Лестница к Звездам

Люди нервничали.

Корабли противника появились внезапно. К нападению никто заранее не готовился, выполняя лишь дежурные, повседневные, прописанные инструкциями и уставами мероприятия. И после появления кораблей, до момента огневого контакта должно было пройти не более сорока минут. По меркам космических сражений — мгновение!

Солдаты и офицеры флота успели лишь добежать до своих, назначенных боевыми расчётами мест, вахт и постов. На введение в оперативную обстановку командиров уже не оставалось времени. На то, чтобы проводить их сборы и общие совещания с доведением «каждому бойцу его манёвра» не оставалось тех минут, что отделяли всех от начала боя.

Поэтому, доведение шло через тактические сети. Приказы старших командиров и начальников звучали во встроенных в шлема динамиков на головах непосредственных командиров-исполнителей. А уже они своим зычным матом просвещали и вразумляли конкретных солдат.

На панику времени не было… сначала.

Но вот прошли десять минут, двадцать, двадцать пять… Люди проснулись, у кого было время отдыха, оделись, экипировались, получили штатное оружие, добежали до своих боевых постов, привели необходимое оборудование в боевое положение… и началось ожидание, во время которого, в головах, наконец, спокойно смогла уложиться оперативная информация. У каждого своя. Соответствующая уровню доступа.

Люди недоумевали. Кто?

Кто мог напасть? Что тревога не учебная, все уже поняли, так как во время учебных тревог командиры не бывают такими бледными. Да и мат их во время учебных тревог сильно отличается от мата во время боевых. Во время боевых: мат командиров растерянный, нервный и неуверенный. От того злой. Они важничают и хорохорятся лишь во время учебных: они ведь полностью владеют ситуацией, они самые умные, самые знающие, самые боевые и бывалые.

Но, когда случается что-то действительно неожиданное и страшное, любой старый прапорщик или ветеран-старшина владеет собой лучше… Во многом, потому что их мало интересует ситуация в целом. Они знают свой конкретный кусочек. Но его они знают досконально. И в таких ситуациях, за них говорит и работает привычка, а не мозги.

Офицеры знают больше. От того и дрожат сильнее. Солдаты… просто делают. За них есть кому побояться и подумать. Есть кому дать по морде, выбивая из истерики или прострации. Есть кому дать направляющего пинка и проконтролировать выполнение поставленной конкретной его маленькой задачи. Им некогда.

Но вот они прошли эти двадцать пять минут суеты с неизвестностью. Отзвучали инструктажи. Истребители отстреляны старт-выбросными системами шлюзовых палуб. Локационные станции отправили на обработку в оперативно-тактические отделения, снятые с пространства данные. Те, в свою очередь, на основе этих данных сформировали оперативные карты и вывели их перед старшими командирами.

Командиры получили приказ от командующего и разбили/поделили большую общую задачу на конкретные куски для каждого подразделения и службы. Командиры помельче довели эти куски, разбив по пути на кусочки помельче до исполнителей.

Исполнители осознали и усвоили эти кусочки, находясь уже на своих местах.

Осознали… и сердца их принялись падать в пропасть.

Тихая паника начала овладевать людьми, осознавшими, наконец, ситуацию: двадцать звеньев «космиков» против девяти звеньев Универсалов.

Более того, сам факт: кто-то напал на Императорский флот! И, судя по составу сил противника, это совсем не случайность. Так же как не случайность — взрыв Борта номер один. Так же как не случайность — мятеж в Москве, о котором успели уже докатиться слухи.

— Внимание! — раздался во всех тактических сетях флота голос Императора. Раздался он и в устройствах, настроенных на открытые каналы у неизвестного противника. — Говорит Император Всероссийский Иван. На нас напали. Мы всех порвём! Гвардия, вперёд!!!.. — сказано было веско, уверенно, зло и ожесточённо. И довольно неожиданно для Императора. Как-то от столь высоко сидящей личности таких слов не ждёшь.

А ещё неожиданней стал голос на заднем плане, весело прокричавший: «Мне дали порулить!!».

Голос резанул по нервам, заставив вздрогнуть всех. А пилотов истребителей ещё и весело-нервно улыбнуться. Эту знаменитую фразу они помнили. Успела она нашуметь в своё время.

И пусть голос был не детский, а женский. И пусть тот, кто кричал эту фразу раньше, уже лет десять, как мертв. Пусть. Главным был посыл. Образ. Напоминание.

На несколько секунд повисла тишина в эфире. Затем поднялась буря.

— Мне дали порулить!!!

— Мне дали порулить!!... — на том же канале, наплевав на любую субординацию, начали раздаваться крики пилотов. Весёлые, озорные, задорные, отчаянные… как и сами пилоты. Среди них вообще так-то дисциплина не в чести. Зато в чести лихость, форс, азарт, гонор, отвага.

И вот так вот пошалить казалось им не плохой идеей… перед смертью.

А потом, всё в том же общем канале, на все голоса, но довольно слитно зазвучала детская песенка про дождик…

***

Глава 23

***

Гвардии старший лейтенант Анатольин Валерий Дмитриевич сидел в пилотском кресле своего Универсала, вглядываясь до рези в глазах в черноту космоса, подсвеченную значками, линиями, точками и различными данными из тактической сети, что поступали в режиме «дополненной реальности» на «забрало» его пилотского шлема.

Гвардии старший лейтенант… Сколько усилий и какого труда ему стоила эта приставка к званию «гвардии»! Кто бы знал…

Настьку-то после того случая, здесь, на «Лотосе», когда разбирательство закончилось и следствие закрыли, в Московский гвардейский перевели сразу. Одновременно с вручением Золотой Звезды. А вот его…

Во время следствия, таскали его не меньше других на разные допросы и следственные мероприятия. Потом на переаттестацию… тоже, как всех. На «Лотосе» служить остаться уже не получилось: там никого из тех, кто стал свидетелем инцидента, не оставили. Всех раскидали по разным гарнизонам, в разных частях Империи. Преимущественно дальним. Притом, всех по одиночке. Не вышло даже случайно такого, чтобы в одном месте собралось хотя бы двое из них.

Что ж, Валера понимал, почему, и не дергался — всё же, государственная тайна. Глупо дёргаться в таких обстоятельствах.

Со всех тогда подписки собрали о неразглашении и прочем, что в таких вот случаях положено. Происшествие засекретили. Однако, сам бой, то, как старенький учебный универсал в одиночку уничтожил авианесущий крейсер, вошёл в программы подготовки и переподготовки всех пилотов Империи.

Бой обезличили. Убрали подробности на счет того, кто, где и с кем именно сражался. Но сам бой остался. И звуковая дорожка с переговорами осталась. От того и известны были пилотам Империи эти крылатые фразочки про «Мне дали порулить!»…