Лёнька. Украденное детство

– А-а-а! Bazmeg! Szarhazi! [27]

Капрал в два прыжка подскочил к своему напарнику и увидел того бегающего в полуспущенных штанах по комнате. Одной рукой он держался за правую половинку своей огромной, покрытой черной шерстью задницы, из-под которой по несвежим кальсонам расплывалась алая метка. В ее центре четар Наджи успел заметить странный предмет, похожий на деревянную шишку. Левой свободной рукой Миклош пытался ударить или схватить мальчишку, который кружился, словно волчок, вокруг бесновавшегося, как обезумевший раненый лев, ефрейтора.

27

Сукин сын! Говнюк! (венг.)

Подоспевший на помощь товарищу старший капрал подхватил пацаненка и вцепился руками в ухо и шею Лёньки.

– Дай мне его убить, Эгиед! Прошу тебя как друга. Этот звереныш покушался на королевского солдата. Это мятеж. Убить! Убить и его, и эту грязную свинью его мать! – визжал ефрейтор, вытирая льющуюся кровь и подтягивая расстегнутые портки.

* * *

В то время как старший капрал королевской венгерской армии Эгиед Наджи колдовал со своими перчиками над куриным супом, предназначавшимся солдатам вермахта, вернувшийся домой Лёнька незаметно проскочил в дом, увидал мамку, лежащую без сознания на полу. Разглядев, что у нее из носа и уголка рта течет кровь, парень, не мешкая, схватил отцовское шило для ремонта обуви и прочей портняжьей работы и вонзил его что было сил в ягодицу мадьярского бандита. Тот, не ожидая нападения с тыла, подумал, что его убивают партизаны, и повалился с воплями на пол. А увидав мальчишку, бросился ловить его, чтобы расправиться. За этим занятием их и застал старший капрал – четар Наджи, а вслед за ним в дом Акулины пожаловал еще один гость.

С улицы послышался треск мотоцикла, плавно завершившего свое урчание возле дома, и через миг в сенях забухали кованые сапоги. На пороге возник очкарик – фельдфебель СС в танкистской униформе.

– Хайль! Что здесь происходит?! Где тетка? Вы кто такие? – Он засыпал вопросами мадьяр и, видя происходящий кавардак, настороженно повел в их сторону стволом автомата, который висел через плечо. Понимая всю щекотливость ситуации и опасаясь направленного в их сторону ствола, зияющего кровожадной сталью «Шмайссера» МР-40 [28] , старший капрал поспешил прояснить диспозицию:

28

МР-40 (сокр. от нем. Maschinenpistole) – пистолет-пулемет, разработанный Генрихом Фольмером на основе более раннего EMP-36 и использовавшийся в качестве личного оружия. Состоял на вооружении вермахта во время Второй мировой войны. Позже был существенно доработан инженером Хуго Шмайссером, за что и получил свое название «Шмайссер».

– Господин фельдфебель! Хайль Гитлер! Мы военнослужащие армии великого витязя Надьбанья и регента – правителя Венгерского королевства нашего Верховного главнокомандующего Миклоша Хорти. Расквартированы в соседнем селе, но по приказу обершарфюрера Хайнзе прикреплены к комендантскому взводу и в данный момент проводим подомовой осмотр и перепись местных жителей.

– А эта мерзкая русская свинья напала на нас. На королевских рыцарей, – заныл раненый ефрейтор, подтягивая и застегивая штаны.

Продолжавший держать мадьяр на прицеле немец недоверчиво хмыкнул:

– Хм. Ага. Вижу, как ты, боров черномазый, проводишь перепись населения деревни. Особенно женского. Ты что, специалист по женской части? Свиньи, говоришь, русские? Так я быстро тебя определю в наряд по чистке свинарников. А ну вышли вон! Скоро господин обершарфюрер прибудет с господами офицерами, а вы не даете этой тетке стол накрыть. У нее приказ. Выполнять!

Он произнес это тоном, не предполагающим возражений. И хотя можно было бы аргументированно поспорить относительно того, кто же выше по званию, так уж сложилось, что даже ефрейтор вермахта мог отчитать и наказать венгерского королевского «рыцаря» в ранге младшего офицера. Мадьярские звания совершенно не уважались немцами, как и сами венгерские вояки, которые лучше справлялись с мирным населением, особенно с женщинами, стариками и детьми. Зная их кровожадность и беспощадность, немцы старались поручать им самые грязные операции по уничтожению мирного населения и населенных пунктов. Мадьяры отличались не только жестокостью, но и чудовищной скрупулезностью при расправе с ни в чем не повинными людьми. Они не оставляли ни одной женщины, не поругав ее честь и женское достоинство. Из всех видов расправ они отдавали предпочтение сжиганию заживо и повешению за ноги. Дурная «слава» палачей и садистов прочно закрепилась за ними с начала оккупации Восточных земель.

Пропустив на улицу мадьярских карателей, адъютант, чуть понизив голос, добавил:

– Вот же ублюдки. Нашли время. Хоть дождитесь, когда начальство закончит постой. Потом уж можете хоть сжечь здесь все. Эх, мадьярские ваши души. Тьфу!

– Аz agyamra megy [29] , – огрызнулся ефрейтор Миклош, но, подобрав штаны и вещи, все же двинулся к выходу из дома.

