиться к новому соотношению классовых сил, так как представители этого направления по-прежнему придерживались точки зрения, сложившейся еще «до революции». Именно для освещения этого комплекса явлений Ленин написал в апреле 1920 г., к открытию II конгресса Интернационала, свое знаменитое полемическое произведение о «левизне». [1017]
1017
Ленин В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме// Ленин В. И. ПСС. Т. 41. С. 1 90. Об известности этого произведения свидетельствует то, что к 1960 г. оно было издано в капиталистических странах 106 раз на 22 языках (Там же. С. 481). Причина этого заключается не в теоретической ценности брошюры, а в политическом стремлении коммунистических партий оттеснить на периферию «левацкий радикализм».
Ленин на множестве голландских и русских, немецких и английских, а также и венгерских примеров показал типичные черты этого явления. «Левые коммунисты» занимали революционную позицию и по таким вопросам, которые не могли быть решены с помощью непосредственных политических акций. Политическое содержание ленинской критики может быть адекватно истолковано в рамках политических и организационных процессов, связанных с возникновением и укреплением III Интернационала. Не углубляясь в сложную и сегодня уже, наверное, кажущуюся не столь интересной историю повседневной политической борьбы, можно, однако, с очевидностью сказать, что Ленин выступил против «левизны» в интересах осуществления исторического поворота. В своей брошюре он так изложил свои конечные выводы: «Коммунисты должны приложить все усилия, чтобы направить рабочее
1018
Там же. С.89.
Разрыв с левацким политическим доктринерством произошел лишь весной 1921 г. на III конгрессе Коминтерна после ряда тяжелых политических конфликтов. Более гибкая политика, отказ от сектантства и спад революционного движения привели к созреванию «политической тактики рабочего единства» под эгидой Коминтерна. [1019] В августе 1919 г. Ленин писал представительнице «левацкого» антипарламентарного направления Сильвии Панкхерст, что одной из главных характерных черт «левизны» является сектантство (которое проявляется в антипарламентаризме), представляющее собой методологический и политический тупик. [1020] . Дёрдь Лукач всю жизнь считал справедливым брошенное ему Лениным обвинение в «антипарламентаризме», [1021] а спор Ленина с Б. Куном практически стал постоянным, поскольку Кун даже в нереволюционных ситуациях говорил на языке революционных лозунгов. Однако осознание того, что левизна не только проявляется во «второстепенном» вопросе о парламентаризме, но и образует целую систему взглядов и структур деятельности, связано с опытом Брестского мира, [1022] а к весне 1920 г. это явление уже развернулось в международных масштабах в своей «классической» форме. Реакцией на это и стала ленинская брошюра, «правоту» автора которой доказал печальный немецкий опыт, поражение в т. н. мартовских боях весной 1921 г.
1019
Подробности политической истории того времени см. в кн.:
Sz'ekely G. A Komintem 'es а fasizmus 1921 1929. Kossuth K"onyvkiad'o. Budapest, 1980. C. 174 186.
1020
Ленин В. И. ПСС. Т. 39. С. 160–165.
1021
Kommunismus (Вена), 1920.
1022
Ленин В. И. О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности // Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 283–314.
Многие группы молодого коммунистического движения еще и весной 1921 г. были заворожены перспективой мировой революции, хотя на III конгрессе Коминтерна левацкие течения в принципе потерпели поражение как в организационном, так и в теоретическом и тактическом отношении. В уже отнюдь не революционной ситуации философски обоснованное мессианское сектантство, как позже назвал свое направление сам Лукач, являвшийся его виднейшим идеологом, по отношению к проблеме парламентаризма и общего развития революции выделялось ориентированностью на конечные цели. Венгерский философ, будучи отчасти идеологом т. н. наступательной тактики, еще и в марте 1921 г. подходил к событиям с точки зрения актуальности немецкой революции, хотя тогда он уже склонялся к принятию предложенной Лениным тактики «единого рабочего фронта», которая заменяла стремление к непосредственному осуществлению революции политикой объединения массового и профсоюзного движения. В свою очередь, Б. Кун поддерживал итальянские и немецкие поправки к внесенным К. Радеком т. н. «русским тезисам», эти поправки подверглись резкой критике Ленина как «сектантские». [1023] В своем стратегическом мышлении Ленин считал особенностью этого периода его «нетеоретичность», видел в нем такой промежуток времени, когда стали заметными все, даже самые неблагоприятные альтернативы, и главная задача состояла в необходимости сориентироваться среди них на практике. Появление «мессианских левых» было для Ленина неожиданным, «взволновавшим» его явлением. Неожиданным, потому что у него не было возможности изучить его природу на партиях II Интернационала и из теоретических работ. По старой привычке он отождествил его с анархизмом, и нельзя сказать, что полностью ошибся, так как истоки мессианской левизны, как показал И. Херманн несколько десятилетий назад, восходят к Жюльену Сорелю, не марксисту, а социалисту, отвергавшему абстрактные теории и воплощавшему «французскую ориентацию на практику». Сорель «обратился к Ницше и Бергсону, чтобы философски обосновать свою общую политическую философию, опирающуюся на забастовки, и действительно оказывал большое влияние не только во Франции, но и в Италии, а также отчасти в Германии и Венгрии. В нашу задачу не входит рассмотрение того, как были связаны с этим мессианским мировидением Эрвин Сабо и члены “Воскресного общества” Лукач и Корш, но несомненно, что проблема революционной практики укоренилась в качестве фундаментального вопроса в мышлении интеллигентских групп, оппонировавших II Интернационалу, но исходивших из марксизма». [1024] Можно спорить о том, кого можно отнести к предыстории мессианской левизны в России, но одним из них, по всей видимости, был А. А. Богданов, о котором говорилось в одной из предыдущих глав.
