Ленуха Маклай, или Семь Пятниц на деревне

Елена, насмотревшаяся за отпуск на фотографии и чертежи в старых авиационных журналах, зацепилась взглядом за изображение.

Это было не мультяшным рисунком, а явной фотографией, но что-то в ней казалось неправильным. О! Аэродинамика! Самолетик (вертолетик?) такой формы очевидно будет терять в скорости.

Елена засмотрелась на принт и не заметила, как удивление на лице мужчины перерастает в настоящий шок. На преобразившегося Зурргу с одобрительной улыбкой смотрела красивая, привлекательная, интересная… но совершенно незнакомая девушка. В жреческой одежде. Не Лестари.

Кто угодно, только не Лестари, которую он хотя и видел только мельком, но благодаря досье знал о ней все – от роста и длины волос до размеров обуви и бюстгальтера.

Незнакомка была заметно выше, волосы сильно короче, размер бюстгальтера…

«Господи, о чем я думаю? Так. Стоп. Кто это? Где моя стажерка? Я же сам подписывал ей документы перед отъездом на Хильмадук!»

Мысли заполошно заметались у мужчины в голове. Происходила какая-то чертовщина.

Так.

Это не Лестари.

И в то же время это совершенно точно та девушка, с которой он вчера провел ночь. Жена. Откуда она вообще взялась?

В голову ничего умного не приходило, и Зуррга начал разговор с не очень умной фразы:

– Ты не Лестари.

– Ну наконец-то хоть кто-то это понял! Конечно, я не Лестари, – с деланным восторгом, в котором читалось легкое раздражение, ответила девушка. – Я Елена. Будем, так сказать, знакомы. Лестари – это псевдоним для роли жрицы. Хотя я так и не поняла, зачем он был нужен. Сотрудница турфирмы Рата сказала, чтобы я называлась Лестари, ну а мне не трудно. Никогда не спорю по пустякам.

После этих эмоциональных объяснений в голове у Зуррги все еще больше запуталось. Кто такая Елена? Откуда она вообще здесь взялась? Что за странное имя? Почему она общается через универсальный переводчик? И что делает неизвестная турфирма на закрытых для посторонних островах?

Гендиректор концерна подавил в себе желание немедленно забросать собеседницу вопросами, потому что знал за собой излишнюю жесткость в сложных переговорах. Еще не хватало перепугать девушку своим напором! Сейчас надо перевести разговор на что-нибудь другое, а потом вернуться к непростой теме.

Елена продолжала недоуменно разглядывать принт на его футболке.

Хитромудрый директор по рекламе (кстати, где он там задерживается?) ввел в моду одежду с изображениями летунов производства «Муяссарр Массна Таярра» и буквально настоял на том, чтобы работники корпорации, не исключая и генерального директора, имели ее в своем гардеробе.

– Это настоящее? – спросила между тем лже-Лестарри. – Какая странная аэродинамика.

Мысли гендиректора авиастроительной корпорации немедленно переключились с девушек на самолеты.

– А что же не так с аэродинамикой «Стремительного»? – Зуррга подошел вплотную к особе, решившей покритиковать его любимое детище. – Между прочим, это последняя и очень успешная модель нашей корпорации!

«Все-таки технарь! Я угадала!» – умилилась про себя Елена и приступила к объяснениям.

– Что не так? Да обводы! То есть силуэт! Самолет с таким тупым, почти квадратным носом неминуемо будет терять в скорости. Неужели такие где-то выпускают? Не могу объяснить, я же не специалист, но давай покажу тебе журналы! Просто интересно, что ты скажешь.

Девушка, ничуть не смущаясь нарушения личного пространства (поздновато как-то об этом думать), ухватила Зурргу за руку и потащила в комнату на жреческой стороне.

Этот первый физический контакт после вчерашней ночи странно отразился на обоих.

От прикосновения кожа к коже мужчина и женщина получили чувственный удар, как будто на них на огромной скорости перемотки обрушились все ощущения вчерашней ночи. Елена даже чуть покачнулась и выпустила руку Зуррги.

«Вот это меня вштырило! – ошарашено подумала туристка, неосознанно выбрав для описания своего состояния слово, никогда ранее ею не употреблявшееся. – Вот это курортный роман!»

Перед глазами у нее даже замелькали какие-то звездочки, точно такие же, что не раз появлялись во время вчерашнего секса. Но, в отличие от ночного, уходящего в небо крохотного фейерверка, на этот раз они крутились там, где она коснулась мужчину.

Вчера Елене было некогда задумываться о причинах такого спецэффекта, а вот сейчас он ее насторожил. «Сильные эмоции, как я слышала, вроде бы могут привести к мушкам и звездочкам перед глазами. Надо будет последить за собой и по приезду все-таки записаться к офтальмологу», – подумала девушка и в порядке эксперимента снова взяла Зурру за руку.

Звездочек на этот раз вроде бы не появились, но по-прежнему было очень, очень приятно. Не подавая вида, Елена повела мужчину рассматривать старые авиационные журналы.

Что же касается Зуррги, то, как только девушка взяла его за руку, он увидел, что вокруг их запястий, как это бывает у некоторых молодоженов Минангапау, закружили крохотные цветные огоньки.

«Все-таки жена!» – с каким-то облегчением, к которому примешивался испуг, понял мужчина. Отпускать лже-Лестраи не хотелось, но и признать себя женатым мужчиной было странно. «Чертов Надиярр, чертов тотем! – с каким-то даже восторгом думал молодожен. – Нас все-таки поженили по закону предков!»

Кстати, его молодая жена никаких эмоций по поводу изменения своего статуса на семейный не проявляла, хотя явно испытала те же ощущения, что и Зуррга. У мужчины закралось подозрение, что она вообще не понимает, что произошло. Может ли быть такое?

Браки по древним обычаям, освященные тотемами, которые стояли в храмах в крупных городах, были большой редкостью, но все же случались. О каждом таком случае долго трещали СМИ, и пропустить такую новость жителю Минангапау было просто невозможно.

Странности накапливались, но, чтобы дать себе время все обдумать и освоиться с новой ситуацией, Зуррга сделал вид, что ничего не произошло, и заговорил о другом.

– Так что там не так с нашими летунами?

Елена привела его во что-то вроде гостиной в апартаментах жрицы. В углу просторного помещения бросилась в глаза потрепанная кушетка с расшатавшимися нижними ящиками, диссонансом выделявшаяся среди изысканной мебели – жрицы осознавали свою привилегированность и ни в чем себе не отказывали.