Лесной царь

– Ты очень бледная, – сказал мальчик. – Как ты себя чувствуешь?

Ася хотела сказать, что все в порядке, не о чем волноваться, но, кажется, все не было в порядке. Она вдруг поняла, что жутко замерзла, пальцы на руках были просто ледяные.

– Очень холодно, – тихо сказала она, на секунду прерывая мелодию. Девочка вздохнула и чуть пошевелилась во сне.

Шейд прикоснулся ладонью к ее лбу. Нахмурился. Потом прикоснулся ко лбу губами, словно пытался измерить температуру. Покачал головой.

– Звездочка, ты только не пугайся, – тихо сказал он, – но она забирает твою жизнь…

Хорошо сказал: не пугайся. Ася после этих слов едва не поперхнулась, лишь чудом не закашлялась и даже нашла в себе силы продолжить напевать колыбельную. Только посмотрела на Шейда выразительно и красноречиво.

Шейд попытался улыбнуться ободряюще, но у него плохо получилось. Потом взял Асины ладони в свои и посмотрел ей в глаза:

– Ничего не бойся. Продолжай петь. Я что-нибудь придумаю!

Ася послушно кивнула. А что ей еще оставалось? А Шейд, не отпуская ее ладоней, сидел рядом, смотрел в стену и изо всех сил пытался найти решение. Но девушка видела, что у него не очень-то выходит. Еще она чувствовала, как холод постепенно поднимается от ступней к коленям, а руки совсем заледенели. Только в ладонях, которые сжимал Шейд, еще ощущалось тепло.

Малыш притих и только переводил взгляд с Аси на Шейда, и наоборот. Девушка увидела, что в его глазах мелькнуло что-то, похожее на отчаянье… или злость… или страх…

– Шейд, – вдруг сказал он, – ты не там ищешь.

– О чем ты? – растерянно спросил тот.

– Ты не о том думаешь! – настойчиво повторил мальчик.

Парень удивленно качнул головой:

– Ну, подскажи…

И мальчишка вдруг протянул к нему руку и, разжав пальцы, показал Шейду раскрытую ладонь. На ладони был глубокий порез. Как только Ася не увидела его раньше? А потом мальчишка посмотрел на окно, где по-прежнему был отпечаток руки.

– Так это ты? – Шейд взъерошил волосы, будто пытался привести в порядок мысли, на лице его застыло изумление. – Но это все меняет! Только я не понимаю – зачем? Зачем?

Мальчик посмотрел на Асю.

– Чтобы она зашла. Но я не думал, что все так обернется. Думал, мы успеем всех увести…

Ася только молча переводила взгляд с одного на другого, ничего не понимала, чувствовала крайнее возмущение, и, хотя продолжала напевать колыбельную, в мелодии появилось много фальшивых нот. Опять за ее спиной что-то решают, а она, как всегда, не понимает ничего! Что-то ей такая ситуация напомнила…

– Лис… – Прошептала она, полным ужаса голосом. – Это ты? Ты?

Мальчишка поднял на нее аквамариновые глаза, серьезные и умные. Это был совсем не тот малыш, который сбивчиво рассказывал, путался в словах и отвлекался на карамельное мороженое. На Асю смотрели глаза взрослого человека.

– Да. Это я, – сказал он. – Но если ты не продолжишь петь, всем нам грозит большая беда.

Ася только глазами заморгала от такой наглости. Обманщик! Наглый и беспринципный!! Зачем он так с ней поступил?!

Шейд, сощурившись, посмотрел на мальчика, словно хотел проникнуть внутрь его головы и прочитать мысли.

– Я тебя не помню, – сказал он, наконец, – Но я тебе не доверяю!

Мальчишка пожал плечами и посмотрел с вызовом.

– Опять будем драться? Думаю, что сейчас ты меня легко одолеешь и заберешь ключ. Или сделаем это позже, когда спасем Асю?

Шейд промолчал. И хорошо сделал, потому что, они так расшумелись, что глаза у девочки на мгновение открылись. И хотя она сразу же уснула снова, Шейд и Лис лишь обменялись взглядами, говорившими яснее слов, но вслух больше не пререкались.

– Она вирус, – сказал Шейд тихо и зло, – и если бы ты сразу сказал правду о том, как именно она убивает, то множества осложнения можно было бы избежать.

