Лето больших надежд

— Можем мы пойти на пляж и развести костер? — спросила Дэзи.

— Вы с Джулианом? — спросил ее отец.

— А то! Да, папа. Я и Джулиан.

Итак, и здесь тоже было кое-что интересное. Что-то вроде борьбы между Дэзи и Грегом Беллами. Джулиан решил вмешаться:

— Я обещаю, что буду вести себя наилучшим образом, сэр.

Отцы девчонок обычно обожали, когда их называли сэр. Одно маленькое словечко, и они вели себя так, словно их дочь встречается с парнем «Все в порядке».

— Он будет хорошо себя вести, — заверил Коннор.

Больше они не обменялись ни словом, но Джулиан услышал повторное предостережение: «Не дури».

— Думаю, это нормально, — согласился Грег. — Попозже я, может быть, приду вас навестить.

— Договорились, папа, — сказала Дэзи с принужденной легкостью. — Это будет замечательно.

Оливия выдала ей коробку из кухонной машины.

— Только выройте яму для костра, хорошо?

Развести костер оказалось труднее, чем выглядело в журнале. Они извели целую коробку спичек, прежде чем дерево по-настоящему занялось, давая больше дыма, чем огня. Спасаясь от густых клубов дыма, Джулиан обнаружил, что с удобством устроился рядом с Дэзи. Один-ноль в его пользу.

— Итак, что у тебя за история? — спросила она.

Джулиан подумал о том, чтобы соврать насчет какой-нибудь высококлассной школы, и таким образом произвести на нее впечатление. Но он слишком устал, чтобы придумывать историю, и все равно он был на крючке.

— Моя мать — безработная артистка — поет, танцует, играет, — поведал он и решил ничего не рассказывать о своем отце. Когда люди слышали о том, что случилось, они становились такими сочувствующими и слезливыми, а Джулиан это ненавидел.

— В мае у меня были проблемы с законом, — признался он.

Правда подействовала на нее как афродизиак. Он почувствовал, как грудь Дэзи прижалась к его плечу, когда она наклонилась к нему и прошептала:

— Итак, что это был за инцидент? Ты украл автомобиль? Распространял наркотики?

Ну конечно. Именно это люди и думали, глядя на Джулиана Гастинс. Здоровенный черный парень с дредами и такой осанкой. Кем еще он может оказаться, если не малолетним преступником?

— Я изнасиловал девушку, — ответил он. — Может быть, я изнасиловал троих.

Дэзи постаралась не слишком заметно отодвинуться от него, но он заметил, что теплое напряжение между ними ослабло.

— Ты врешь. — Она охватила руками колени.

Черт, она была противная девчонка. Она не только знала, что он врет, она знала, что он уже жалеет о том, что выставил себя насильником. Это было и вовсе глупо.

— Я сломал амортизатор, прыгнув с моста на шоссе, — признался он.

— Ух ты. Почему ты использовал амортизатор, прыгая с моста? — в ужасе спросила она.

— А почему бы тебе не попробовать? — спросил Джулиан.

— Но ты мог переломать себе все кости. Остаться паралитиком. Мозг твой умер бы. Или ты просто умер бы.

— Люди умирают каждый день.

— Да, но, если прыгать с моста, можно поторопить судьбу. — Дэзи пожала плечами.

— Это было круто. — Он проследил глазами за искрами, взлетающими в небо. — Я бы сделал это снова. Мне всегда нравилось летать. Все, что хотя бы отдаленно напоминало полет, всегда было моей мечтой.

— Значит, тебе это нравится. — Дэзи полезла в карман и вытащила футляр для очков. Она открыла его, в нем оказалась толстая, уродливая самокрутка, набитая марихуаной.

Приподняв горящую ветку, она прикурила и вдохнула дым.

— Это мой способ летать. — Она сделала еще один грамотный вдох и протянула сигарету Джулиану.

— Я пас. Мне нужно следить за собой. Понимаешь, судья в Калифорнии предоставил моей матери выбор: или я покидаю город на лето, или отправляюсь в колонию. Поскольку я приехал сюда, мое дело закроют.

— Достаточно честно. Но тебя не поймают. — Она снова предложила ему сигарету.

Итак, теперь он снова должен был сказать правду. Даже если это будет выглядеть так, словно он бойскаут.

— Я не курю.

— Перестань. Это по-настоящему хорошая травка, — сказала Дэзи. — И нас ни за что не поймают. Мы посредине ничего.

— Я об этом не тревожусь. Просто от этого не тащусь.

— Как хочешь. — Дэзи добавила веток в огонь, глядя, как они горят. — А девушке приходится находить радость везде, где только возможно.

— Значит, тебя это веселит? — спросил он.

Она прищурилась на него сквозь дым:

— Пока что это лето было каким-то… странным. Предполагается, что тут станет повеселее. Я хочу сказать, я так думала. Это наше последнее лето детства. На следующий год мы будем выпускниками и проведем все время работая и готовясь к экзаменам в колледж.

— Колледж. Это хорошо.

— Ты не планируешь поступить в колледж?

Поначалу он так поразился ее вопросу, что просто рассмеялся.

— Что? — спросила она, похоже забыв о дымящейся сигарете.

— Никто никогда не спрашивал у меня этого раньше, — сознался Джулиан.

— Ты ведь старшеклассник, разве нет? — с нажимом спросила она.

— Верно, — согласился он.

— И твои учителя и наставники не терзали тебя вопросами после девятого класса?

Он рассмеялся снова:

— В моей школе такого не бывает. Наши выпускники не поступают в колледж. В моей школе считается хорошим результатом, если подросток заканчивает школу, а не отчислен из-за того, что у него родился ребенок или его посадили.

— Посадили куда?

— Это просто выражение. Посадили — означает, что человек попал в исправительную колонию.

— Какой кошмар, — сказала Дэзи. — Ты должен сменить школу.

Джулиан был потрясен. Эта девочка не жила в реальном мире. Она просто не въезжала в проблему.

— Там, откуда я родом, ходят в государственную школу, что поблизости. И после этого ты находишь какую-нибудь поганую работу, например моешь машины и играешь в лотерею в надежде на лучшее.

Тут Дэзи захихикала.

— Люблю мальчишек с амбициями.

— Я просто реалист.

— Я не говорю, что колледж — это какая-то нирвана или что-то вроде этого, но я уверена, что это, черт побери, лучше, чем мыть машины.

— Колледж стоит денег. Если даже у тебя есть финансовая поддержка — которой у меня нет, потому что моя мать бедна, — все равно нужны деньги, которых у меня нет.