Летопись Третьего мира. Ч.4 Тень Ораны

Мао закатил глаза, думая про себя как же просты и в тоже время странны люди, и вышел в центр комнаты, где было более-менее просторно. Он вытянул ладонь и провёл ею по воздуху, словно гладил по гриве лошадь…

Под его рукой появились струйки малинового пламени, сначала тусклые, но они набирали цвет и разрастались быстрее, чем Стижиан успевал понять, что происходит. Меньше чем через пять секунд рука Мао лежала на шее самого прекрасного из существ, что монах когда-либо видел.

Перед ним стоял феникс.

Размером с лошадь, покрытый крупными широкими перьями, это удивительно существо с явно довольной мордочкой ластилось мощным загнутым клювом к хозяину. Стройная гордая птица, держащая тонкий, с расширением на конце, хвост торчком. Словно горящим маслом, всё её было покрыто слоем малинового пламени высотой в два пальца.

Стижиан хотел что-то сказать, но замер с приоткрытым ртом и рукой, сжимающей одну из копий договора.

– Красавица, правда? – Улыбнулся Мао, поглаживая прекрасное создания по широкой шее. Феникс неестественно выгнула её, и клювом дотронулась до руки хозяина. – У тебя глаза нашего племени, человек, так что едва ли ты сгоришь от её пламени. Погладь её, она ласковая.

Стижиан не сразу услышал сказанного, и когда вышел из оцепенения, то опустил договор на стол, рядом положил сумку и сделал неуверенный шаг к фениксу.

Дио, спустившиеся с верхнего этажа Суо, Мао, его брат Лао и самый тихий из всех - Ирл, с легкими улыбками наблюдали за тем, как боязливо, кончиками пальцев, Стижиан тянется к малиновой красавице. Та как раз отлипла от руки хозяина и перевела взгляд своих черных глаз-бусинок на тянущуюся к ней руку. Чуть накренив мордочку в сторону, присматриваясь к монаху, она дважды моргнула и лбом уткнулась Стижиану в ладонь.

Изумрудная дымка - его огонь, обволокли ладонь и пальцы, поглаживающие феникса по мордочке. Это пламя обхватило половину руки вплоть до локтя, но не оплавляло кожаный плащ, надетый на монаха:

– Я научился не сжигать на себе одежду, - улыбнулся он, переводя взгляд на Мао и ожидая увидеть на его лице улыбку. Но её не было. На нём был шок. – В чем дело?

Все пятеро присутствующих в комнате фениксов замолкли, и на их лицах возникла тревога и обеспокоенность.

– У зелёного, - Суо вытянул руку вперёд, и та стала огненной, с пламенем названного им цвета, какой был у его глаз и волос, - много оттенков, это может быть не изумруд.

– Суо, я не первый век живу, - Лао отошел от одной из белых колонн, что стоял вдоль стен, и приблизился к ставшему ещё бледнее Дио, положив руку ему на плечо, - я отлично различаю оттенки цветов. Да и…

– Изумрудный феникс принадлежит к роду королевских фениксов. – Неожиданно подал голос Ирл. – Цвет их пламени не влияет на окраску волос и глаз.

Стижиан посмотрел в глаза Дио и лишний раз убедился в том, что они у них одинакового цвета.

– Это однозначно изумрудный феникс. – В заключении сказал Лао, сжав плечо Дио ещё сильнее. – И мы могли догадаться об этом, когда увидели его. Не мог же он быть носителем черного феникса, это исключено, не так ли?

Дио удрученно кивнул и откинулся на спинку кресла, убрав от себя руку подчинённого.

– Изумрудный феникс… - Пробубнил он себе под нос, глядя на договора, лежащие прямо перед ним на столе. – В таком случае, у тебя есть возможность призвать военную мощь Хар-Терр-Крона и без предъявления договора.

– Не понял. – Стижиан моргнул, но никак не мог убрать руку от лица феникса, такой она была ласковой и нежной.

– Дио, он не из рода Ди, он не может претендовать… - Стал говорить Мао, но жестом руки тот велел ему замолчать.

– Король сказал… вы знаете, что он сказал. Он не имеет права нарушить данное им слово. Этот цвет…

Кисть Стижиана все ещё была пламенно-дымчатой.

– И этот свет… Он сможет.

– Дио, даже не думай. – Пробасил Ирл. – Нам и без людей хватает проблем. Обсудите-ка лучше менее драматичный вариант получения поддержки от короля.

– Я считаю существование такового крайне маловероятным…

– Дио!

– Да-да, хорошо. Забудь о нашем удивлении цвету твоего феникса, Стижиан. – Он привстал и взял договор. – Это с какой же толстой змеи вам пришлось снять шкуру, чтобы нанести на неё эти письмена. – Глазами Дио проносился по каждой из восемнадцати вертикальных линий, разыскивая среди них знакомую ему письменность.

– Только с его спины. Одераричи хранил договора со дня падения Северной Звезды.

– Одера. – Улыбнулся Мао, убирая руки монаха с лица его духа. – Хитро. Их шкуру и тем более тела практически невозможно уничтожить. Даже огнём. От высокой температуры тела Одера кристаллизуются и становятся немыслимо прочными.

– Вам известно о роде Одера? – Стижиан несколько удивился, потому как сам он, и даже премудрая Амфитеа, знать не знали о них. Хотя, каких-то пару дней назад о фениксах с драконами им тоже ничего не было известно.

– Ну, как известно. – Усмехнулся Мао, - через полвека после падения Северной Звезды, я тогда молодой был, мне было лет двести, Одераричи посещал Хар-Терр-Крон вместе со своими друзьями… Как их,.. Скуро и Тини. Необыкновенные люди.

– Их звали Вильмут Скуро и Линнэ Визетти, вообще-то. Эх, многие из нас пожалели, что кровью она не феникс.

– Она? – Стижиан удивлённо поднял брови.

– Она-она, Лин. Красивая, фигуристая… А как мечом орудует!

– Простите, но разве магистр Визетти не… кхм, сморщенный старикашка?

Фениксы посмотрели на него притуплено.

– Никак нет. Я хорошо помню это троицу. Вильмут – такой странный и болтливый, вечно просился в башню, и его жена – Линнэ. Ох, как она красива!

– Одераричи почти всё время своего пребывания на нашей земле провёл у подножья Денариона. – Вспомнил Ирл, но тут же вернулся к чтиву. На его ладони лежал достаточно длинный и широкий тонкий пласт бело-серебристого материала, где письмена появлялись только когда он воспламенял руку своим цветом - пламенно-красным.

– Мне и в голову не приходило, что после века Истребления договоры перешли к нему. – Хмыкнул Лао и тоже погрузился в чтиво.

– Полагаю, вам четверым, - молвил Дио, - стоит представить эти договоры королю.

– А почему не можешь ты? – Спросил Стижиан.

Беловолосый феникс поднял на него глаза, не понимая, почему тот обращается к нему во множественном числе.

– Пять лет назад это мог бы сделать и я, но…

Прочие четверо фениксов кисло усмехнулись.

– Я в опале.