Лес пигмеев

Она закрыла глаза и начала раскачиваться взад-вперёд, а по лицу и шее тем временем обильно тёк пот. Стояла невыносимая жара. До них доносились запахи с рынка: протухших фруктов, мусора, крови, бензина. Ма Бангезе издала гортанный звук, шедший из самого живота, длинный и хриплый стон, постепенно приобретающий таковое звучание, при котором почти задрожала земля, будто последний исходил из самых её недр. Чувствуя тошноту и вспотев, Надя с Александром боялись, что их подведут силы. Воздухом чересчур маленького и заполненного дымом помещения стало невозможно дышать. Всё больше и больше ощущая себя потерянными, ребята попытались убежать оттуда, однако ж не смогли сдвинуться с места. Они тряслись сами в такт вибрации барабанов, слышали вой собак, рот же тем временем наполнялся горькой слюной. Перед их всё ещё неверующими в происходящее глазами огромных размеров женщина сжалась до пустоты, точно сдутый воздушный шар. На её месте появилась сказочная птица чудного жёлто-голубого оперения с бирюзового цвета гребешком - райская птица с радугой на своих развёрнутых крыльях, которыми их и окутала, поднимая с собой.

Друзья оказались заброшенными в пространство. Те могли видеть себя же двумя следами чёрных чернил среди настоящего калейдоскопа ярких цветов и волнистых форм, меняющихся с невообразимой скоростью. Всё вокруг превратилось в сплошные вспышки, тела молодых людей распались на искры, те окончательно потеряли представление о времени, страхе и о том, что ещё, оказывается, живы. Затем искры сомкнулись в электрическом вихре, и они снова увидели друг друга двумя микроскопическим точками, летающими по фантастическим рисункам калейдоскопа. Теперь молодые люди стали двумя держащимися за руки астронавтами, летающими в звёздном пространстве. Те не ощущали собственных тел, у обоих сохранялось лишь смутное осознание каких-то движений и связи между ними. Оба крепко цеплялись за эту связь, представляющую собой в данный момент единственное проявление их принадлежности к человеку; лишь взаимно сплетя руки, они не были полностью потерянными.

Кругом находилась зелень, молодые люди погрузились в абсолютную зелень. Затем, точно стрелы, они начали спускаться, и когда вот-вот произошёл бы удар, цвет вмиг рассеялся повсюду, отчего вместо резкого падения все, словно перья, поплыли куда-то вниз, постепенно погружаясь в ещё никем не тронутую дикую растительность, некую хлопковую флору, свойственную другой планете, одновременно тёплую и влажную. По пути сами они превратились в полупрозрачных медуз, практически растворившись в паре данного места. В этом студёнистом состоянии, лишённом придававших какую-либо форму костей, сил для элементарной защиты и голоса, чтобы звать на помощь, ребята столкнулись с изображениями насилия, быстро сменяющимися одно другим перед глазами, с видениями смерти, крови, войны и срубленного леса. Шествие призраков в цепях, волочивших свои ноги среди туш крупных животных, пронеслось мимо молодых людей. Видели они и корзины, доверху набитые человеческими руками, а также детей и женщин в клетках.

Вскоре путешественники стали самими собой в собственных привычных телах, и тогда впереди с ужасающей ясностью худших кошмаров возникло угрожающего вида чудовище с тремя головами гигантских размеров и с крокодильей кожей. Головы были различными: одна с четырьмя рогами и лохматой львиной гривой; вторая – лысая, без глаз и с исходящим из ноздрей огнём; третья же являла собой череп леопарда с окровавленными клыками и горящими глазами настоящего демона. Открытые челюсти и языки игуан были у всех трёх. Огромные когти чудовища, с трудом шевелясь, пытались добраться до путешественников, на которых уже уставились его гипнотически завораживающие глаза, а все три морды поминутно плевались густой ядовитой слюной. Молодые люди то и дело уворачивались от ожесточённых ударов, не в силах убежать, поскольку были окружены тоскливой трясиной. Они бесконечно уклонялись от чудовища, пока внезапно не ощутили в своих руках копья и, отчаянные, не начали защищаться вслепую. Когда всё же расправились с одной из голов, две другие тут же набросились, а отмахнувшись и от этих, к нападению тут же приступала первая. Копья поломались ещё в бою. Тогда, в последний момент, когда их вот-вот бы сожрали, путешественники отреагировали на происходящее, приложив сверхчеловеческие усилия, и обернулись своими тотемными животными – Александр стал Ягуаром, а Надя – Орлицей. Однако ж перед столь грозным врагом оказались бесполезными как ярость первого, так и крылья второй…. Их крики заглушил рёв чудовища.

– Надя! Александр!

Голос Кейт Койд вернул их в привычный мир, и те нашли себя сидящими в прежнем положении, в котором ранее начали столь восхитительное путешествие на африканском рынке под соломенной крышей перед огромных размеров женщиной, одетой в жёлто-голубые цвета.

– Мы слышали их крики. Кто эта женщина? И что происходит? – спросила бабушка.