1023
Krausz Т., Mesterh'azi М. M"u 'es t"o rt'enelem. Р. 75–79.
См. «Воззвание ИККИ: К революционным рабочим Германии», содержавшее призыв «к смелой объединенной борьбе за завоевание власти, за Советскую Германию» (Коминтерн и идея мировой революции. С. 254–255).
1024
Hermann I. Az elm'eleti vita felt'etelei.. A messianisztikus marxizmus avagy az ugynevezett nyugati marxizmus. In: Vil'agoss'ag, 1984, № 4. P. 214–215.
В философском подходе к практике Ленину не нравилось именно отсутствие практических ответов и отдаленность от реальной жизни. Это хорошо отразилось во фразе, напечатанной в «Роте фане» в марте 1920 г., во время Капповского путча, грозившего смертью версальской демократии: «Пролетариат не пошевелит и мизинцем ради демократической республики». Эта зарождающаяся сектантская установка по-настоящему проявилась год спустя, в ходе т. н. мартовских боев, в удалении с поста немецкого коммунистического руководителя П. Леви, противостоявшего сектантству и придерживавшегося тактики «единого рабочего фронта», а также в том, что выступавший против этой тактики Б. Кун, будучи сторонником «теории наступления» в Коминтерне, хотя и не играл непосредственной роли в мартовской акции, но все же поддерживал соответствующую этой акции политику. [1025] Попытка немецких революционных сил весной 1921 г., которая может считаться совместной акцией многих руководителей Коминтерна и немецких левых коммунистов, стала не началом пролетарской революции, а последним событием ее поражения. Согласно решению пленума ЦК Объединенной компартии Германии от 17 марта, целью вооруженного рабочего восстания в Средней Германии (22 марта — 1 апреля 1921 г.) должно было быть «свержение правительства» и «союз с Советской Россией». Это восстание вспыхнуло после того, как власти прусской провинции Саксония решили использовать полицию для подавления рабочих волнений и «восстановления порядка». Быстро изолированное восстание потерпело поражение, по некоторым данным погибло 145 человек, около 35 тыс. человек было арестовано. [1026]
1025
Там же. P. 211. О роли Б. Куна см.:
Bors'anyi Gy. Kun B'ela. Kossuth K"onyvkiad'o. Budapest, 1979. P. 240.
О роли Зиновьева, Ракоши и КИ в целом в немецком восстании см.:
Sz'ekely G. Az egys'egfront es a n'epfront vit'aja a Komintemben. In: Vil'agoss'ag, 1984, № 4. P. 248–249 и
Szekely G. Kun B'ela a Kommunista Intemacion'al'eban. In: Kun B'el'ar'ol. Tanulm'anyok. (Szerk.: Gy"orgy). Kossuth K"onyvkiad'o. Budapest, 1988. P. 490–491, 394–397.
1026
Коминтерн и идея мировой революции. С. 256.