Парень вновь взял ладони Аси в свои.

– Она лишь вирус, – повторил он тихо, – вирус Торговой Корпорации, вышедший из под контроля. Образ маленькой девочки, милой и хорошенькой, чрезвычайно удачная находка для тех, кто хочет увеличить продажи, особенно в маленьких городках. Она была здесь каждый день. В кафе, в бутиках, в коридорах. Везде. Милая и маленькая. И люди, встречая ее, улыбались. У них поднималось настроение. У них настроение, а у Торговой Корпорации – продажи. А подпитывался вирус человеческими эмоциями. Радость и удовольствие – хорошие эмоции. Хорошие, но не такие мощные. Не знаю, когда именно произошел сбой, и что послужило толчком. Но случилось так, что вирус понял – самые сильные эмоции человек испытывает в секунды смертельной опасности. Перед лицом неминуемой смерти. Весь спектр чувств: отчаянье, ненависть, ужас, надежду, любовь к своим близким… Эмоции так сильны, что вирусу приходиться от переизбытка энергии часто перезагружаться, тогда она погружается в так называемый «сон». А ты… (Шейд посмотрел на мальчишку с плохо скрываемой досадой, но сдержался) Если бы ты сразу сказал мне все, а не играл в эти глупые игры, мы бы давно всех спасли! И я тоже хорош! Если бы я выслушал хотя бы еще кого-то из тех людей! Они бы наверняка сказали мне, что знают эту девочку. Что видели ее здесь каждый день! И что убивает она едва коснувшись, а серп – лишь символ приближающейся смерти!

Ася с ужасом смотрела на хорошенькую головку, лежащую у нее на коленях. Но этот образ был обманом, маской, на самом деле здесь не было маленькой девочки, была лишь свихнувшаяся компьютерная программа…

– Но почему я еще жива? – спросила она шепотом.

– Слишком много энергии, – на это раз ответил Лис, – не справилась сразу. Вытягивает ее потихоньку.

Он помолчал и, словно через силу, добавил:

– Прости… Я подверг тебя смертельной опасности… Я слишком заигрался… Но сейчас я все исправлю. Надо только добраться до сервера.

Он легонько коснулся рукой Асиной макушки, словно это не он сейчас был ребенком, а она. А он взрослый и сильный хотел ее защитить.

– Я быстро. Продержись немного.

– Ты справишься там один? – остановил его Шейд.

Лис улыбнулся, и Ася узнала эту улыбку. На детском личике она смотрелась странно: слегка самодовольная, холодная, кончиками губ.

– Я умный, – ответил он, – но ты этого не помнишь, конечно.

И он быстро, не оглядываясь, пошел прочь.

Ася многое бы еще хотела спросить у Лиса. Да и у Шейда тоже. Но она чувствовала, что ее неудержимо клонит ко сну. Веки стали тяжелые, мысли путались, Ася ощущала холод во всем теле, и лишь там, где ее ладони сжимали руки Шейда, еще сохранилась капелька тепла. На пение тоже не оставалось никаких сил.

– Но я ведь не могу умереть по настоящему, – вдруг встрепенулась она, из последних сил борясь с ледяным сном, – я просто проснусь там, у себя… Да?

– Да, да, – подтвердил парень, но как-то неуверенно, и глаза ей не посмотрел, как в прошлый раз, когда хотел обмануть.

– Ты же говорил, что Отворяющих нельзя убить в Межмирье! – всхлипнула Ася, чувствуя, как на глазах выступают слезы, – Не говори, что я умру здесь!!!

Девочка начала просыпаться от ее голоса, а сил петь больше не было.

И вдруг Шейд, сев рядом на пол и обняв ее одной рукой за плечи, а другой, продолжая сжимать ладонь, тихо запел.

Прогоню я прочь твой страх,И увидишь ты во снах,Мост тяжелый на цепях,Ввысь ведущий будто…Видишь, яблони в цвету?Реют флаги на ветру…Но проснешься ты к утруПозабыв про чудо.

– Что это? Что это за песня? – прошептала Ася, пытаясь скинуть с себя оковы сна.

– Не знаю, – пожал плечами Шейд, – просто песня… Держись, звездочка.