Столь неожиданная стычка с адъютантом шарфюрера, хоть и не самого великого начальника, все же не сулила никаких добрых перспектив. Пришлось убираться, оставив место сражения, политое собственной кровью, за хозяевами домишки, да к тому же потеряв ценные продукты, отправленные, как оказалось, на корм этому самому «начальству». Потери были ощутимы, болезненны и обидны.

29

Как ты меня достал (венг.).

Повернувшись к поднимавшейся с трудом Акулине и заслонявшему ее от вторгшихся насильников Лёньке, фельдфебель повелительно крикнул:

– Вставай. Вставай! Бистро. Шнеллер! Цейн минутен. Ауфштейн! Работать, работать! Суп, ням-ням, быстро. Зекс гостей. – И показал пальцами «шесть».

Крича и ругаясь, венгры удалились. Капрал Эгиед Наджи, ворча на своего напарника, немцев, забравших его драгоценный запас настоящего красного венгерского перца, а ефрейтор Миклош Дьёр – страшно ругаясь в адрес русской тетки и ее сына-волчонка, ранившего его в самую выдающуюся часть могучего ефрейторского тела. Оба отступивших мадьяра договорились при первой возможности взять реванш и жестоко наказать строптивых крестьян. Обычно они показательно их сжигали живьем. В этом они были опытными палачами, отточившими свое садистское мастерство в оставшейся за плечами Польше, Западной Украине и Белоруссии.

Адъютант снял и протер свои круглые, запотевшие то ли от волнения, то ли от влажного воздуха кухни, пропитавшегося аппетитным сладким ароматом куриного шулюма, очки. Нацепил их, поочередно закинув тонкие проволочные дужки оправы за свои оттопыренные белые уши и порывшись, словно курица в дорожной пыли, в своем глубоком кармане, что-то вытянул из его объемистых недр. Подошел к перепуганному, но продолжавшему твердо стоять возле матери, защищая ее от любого злоумышленника, Лёньке и протянул небольшой сверточек. Мальчик отстранился, насупив брови и стиснув зубы. Немец покачал головой:

– Ах, киндер, киндер… Война, криг ист нихт гуд. Nehmen. Брать, ням-ням. Гут! Шоколад ист гуд.

Он положил шоколадку на лавку возле стола, еще раз предупредил Акулину, что скоро прибудут господа офицеры и их будет шесть человек. К их приходу должно быть все готово и накрыт стол. И, развернувшись на своих кованых каблуках, вышел из дома вслед за венграми. С порога, не оборачиваясь, крикнул матери с сыном:

– Ауфидерзейн, киндер. Мутер, ауфидерзейн!

Через мгновение он уже тарахтел на своем сереньком потертом «Цундапе» [30] прочь от Лёнькиного дома, оставляя после себя кроме наставлений и помятой шоколадки сизый туман и резкий запах горелого масла и бензина.

30

Всемирно известный мотопроизводитель Zundapp «Zunder und Apparatebau G.m.b.H» был основан Фрицем Ноймаером и Фридрихом Круппом в 1917 г. После начала Второй мировой войны Zundapp стал важным поставщиком мотоциклов для немецкой армии. В 1940 г. компания выпустила более 18 тыс. мотоциклов модели Zundapp KS750, специально разработанной для войск вермахта. Он оснащался мощным мотором и был надежным и простым в обслуживании.

* * *

Едва успев привести себя в порядок, умывшись и переодев разодранную мадьярским хамом рубаху, Акулина принялась накрывать на стол. Она поочередно плюнула в каждую из шести мисок, по количеству ожидаемых нахлебников, размазала плевки тряпицей и расставила посуду по столу.

Лёнька, потрясенный происшедшей стычкой и вполне справедливо считавший себя победителем, судорожно придумывал, как же испортить этим гадам их долгожданный ужин. Можно было всыпать всю только что принесенную им соль в чугун с петухом, но пересоленный ужин мог сразу же стать последним в их с мамкой жизни. Просто вылить его и оставить врагов голодными также означало навлечь смертельную опасность на маму, которой сегодня уже и так досталось. Оставалось очень немного времени для подрывной акции против оккупантов, и тут парень вспомнил про «волшебный мешочек» отца Павла Степановича. Он метнулся пущенной Робин Гудом стрелой на чердак, где к одному из стропил на ржавый загнутый вверх гвоздь с кривой шляпкой был подвешен старенький залатанный и перешитый вещмешок отца. «Сидр Павлович» – как его ласково и уважительно называл батя. Не случайно мальчишка считал его «волшебным», ведь в нем хранились различные целебные снадобья, травки, порошки, приготовленные дедом Павликом самолично. Он не раз показывал сыну эти препараты и объяснял:

– Мой Сидр Павлович – главный целитель! Клад, а не мешок! Гляди, сынок. Вот эти корочки, свернувшиеся трубочкой, надо залить варом из самовара и накрыть блюдцем, чтоб настоялись, пока не станет вода как чай крепкий. Вот если живот разгулялся у тебя и зовет в кусты по три раза в час, то пей также три раза в час. Как хворь себя ведет, так и отвечай. То есть каждые двадцать минут. Это сушеная кора молодых дубков. Она и против дристуна хорошо укрепляет, и успокаивает боль в брюхе. А вот эти семена – наоборот: коли на третий день хоть с пробоем в туалет беги да выбивай пробку застойную, то залей горсть кипятком и пей три раза в день по два глотка – организм сам все дела твои наладит да и позовет в сортир. А эти листья сушеные заваривай да пей для поднятия жизненных сил и укрепления здоровья. Особливо по осени и весне.