Лето в большом городе

Я выкидываю эти мысли из головы и пытаюсь сосредоточиться, но пульсация в ногах пересиливает, и у меня не получается сконцентрироваться из- за боли.

— Лил? — я постучала в дверь ванной. — У тебя есть аспирин?

— Я так не думаю, — отозвалась она.

— Черт. — У Пегги должен где — то быть аспирин. Можно войти? — спросила я. Лил лежит в маленькой ванной под тонким слоем мыльных пузырьков. Я проверила ящик с лекарствами. Пусто. Я оглядываюсь, и мой взор останавливается на закрытой двери в спальню Пегги.

Не делай этого, подумала я, вспоминая последнее правило Пегги. Нам не разрешено заходить в ее комнату. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Вход в ее спальню строго воспрещен.

Я осторожно открываю дверь.

— Что ты делаешь? — завопила Лил, выпрыгивая из ванны и хватая полотенце. Остатки пузырей прилипли к ее плечам.

Я приложила палец к губам и зашипела на нее.

— Я всего лишь ищу аспирин. Пегги настолько подлая, что возможно прячет аспирин у себя в спальне

— Что если она поймет, что пропало немного ее аспирина?

— Даже Пегги не может быть настолько сумасшедшей. — Я открываю дверь шире. — Нужно быть очень чокнутым чтобы считать аспирин. К тому же, — шиплю я, — Разве ты не сгораешь от любопытства узнать как выглядит ее комната?

Жалюзи подняты, и мне потребовалось пару секунд, чтобы глаза привыкли к свету. И когда это произошло, я завизжала от ужаса.

Кровать Пегги была вся покрыта мишками. Не настоящими конечно, но казалось, присутствовали все вариации плюшевых животных. Там были большие и маленькие мишки, мишки с теннисными ракетками и мишки в фартуках. Розовые мишки и мишки в наушниках.

Там были даже мишки, целиком сделанные из булавок.

— Это ее большой секрет? — спрашивает Лил. — Плюшевые медведи?

— Она женщина средних лет. Какая же женщина этого возраста будет заполнять всю комнату животных?

— Возможно, она коллекционирует их, — отвечает Лил. — Ну, ты знаешь, люди так делают.

— Нормальные люди — нет. — Я взяла розового медведя и повернула его к лицу Лил. — Привет, — произнесла я смешным голосом. — Меня зовут Пегги и мне хотелось бы объяснить вам несколько правил. Но сначала мне нужно одеть свой резиновый костюм...

Кэрри, прекрати, — умоляет Лил, но слишком поздно. Мы уже тут.

— Аспирин, — я напоминаю ей.

— Если бы ты была Пегги, где бы ты его хранила? — Мой взгляд падает на верхний ящик ее тумбочки. Как все остальное в ее квартире, он был дешевым, и как только я потянула за ручку, ящик открылся, и содержимое рассыпалось по полу.

— Теперь она точно нас убьет, — стонет Лил.

— Мы ей не скажем, — отвечаю я, ползая по полу и собирая вещи. — К тому же, это всего лишь несколько фотографий. — Я начала собирать снимки когда меня поразило то, что на снимке была обнаженная грудь.

Я присматриваюсь.

Потом я кричу и роняю картинку, будто она горит.

— Что это? — кричит Лил

Я сажусь на пол и трясу головой от недоумения. Поднимаю снимок, и смотрю на него более внимательно, до сих пор не в силах убедиться. Но это было определенно то, о чем я подумала.

Я пересмотрела другие фотографии, пытаясь подавить смех. На всех них была Пегги, и на каждой их них она была голой.

И не просто обнаженная. Она ведет себя как модель порно — журнала. К сожалению, она не была на нее похожа.

— Лил? — спросила я, желая покопаться в загадке насчет того, почему Пегги позировала для таких фотографий и кому они могли понадобиться, но Лил не было рядом. Я услышала слабый стук закрывающейся двери в ее комнату, сопровождавшийся громким звонком в парадную дверь. И прежде чем у меня появился шанс сдвинуться, Пегги стояла надо мной.

Мы обе застыли.

Глаза Пегги становились всё больше и больше, а лицо меняло цвет с красного на фиолетовый, и я подумала, взорвется ли ее голова.

Она открывает рот и поднимает руку.

Фотографии падают у меня из рук, и я застываю в страхе.

— Вон отсюда! Вон! — кричит она, ударив меня по голове. Я падаю на колени, и прежде чем она поняла, что происходит, проползаю у нее между ног по направлению к коридору. Я встаю, бегу к своей комнате и захлопываю дверь.

Она тут же рывком ее открывает.

— Послушай, Пегги... — начала я, но что я вообще могу сказать? К тому же, она кричит настолько сильно, что я едва могу вставить слово.

— С той минуты, как я посмотрела тебе в глаза, я знала что от тебя одни неприятности. Кем ты себя возомнила, заходя ко мне домой и роясь в моих вещах? Где ты выросла? На конюшне? Каким животным ты себя считаешь?

— Медведем? — хотелось мне сказать. Но она права. Я вторглась в ее личное пространство. Я знала, что это неправильно, но все, же сделала это. Однако это стоило того, чтобы увидеть её обнаженную на снимках.

— Я хочу, чтобы ты и твои шмотки убрались отсюда сейчас же!

— Но...

— Тебе следовало подумать о "последствиях" прежде, чем заходить в мою комнату, — огрызается она, что в принципе не помогает, потому что после того как я увидела эти фотографии, всё, о чем я могу думать, это ее зад. Действительно, меня так поглотило это зрелище, что я едва заметила, что она перешла на тему того, как бы было хорошо, если бы я провела ночь — другую на улице.

Следующее, что я увидела, это как она достает мой чемодан из — под кровати и кидает его мне на кровать.

— Начинай собираться, — она приказывает. — Я ухожу на двадцать минут и когда я вернусь, тебя здесь уже не должно быть. Иначе я вызову полицию.

Она хватает свою сумочку и хлопает дверью.

Я стою в шоке. Фанерная дверь открывается и входит Лил, белая как полотно.

— Бог ты мой, Кэрри, — она шепчет. — Что ты будешь делать?

— Уйду, — говорю я, подымая стопки своих вещей и бросая их в чемодан.

— Но куда ты пойдешь? Это Нью-Йорк. Сейчас ночь и опасно. Ты не можешь быть на улице одна. Что если на тебя нападут или ты умрешь? Возможно, ты можешь пойти в ИМКА(Юношеская христианская ассоциация).

Я внезапно разозлилась. На Пэгги и ее иррациональность. — Есть много мест, куда я могу пойти.