Лето в большом городе

Я открываю глаза, удивляясь, где, черт возьми, я и что, черт возьми, я делаю в коридоре.

И потом я вспоминаю: Пегги и ее чертов засов. Лил прикладывает палец к губам, и жестами показывает, чтобы я зашла внутрь.

— Спасибо, — беззвучно говорю я. Она кивает, и мы тихо закрываем дверь. Я останавливаюсь, прислушиваюсь к звукам из комнаты Пегги, но там только тишина.

Я поворачиваю засов на ручке и закрываю дверь.

Глава 6

На следующее утро, возможно торжествуя свою победу, Пегги спит до девяти. Это дает двум Узникам Второй Авеню лишний час на сон. Но когда Пегги проснулась, она действительно проснулась. И пока утренняя тишина никогда не была ее сильной стороной, в это утро она пребывает в особенно хорошем настроении. Она напевает песню из мюзикла.

Я поворачиваюсь на своей кроватке и тихо стучу по фанере. Лил стучит в ответа, указывая, что она не спит и тоже слышала пение. Я проскальзываю под простынь и накрываюсь ей по самый нос.

Возможно, если я буду лежать на спине и накрою голову подушкой, Пегги не заметит меня. Это был трюк, который мы с сестрами придумали, когда были еще детьми. Но сейчас я стала немного больше, и Пегги, со своими орлиными глазами, точно заметит выступы. Может быть, мне удастся спрятаться под кроватью? Это, я решаю, будет выглядеть смешно. У меня не получится. Я столкнусь с Пегги лицом к лицу. И, оживившись, я спрыгиваю с кровати и прислоняю ухо к двери.

Душ включен, и помимо этого я слышу отголоски песни Feel Pretty из фильма "История с Уэст — Сайда" в исполнении Пегги.

Я жду, моя рука на дверной ручке.

Наконец, вода затихает. Я представляю, как Пегги вытирается и натирает себя кремом для тела. Она носит в ванну туда — сюда свои туалетные принадлежности в пластиковой корзинке для душа, которую держит в своей комнате. И это еще одно напоминание, что никто не должен пользоваться ее драгоценным имуществом, даже по чуть — чуть.

Когда я слышу, как открывается дверь ванной, я шагаю в гостиную.

— Доброе утро, Пегги.

Ее волосы завернуты в розовое полотенце, она одета в старый махровый халат и пушистые тапочки в виде медведей. Услышав мой голос, она чуть не выронила корзинку с туалетными принадлежностями.

— Ты до смерти меня испугала.

— Извини, — говорю я. — Если ты уже приняла ванну.

Возможно Пегги не такая уж плохая актриса, потому что она тут же оживилась.

— Мне еще нужна ванная комната. Мне нужно высушить мои волосы.

— Нет проблем. — И вот мы стоим, кто первым задаст вопрос о запирании двери. Я ничего не сказала, и Пегги тоже. Затем она одаривает меня пронизывающей злобной улыбкой и возвращается в свою комнату.

Она не собирается упоминать это. С другой стороны, она не обязана это делать. Она сделала по — своему. Я пошла в ванную. Если она не собирается мне ничего говорить, то я определенно не собираюсь тоже ничего говорить.

Когда я захожу, Пегги стоит с феном в руке.

— Извини, — говорю я, обходя ее.

Она вернулась в ванную и закрыла дверь.

Пока квартира была наполнена звуком включенного фена, я решила проверить, как там Лил. Она такая крошечная, похожа на куклу, которую кто — то положил под одеяло, ее круглое лицо было таким же бледным как фарфор.

— Она сушит волосы, — я сообщаю.

— Тебе надо прокрасться в ванную и бросить ее фен в раковину.

Я подняла голову. Жужжание неожиданно прекратилось, и я проскользнула обратно в свою камеру. Я быстро шлепнулась на стул перед старой Королевской печатной машинкой моей мамы.

Через несколько секунд, Пегги подходит ко мне. Я просто обожаю то, как она настаивает на том, чтобы мы уважали ее личную жизнь, и тем не менее не верит что мы заслуживаем того же, врываясь в наши комнаты когда ей только вздумается.

Она отпила от своей банки с диетической колой.

Должно быть, для неё это как грудное молоко — подходит для всех случаев, включая завтрак

— Сегодня у меня прослушивание во второй половине дня, поэтому мне нужно, чтобы в квартире было тихо, во время моих репетиций. — Она неодобрительно смотрит на мою пишущую машинку. — Я надеюсь, что ты не планируешь сегодня пользоваться этой шумной штуковиной? Тебе нужна электронная пишущая машинка. Как и всем остальным.

— Я бы с радостью, но в данный момент у меня нет такой возможности, — отвечаю я, стараясь не допустить нотки сарказма в своем голосе.

— Это не моя проблема, так ведь? — говорит она с большим сахаром в голосе, чем в шести банках диетической содовой.

— Это немного зудит. — Пауза. — Нет, это немного чешется.

— Черт. Это немного зудит.

Да, это правда. Пегги пробуется для рекламы геморроя.

— А что ты ожидала? — изрекла Лил. — Брек? — Она смотрится в маленькое зеркало, осторожно нанося румяна на щеки.

— Куда собираешься? — возмущенно шиплю я, так как не могу поверить, что она оставит меня с Пегги и ее маленькой чесоткой.

— Ухожу, — отвечает она загадочно.

— Но куда? — и потом, чувствуя себя Оливером Твистом, просящим поесть, я говорю, — а мне можно пойти?

Лил неожиданно взволновалась.

— Ты не можешь. Мне нужно...

— Что?

— Увидеть кое — кого, — она говорит твердо.

— Кого?

— Подруга моей мамы. Она очень старая. Она лежит в больнице. Она не принимает посетителей.

— Как она сможет увидеть тебя?

Лил краснеет, держа свое зеркальце, будто уклоняясь от моих расспросов.

— Я вроде как родственница, — говорит она, крася ресницы. — А ты чем сегодня будешь заниматься?

— Еще не решили, — я ворчу, глядя на нее подозрительно. — Разве ты не хочешь услышать о моем вечере с Бернардом?

— Конечно! Как все прошло?

— Невероятно интересно. Его бывшая жена забрала всю свою мебель. Потом мы пошли в La Grenouille.