Ленуха Маклай, или Семь Пятниц на деревне

Глядя на отплясывающих перед ней печенегов, Елена снова ощутила себя Ленухой Маклай. Она сидела на бревне, любовалась на дикарей и думала, сколь много потеряли современные люди с их упрощенным букетно-конфетным ухаживанием. В любой культурной традиции есть мужской и женский танцы, позволяющие показать себя. Но мы уже не отдаемся пляскам так, как эти бесхитростные люди.

В этот момент один из бесхитростных хазар исполнил, к огромному удивлению Лунухи Маклай, совершенно балетное па, и, увлекшись, выдал серию прыжков, при виде которых в памяти Елены почему-то начали всплывать когда-то слышанные термины: антраша, гранд жете и даже па де пуасон.

Во время этого самого гранд жете, что, как внезапно вспомнила зрительница, означает шпагат в воздухе, с раздухарившегося танцора слетела тыква, явив наружу дикарское «достоинство», которое оказалось экзотически смуглого цвета. Травяная юбка высоко задралась в прыжке и стала напоминать по форме балетную пачку, «достоинство» тоже гордо реяло в воздухе. Ничего более Елена рассмотреть не успела, сразу же в смущении отведя взгляд. Да уж, в классическом балете такого не увидишь!

Разгоряченный танцем охотник не заметил потери части экипировки. Или вовсе не придал этому значения. Зато невольную обнаженку, как и смущение потенциальной невесты, заметил Зуррга. Мужчина решил, что соперник сделал это нарочно, желая покрасоваться, и, рассердившись, начал злобно метать все свои топоры, ножи и копья в какое-то несчастное дерево, растущее на другой стороне поляны. Делал он это с такой силой, что почти перерубил не такой уж и тонкий ствол.

Елена поняла, что обстановку следует немедленно чем-то разрядить, и присоединилась к танцорам, почему-то изобразив разученную когда-то в школе цыганочку. Зуррга немедленно оставил в покое свои топоры, а Надиярр, наконец заметив конфуз, сдвинул вперед свою травяную юбку, слегка обнажив при этом, правда, левую ягодицу. Скоро у костра кто в лес, кто по дрова выплясывали уже три дикаря.

От этого незамысловатого веселья в душе поднималось что-то животное и первобытное, и уже на следующий день Елена пошла на посиделки, глубоко упрятав в кармане джинсов упаковку презервативов, которую вместе с ценными советами под смех Верунчика вручила ей Лика. На всякий случай.

Чувственное томление как тяжелый запах тропических цветов, казалось, было разлито в воздухе, да так, что становилось трудно дышать. Это было какое-то сумасшествие!

Весь ужас ситуации заключался в том, что Елена так и не определилась, с кем из двух кавалеров она – возможно! – заведет мимолетный курортный роман.

Ночью ей приснился древнего вида каменный тотемный столб, изображающий неведомого зверя. Хриплым вороньи голосом он повторял одно и то же слово: «Выбиррай! Выбиррай!»

…Презервативы понадобились на следующий день. Который начался с неожиданных подарков.

4

За последние несколько дней отпускница уже привыкла, что мужчины при любой возможности вручают ей небольшие сувениры: цветы, фрукты, симпатичные самодельные украшения – слава богу, без использования в качестве поделочных материалов чьих-то когтей и зубов.

Все это, как и демонстрация охотничьей удачи, кулинарных талантов и физических статей очевидно было частью дикарского обряда ухаживания.

Сегодня мужчины решили поразить избранницу еще одной стороной первобытной доблести, вручив ей один за другим завернутые в широкие листья отрезы какой-то ткани.

Елена с недоумением развернула подношения. Откуда они взяли в этой дикой местности такую качественную, обработанную по краям ткань? При том явно не новую, ношеную?

Елена непонимающе переводила взгляд с дарителей на подарки. Мужчины с удивлением (Зуррга) и некоторой обидой (Надиярр) смотрели друг на друга. Наконец до Елены начал доходить весь комизм ситуации.

Как всякий современный человек, она была обладательницей поверхностной информации «обо всем», в том числе когда-то читала, что у молодежи диких племен считалось признаком лихости умение увести со двора козу в соседней деревне или незаметно стянуть что-нибудь другое.

Это же обрядовый подарок! Так вот почему они ходят в травяных юбках! Стащили друг у друга саронги! Ведь других носителей материального имущества (ну, кроме нее самой) здесь попросту нет!

Интересно, как им удалось это проделать?

При мысли о вариантах, как такое можно было провернуть, Елене стало невыразимо смешно. Простая идея, что сушащуюся одежду просто втихаря сняли с веревки, не пришла ей в голову.

– Спасибо! – сказала Елена, пряча за покашливанием смех. – Я убедилась, что вы удивительно ловкие добытчики. Любой ваш набег будет успешен. Но теперь возьмите, – Елена неловко протянула саронги назад сразу обоим охотникам, опасаясь вселенской обиды. К тому же она не успела запомнить, где был чей.

Но, видимо, кража действительно была обрядовой. Мужчины довольно взяли свои полотнища ткани и, зайдя за кусты, избавились из уже потрепанных и подсохших травяных юбок и ловко обернули саронги вокруг чресл.

Расставшись с, признаться, колющими нежные места растительными юбками, мужчины испытали явный прилив энергии. Ну и некоторое волнение. Сомнительный с точки зрения современной морали подарок был последним, обряд сватовства завершен, и сегодня избранница должна была определиться с кандидатурой жениха.

То, что девушка может не выбрать никого из них, как и то, что она не подозревает о такой чести, мужчины в расчет не брали. Ну и оказались правы.

После обеда все трое снова пошли на озеро бить рыбу, и Елена опять любовалась красивыми полуобнаженными мужчинами с копьями в руках. Капли воды стекали по их загорелым торсам, от адресованных ей белозубых улыбок кружилась голова. Кажется, ей слегка напекло голову, потому что на обратном пути в ушах снова зазвучал хриплый вороний голос из сна: «Выбиррай! Выбиррай!»

Голос становился то тише, то громче, то, казалось бы, вовсе оставлял ее в покое, но неизбежно снова возвращался. «Да выбррала я, выбррала!», – в конце концов прорычала она вполголоса.

События развивались для неспешной и раздумчивой Елены чересчур стремительно, но она понимала – либо так, либо никак: через несколько дней уезжать. И отпустила вожжи, которыми всегда направляла колесницу своей жизни.

Все случилось на первобытной дискотеке, которой теперь заканчивался каждый вечер. Разгоряченный плясками дикарь утащил ее буквально в кусты. Впрочем, секса на муравьиной куче не случилось – как сразу же выяснилось, продуманный охотник заблаговременно подготовил в зарослях настоящее ложе любви – постель из травы, покрытую огромными мягкими листьями и усыпанную цветами. Сверху охотник набросил огромную мягкую шкуру большой дикой кошки.

Теплая южная ночь, звезды, будоражащий инстинкты запах молодого мужского тела, смешавшийся с ароматом тропических цветов, так ударили Елене в голову, что у нее случился лучший секс в ее жизни. Много лучшего секса.

…Увлекшийся пляской Надиярр не сразу заметил, что остался на поляне один. Потом ситуация неожиданно что-то сдвинула в его творческих мозгах, и мужчина исполнил импровизированный танец на переживаемую тему, увидев который, его без разговоров взяли бы в любую балетную труппу.