Это сектантское направление проистекало не только из указанных выше мессианских источников, но и из своеобразного бюрократизма, «революционного волюнтаризма» и властного насилия, опиравшегося на представление о том, что все практические проблемы могут быть решены административно-насильственным путем. (Позже Лукач назвал эту тенденцию «бюрократическим сектантством»). Несомненно, что в России эта тенденция подкреплялась концентрацией власти. С революционной попыткой в марте 1921 г. совпали подавление антикоммунистического матросского восстания в Кронштадте и появление рабочей оппозиции. Представители внутрипартийных «пролетарских мессианских» течений (рабочей оппозиции и др.) сотворили из пролетариата настоящего идола, как будто он весь стоял на уровне его самых сознательных группировок. Такое представление было непосредственно опровергнуто как восстанием, так и его подавлением. Вооруженное подавление восстания было для Ленина — спорной — необходимостью, вытекавшей из логики власти, другие обосновывали эту необходимость «философскими» и эмоциональными доводами, видя в любом восстании проявление контрреволюции. В немецкой мартовской акции эти две разновидности сектантства несчастливо сомкнулись, в то время как в России столкнулись друг с другом. Ленин в то время боролся на X съезде с третьей разновидностью мессианства, с уже упомянутым «пролетарским мессианством», проявившимся в образе рабочей оппозиции. Его представители, как будет видно ниже, рассматривали ситуацию с точки зрения непосредственного осуществления социализма. Эта форма мессианства была совершенно иным явлением по сравнению с мессианизмом бюрократического спасения, представителем которого был, например, венгр Б. Кун. Ленин считал сектантство венгерского революционного руководителя очень вредным, хотя ценил и уважал преданность Куна. Б. Кун казался Ленину воплощением «политической ограниченности и узости», «глупости», «бесчувственности к массам», «сектантства» и «революционного фразерства». [1027] Позиция Ленина была сформулирована как третье направление между правым «оппортунизмом» и «левизной». Ленин подчеркивал, что буржуазия «видит в большевизме почти только одну его сторону: восстание, насилие, террор; буржуазия старается поэтому приготовиться в особенности к отпору и сопротивлению на этом поприще». В этой
связи он ссылался на пример массовых убийств во время белого террора в Финляндии и Венгрии. Ленин смотрел на свою страну как на осажденную крепость, в которой меньшевики, прочие социал-демократы и эсеры, казалось, не способны порвать со старым миром в теоретическом и политическом отношении. А «левизна» представлялась ему как бы наказанием за правое «вырождение» социал-демократии, «той же ошибкой, только с другой стороны», делаемой левыми коммунистами, «левым доктринерством», которое не может приспособиться к новым условиям, новым «вызовам», «упирается на безусловном отрицании определенных старых форм, не видя, что новое содержание пробивает себе дорогу через все и всяческие формы». [1028]1027
Не так давно были опубликованы два документа, написанные в октябре 1921 г. и касающиеся Б. Куна. Они не публиковались до 1999 г., вероятно, из-за их грубого тона (Ленин позже извинился за грубые слова). В советское время не хотели ставить венгерских руководителей в неприятное положение. В одном из упомянутых документов, частном письме, адресованном Б. Куну, Ленин грубо критиковал одну из речей руководителя Венгерской Советской Республики. «Я должен решительно протестовать, — писал Ленин, — против того, чтобы цивилизованные западно-европейцы подражали методам полуварваров русских. Хотят передать публике “всю речь”, а передают чушь, галиматью, путаницу. Я решительно снимаю с себя всякую ответственность за это. Давайте пересказ общего содержания речи: это будет европейская, а не азиатская работа» (В. И. Ленин. Неизвестные документы. С. 480). Не удалось установить, о какой речи писал Ленин. В РЦХИДНИ имеется копия письма вместе с конвертом, на котором Ленин написал: «В архив (копия письма к Бела Куну от 27.Х.1921) о немецкой речи (“Unsinn”) и (“Methode”) — (“Бессмысленность”) и (“Метод”) (РЦХИДНИ, ф. 2, on. 1, д. 21619, л. 2). Второй документ касается оценки речи Б. Куна, произнесенной на расширенном заседании Исполкома Коминтерна 17 июня 1921 г. (Там же. С. 450–453). На том же заседании Ленин взял под защиту Троцкого, против которого выступал Б. Кун, сформулировавший ультрареволюционные «призывы 19-го года» в связи с французской оккупацией Рурского бассейна: «Троцкий говорит, что такого рода левые товарищи, если они будут продолжать идти по тому же пути, убьют коммунистическое движение и рабочее движение во Франции. (Аплодисменты). Я в этом глубоко убежден. И поэтому я пришел сюда, чтобы протестовать против речи тов. Бела Куна….. Подготовка революции во Франции, в одной из самых крупных европейских стран, не может вестись одной какой-нибудь партией. Завоевание профсоюзов французскими коммунистами — вот что меня радует больше всего. Когда я открываю ту или иную французскую газету (откровенно сознаюсь, что это случается очень редко, так как у меня нет времени читать газеты), то меня больше всего поражает слово “ячейка”. Мне кажется, что этого слова вы не найдете ни в одном словаре, потому что это чисто русское выражение, выработанное нами в долгой борьбе против царизма, против меньшевиков, против оппортунизма и против буржуазной демократической республики. Наш опыт создал такого рода организацию. Эти ячейки коллективно работают в парламентских фракциях, в профсоюзах или других организациях, где существует наше ядро. И если встречаются коммунисты, которые делают ту или иную ошибку, меньшую, чем глупость, допущенная тов. Бела Куном, мы их по головке не гладим».