– Ничего, Кейт, не происходит ничего особенного, - всё же удалось произнести до сих пор ошеломлённому Александру.

Он так и не сумел объяснить бабушке, что они испытали на себе совсем недавно. Глубокий голос Ма Бангезе, казалось, доходил до них из самого мира сновидений.

– Только осторожнее! – предупредила их гадалка.

– Да что же с ними такое? – повторила Кейт.

– Мы видели чудовище о трёх головах. Оно было непобедимым… - всё ещё несколько ошеломлённая, прошептала Надя.

– Пускай не разлучаются. Ведь вместе можно спастись, в одиночку же непременно умрут, - сказала Ма Бангезе.

На следующий день группа журнала «Интернэшнл джиографик» отправилась на небольшом самолёте в обширный заповедник, где их уже ждали сафари на слонах и сам Михаил Мушаша. Александр с Надей до сих пор находились под влиянием того, что пришлось пережить на рынке. Александр заключил, что волшебный дым колдуньи явно содержал в себе нечто наркотическое, хотя подобное и не объясняло того факта, что у обоих были схожие видения.

Надя даже не пыталась рационально рассматривать данный вопрос, для девочки это ужасное путешествие стало очередным источником информации, способом чему-то научиться, как порою нечто узнают из сновидений. В её памяти по-прежнему оставались ясные образы, та была уверена, что в один прекрасный момент ещё придётся к ним прибегнуть.

Небольшим самолётом управляла его же хозяйка, Анджи Ниндерера, женщина-авантюристка, способная воодушевить остальных своей заразительной энергией, кто воспользовалась полётом, чтобы сделать пару лишних кругов и таким способом показать путешественникам величественную красоту простирающегося внизу пейзажа. Спустя час все приземлились на открытой местности в паре милей от временной стоянки Мушаши.

Современный ход сафари обманул ожидания Кейт, надеявшейся на нечто более деревенское. Несколько деловитых и любезных служащих-африканцев в униформе цвета хаки и с рациями обслуживали туристов и занимались слонами. Там было несколько палаток столь же просторных, как и гостиничные номера, пара лёгких деревянных конструкций, располагающих кухнями и общими помещениями. Белые москитные сетки висели над кроватями, повсюду стояла бамбуковая мебель, а коврами служили шкуры зебр и антилоп. В ванных комнатах находились уборные и несколько слишком современных для этих мест душей с тёплой водой. Имелся и дающий электричество генератор, работающий с шести до десяти часов вечера, в остальное же время обходились свечами и масляными лампами. Еда, лежащая на ответственности двух поваров, оказалась столь вкусной, что даже Александр, кто из принципа отказывался от любого блюда, название которого не знал как произнести по буквам, ел его за обе щеки. Говоря в общем, само это временное пристанище было куда изящнее большинства мест, где Кейт приходилось ночевать в силу своей профессии путешественницы и писательницы. Всё же бабушка решила полностью списать подобное на сафари; она не стала бы критиковать это в своей статье.

Колокол прозвонил в 5.45 утра – таким способом путешественники воспользовались самыми свежими и светлыми часами, хотя и проснулись гораздо раньше от звука, издаваемого явно стаями летучих мышей, с первыми лучами солнца возвращавшихся в свои норы после вынужденных ночных полётов. В это время запах свежесваренного кофе уже насыщал воздух. Посетители открывали свои палатки и выходили наружу потянуться вместе с поднимающимся несравненным африканским солнцем, огромных размеров огненным кругом, распластавшимся на практически весь горизонт. Наступал рассвет, в котором отражался окружающий пейзаж, и казалось, что в любой момент окутанная красноватым туманом земля, точно мираж, совершенно куда-то исчезнет.

Вскоре во всём лагере кипела бурная деятельность, повара приглашали к столу, а Михаил Мушаша отдавал свои первые распоряжения. Позавтракав, все собрались вместе, чтобы выслушать краткую лекцию о животных, птицах и растениях, которые им попадутся на глаза в течение дня. Тимоти Брюс и Жоэль Гонсалес готовили фотоаппараты, а местные служащие приводили слонов. Их сопровождал слон-детёныш двух лет от роду, который весело бежал рысью рядом со своей матерью, и был единственным, кому время от времени приходилось напоминать дорогу, поскольку вечно отвлекался, сдувая бабочек либо же купаясь в больших лужах и реках.

Сидя на слонах, с данной высоты кругом открывалась великолепная панорама. Огромных размеров толстокожие двигались бесшумно в полном согласии с природой. Караван шёл с непробиваемым спокойствием, отчего быстро и без особых усилий оставил позади себя немало милей. Ни один, за исключением малыша, не родился в неволе; это были дикие животные, а, стало быть, и непредсказуемые. Михаил Мушаша предупредил всех, что нужно соблюдать правила, иначе он не гарантирует путешественникам никакую безопасность. Единственной в группе, кто всё же их нарушала, была Надя Сантос, с самого первого дня установившая столь особые отношения со слонами, что руководитель сафари предпочёл закрыть глаза на её поведение.