Лето выбора

Кровохарканье он, конечно, лечил. И славу себе снискал.

А вот экономику герцогств подорвал и достаточно сильно. Потому как медведка жрала все. И не задумывалась.

Но это еще в будущем. А в настоящем...

Подумал доктор, подумал, да и предложил.

– Ежели лекарство назвать в честь вашей императрицы? Или Русины?

Федор Михайлович задумался. А что? Не в честь же медведки его называть? Перебьется, тварь бессмысленная...

– Анин? Воронин? Русин?

Так, в результате долгих и мучительных раздумий на свет появился препарат 'Анворин'.

Русина, Звенигород.

Авантюра?

Да еще какая! Но где ж Чернову было удержаться? Вот никак!

Нереально просто!

Тут Никон убегает, недобитый.

Тут огрызки его войска, ну и 'кабаны' отходят в нестройном беспорядке. И тут - стоять на месте и ждать? Это - нереально!

Надо догнать и добить! Обязательно надо!

И Чернов сорвался в погоню. Да так душевно сорвался, что остановился уже у предместий Звенигорода. Шел по железной дороге, вышел к Торфяновке, да там пока и застрял.

Ополчение тоже не дремало. Пламенный окопался в Звенигороде и вцепился в окрестности мертвой хваткой. Да и Броневой не дремал. Прикрыл отступающих, не дал додавить окончательно.

Чернов подумал, для начала перерезал железную дорогу (одна из многих, ну да ладно, хоть так!) и принялся окапываться в ответ.

Оборудовать блиндажи, брустверы, пакостить, как только мог. Перехватывал снабженцев, которые шли в Звенигород с продуктами - самому мало!

Понятно, Броневой этого стерпеть не мог. И предпринял попытку избавиться от врага, пока тот не слишком укрепился. Сорняк проще молодым дергать.

***

– Вот Торфяновка. Вот железная дорога. Если по ней пройдет поезд, и ударит...

Бронепоезда тоже были, но рисковать ими Броневой не считал нужным - пока.

А мы будем наступать под его прикрытием, вот отсюда. А еще...

Конечно, кавалерия.

Кто же еще может так хорошо испортить настроение врагу?

Налететь, порубить, поджечь, напакостить - и удрать? Только кавалерия. Броневой с удовольствием привлек Счастливого, с остатками его войска, и не прогадал. Вот строевая у 'счастливчиков' хромала на все четыре ноги.

Дисциплина? Это такое матерное ругательство?

Честь, совесть, какой-то кодекс - тоже нет. Но вот в налетах им равных не было.

Укусить, увернуться, удрать...

Этот девиз можно было вышить на их знамени, вместе с благородным зверем-шакалом, если б Никону вообще пришла в голову идея с девизом. Но - не пришла.

Да и зачем оно - банде? Они и с лозунгами пограбят, и без лозунгов пограбят, и отлично устроятся.

***

Леонид Мохов был авантюристом - им и остался. Поэтому держать его в расположении полка Чернов не считал нужным. Вон как он полезно уже выступил! Даже два раза!

И призраком, и со взрывом...

Пусть делает, что захочет. Главное - поближе к врагам, подальше от своих. А уж там... кто не спрятался, их проблемы.

Вот Леонид и делал.

Мотался по окрестностям, предусмотрительно переодев своих ребят во что попало, заезжал в деревни, разведывал обстановку...

Сам благоразумно не представлялся, так что его попросту принимали за одного из 'счастливчиков'. Вот и вышло...

– А энто ваши в Охлоповке - или не ваши остановились?

Леонид насторожился.

Охлоповка, достаточно большое село, было совсем недалеко. Километров пятнадцать - только через перелесок.

– Не знаю, дед. А ты расскажи подробнее?

Крестьянин засомневался, но блеснула тяжелая серебряная монета с профилем последнего императора, стерла последние сомнения... такие хорошие люди врагами быть не могут! Это уж точно...

Как оказалось, в районе Охлоповки стояло порядка двух сотен 'счастливчиков'. Стояло вольготно, разнузданно, весело даже. Самогонку выжрали, курей порезали и поели, девок прижимали, и вообще, чувствовали себя хозяевами положения.

Чего стоят?

Так вроде как приказ у них... говорят, в наступление пойти должны? На врага...

Навроде как идут к Звенигороду анператорские войска, а освобожденцам то не по нраву. Не хотят ни пахать, ни сеять. На коне-то оно куда как проще и веселее...

Леонид подумал. А потом подозвал одного из своих людей, и дал задание...

***

Издеваться над инвалидами - гадко. Но до толерантности и нормального отношения к маломобильным группам населения, до параолимпийских игр и прочего, было как до другого мира.

Вот и когда в Охлоповке появился старый слепой дед, опирающийся на палку, 'счастливчики' оживились.

Идет тут, понимаешь...

Позабавиться надо!

Собак бы на него спустить, да вот беда! Тех, что побойче, сами ж и постреляли. А тех, что поумнее, тех из конуры не вытащишь. И вообще, это что за забава получится? Сначала собаку вытащить, потом доволочь, а потом еще и натравить? Да она удерет раньше, чем натравится!

Поэтому пришлось гавкать самим.

– А чего это за чучело идет?
– начал для затравки Мишаня, который принял уже с пол-литра самогона и море ему было аккурат по колено.

– А оно с огорода сбежало. Чай, ворон там распугало, тут решило...

– Не. Оно теперь мышей пугает...

'Остроумные' подначки продолжались.

Иван Веденеев, между прочим - прапорщик, стискивал зубы. Эх, взять бы вас, сопляки, да носом об забор... а нельзя. Пришлось согнуться еще ниже и заканючить самым противным тоном.

– Пожалейте калеку, сыночки! Вы вон какие, молодые, красивые, здоровые, дай вам Творец удачи, денег побольше, да жен красивых...

Хочешь войти в доверие к человеку?

Похвали его. И пожелай чего хорошего.

Счастливчики исключением не оказались. Мишаня первый и смягчился.

– Ладно, дед. Иди уж сюда... нальем рюмашку.

– Да уж куда мне спиртное-то, добры молодцы, - застонал пуще прежнего Иван.
– Вы вон какие! Красавцы, как на подбор, мОлодцы, небось, враги от вас вперед своего визгу бегут! К концу войны так и генералами станете! Вернетесь домой - грудь в орденах, из карманов золото горстями... а вот ежели кусочек хлеба от щедрот своих уделите, я во всех храмах за вас молиться буду...