1028
Ленин В. И. ПСС. Т. 41. С. 86–89. В книге П. Конока о левом радикализме — не говоря о том, что «левые» просто не поняли реальных альтернатив, заложенных в конкретной исторической ситуации, — не хватает именно методологической критики «левого радикализма». Создается впечатление, что речь идет лишь о различных политических оценках, в то время как настоящей исторической и теоретической проблемой является коренная разница в самом отношении к политике. Критические замечания об этой книге см.: Konok R, Bartha Е., Sz'ekely G. «…a kommunizmus gyermekbetegs'ege»?: Baloldali radikalizmusok a 20. sz'azadban. Besz'elget'es Konok P'eter k"onyv'er"ol. In: Eszm'elet, 2007, № 73. P. 141–154.
Следовательно, в своей небольшой брошюре о «левизне», написанной по политическим мотивам, Ленин попытался описать методологические и политические предпосылки уяснения новой исторической ситуации. Не случайно, что ее читаемость достигла кульминации в хрущевский период, когда явление сталинизма рассматривалось в понятийных рамках «левизны», сектантского доктринерства. Таким образом, были смешаны очень разные, прямо противоположные друг другу «левые» течения от сталинистов до сторонников советского коммунизма. В противоположном смысле, но с помощью тех же методологических приемов были сведены «к общему знаменателю» Ленин и Сталин, в которых видели «реставраторов капитализма» в СССР, «представителей нового интеллигентского класса». В конце 30-х гг. эта мысль была снова сформулирована Карлом Коршем, развивавшим критику Ленина Паннекуком. [1029] Это «сведение», являющееся прямой политической инсинуацией, стало по-настоящему популярным позже, после смены общественного строя в странах Восточной Европы, оказалось элементом идеологии этого процесса.
1029
«…“Новый материализм” Ленина — то крупное средство, которое используется ныне коммунистическими партиями в попытках оторвать значительные слои буржуазии от традиционной религии и идеалистических философских принципов высшего и по сей день господствующего слоя класса буржуазии и тем самым сделать их сторонниками государственной промышленной системы планирования, которая значит для рабочих не более, чем новый тип рабства и эксплуатации. По мнению Паннекука, в этом и заключается истинное политическое значение ленинской материалистической философии». См.: Korsch К. Lenin’s Philosophy. Living Marxism
(орган сторонников советского коммунизма, редактируемый П. Маттиком). Ноябрь 1938 г. (интернет).
В конечном итоге ленинская брошюра показала, что ее автор окончательно порвал со всеми теми политическими и теоретическими концепциями и традициями, которые внушали или стимулировали революционные действия в нереволюционных ситуациях. Он осознал и подчеркивал необходимость гибкой политики, соответствующей актуальной исторической ситуации и учитывающей важность компромиссов, выработал те методологические предпосылки, в свете которых «представительство политических интересов рабочего класса» не всегда, больше того, во многих случаях отнюдь не означало применение «наиболее революционных радикальных» мер, а требовало тактического, стратегического и теоретического осмысления конкретных исторических и политических возможностей. Под лозунгом «конкретного анализа конкретной ситуации» Ленин объявил войну новому сектантству, новому догматизму, которые, несмотря на все его старания, укоренились в коммунистическом движении в первой фазе его становления. Позже эти сектантские направления различного типа получили самостоятельное значение, и борьба с ними сопровождала всю историю международного коммунистического движения. Изучение этого явления должно стать предметом отдельного исследования.
Глава 8 Теория социализма: возможность или утопия?
«Буржуазные профессора за понятие равенства пытались нас изобличить в том, будто мы хотим одного человека сделать равным другим… Но они не знали по своему невежеству, что социалисты и именно основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс говорили: равенство сеть пустая фраза, если под равенством нс понимать уничтожения классов… Общество, в котором осталась классовая разница между рабочим и крестьянином, нс есть ни коммунистическое, ни социалистическое общество».
В октябре 1917 г. Ленин действительно мог думать, что история в удивительно, более того, беспрецедентно большой степени подтвердила правильность его предварительных замыслов, политических и теоретических убеждений, «планов» и «предсказаний». Однако после октября ему пришлось все чаще сталкиваться с тем, что ни один из его «прогнозов», «планов» нс подтвердился конкретно, а сели и подтвердился — как, например, предсказание гражданской войны, — то в такой форме и с таким ходом событий, которые сопровождались непредвиденными катастрофами. Все это оказало влияние на развитие теории социализма. Поскольку большинство меньшевиков (а позже под их влиянием и представители многих других направлений) видели своего рода буржуазную революцию и в самом Октябрьском перевороте, этим в определенном смысле были «намечены» рамки дискуссии по этому вопросу. [1030]
1030
Известный меньшевистский автор Д. Далин, продумав эту проблему с точки зрения «последовательного марксизма» и распространив свое внимание и на Западную Европу, пришел к следующему выводу: «Та революция, которую переживает Россия уже пятый год, с самого начала была и остается до самого конца буржуазной революцией. Но это верно только в объективном смысле. Она прошла через целый ряд стадий, которые субъективно для вождей и участников движения были окрашены в самые различные цвета. Ибо никогда пропасть между объективным смыслом исторических событий и целями, надеждами, задачами действующих лиц нс бывает так глубока, как во время революции». И хотя Далин, именно благодаря более точной, чем у Ленина, оценки европейских перспектив, видел, как исчезает возможность социализма в России, он нс сумел выйти за пределы «демократической» утопии, то сеть перспективы «буржуазно-демократического» развития России. Далин Д. После войн и революций. Изд-во «Грани». Берлин, 1922. С. 7, 52 62.
Если взглянуть на теоретические результаты ленинской деятельности, на его взгляды на социализм под углом зрения его «последних работ» 1922–1923 гг., то и в этом случае нельзя избежать хотя бы сжатой реконструкции исторического формирования его идей. [1031] Прежде всего потому, что, хотя его теория располагает хорошо описываемой концептуальной основой, на ее интеллектуальное воплощение повлияли пять этапов развития, которые могут быть четко выделены с точки зрения политической истории. Первым был период до революции 1905 г., вторым — промежуток времени до Октябрьской революции, их результаты, как мы видели, Ленин обобщил в брошюре «Государство и революция». Однако после 1917 г. у Ленина, ставшего государственным деятелем, уже не было возможности для написания систематической теоретической работы; причем, вероятно, дело было не только в недостатке времени, а и в том, что новые элементы событий еще не достигли «классической стадии», пригодной для научного изучения. И все же три этапа, последовавшие за Октябрьской революцией: «рыночная экономика», характерная до весны 1918 г., военный коммунизм 1918-1920-х гг. и «государственный капитализм» новой экономической политики (НЭПа), развернувшейся с марта 1921 г., - оставили самостоятельный и хорошо видный отпечаток на мышлении Ленина.
1031
За последние десятилетия я постарался подробнее раскрыть в своих работах конкретные теоретические и историко-политические аспекты этой проблематики, что, конечно, невозможно в рамках настоящей книги, поэтому в данной главе я опираюсь на следующие, по большей части собственные работы:
Krausz Т. 'Allam 'es demokr'acia. Lenin 'es a h'uszas 'evek vital. In: Vil'agoss'ag, 1981, № 8–9. P. 492–498;
Krausz T. Szocializmus-k'epek a huszas 'evekben. 'Atmeneti korszak 'es szocializmus. In: Vil'agoss'ag, 1984, № 4. P. 202–210;
T"ut"o L., Krausz T. Lenin a szocializmusba val'o politikai 'atmenet id"oszak'ar'ol.. In: T'arsadalmi Szemle, 1984, № 6–7. P. 108–116;
Krausz T., Mesterh'azi M. M"u 'es t"ort'enelem;;
Краус T. Советский термидор;
Krausz Т. A szoda-lizmusvita jelenlegi 'all'as'arol.. In: 'Allamszocializmus. 'Ertelmez'esek — vit'ak — tanuls'agok. (Szerk.: Krausz T., Szigeti P.), L’ Harmattan-Eszm'elet Alapltv'any, Budapest, 2007. P. 122–144;
Krausz Tam'as: ’Stalin’s socialism’ — today’s debates on socialism: theory, history, politics. In: Contemporary Politics (London), 2005, Vol. 11. No. 4. P. 235–238.