Летопись

С этими словами он решительно свернул в маленький аккуратный дворик, слез с лошади и расцеловался с хозяйкой - толстой жизнерадостной бабой, которая болталась по двору без всякого дела. Хозяйка обрадовалась гостям и особенно лошади, которая в хозяйстве была очень кстати. Когда все перезнакомились, Хряк обратился к ней:

– Ну, Акулина свет Мартыновна, поручаю тебе нареченную мою - поучи дуру хозяйству; Ванюшу вот - поможет, где надо; ну и этого придурка!

– А этого я живо в курятник, - решила Акулина, щупая Соловья, - Петух у меня пропал третьего дни.

– Во-во, в курятник, самое ему там место, - подтвердил Домкратий.

– А я пока дела кое-какие улажу.

Для начала Домкратий пошел на разведку в корчму к Равелю. У Равеля было шумно, людно и дорого.

– Инфляция, - подумал Хряк!

– Саша!
– позвал он Равеля, - иди сюда.

– А-а-а, старый знакомый!
– испугался Исаак.
– Чего изволите, Домкратий Димитриевич? Семужку имею, балычок! Может, пивка - чешское поспело?

– Нет, - строго сказал Домкратий.
– Пиво потом. Ты мне вот что скажи: как князь-то?

– А что князь? Живой, слава Богу, - громко сказал Равель.
– Налоги недавно увеличил, мать его за ногу, - потише прибавил он.

Под окном забряцали вериги, и в корчму, матерно ругаясь, вошел святой Никита. Равель перекрестился и бросился за прилавок. Народ упал на колени и принялся молить Бога, чтобы он побыстрее забрал к себе Никиту. Бог не отозвался, а Никита рассвирепел, накинулся на людей и стал их колотить веригами, но вдруг получил крепкий удар между ушей. В глазах у него помутилось, а когда он пришел в себя, то увидел, что его крепко держит за вериги Домкратий Хряк.

– Домкратий!!!
– вскричал Никита.
– Дай я тебя, друг, облобызаю! Эй, жид, пива! Садись, Домушка, рассказывай, как там что, ладно ль за морем, иль худо, и какое в свете чудо. Царевну-то нашел?

– Да нашел, - вздохнул Домкратий.
– А как там князь, убивается небось, кобель?

– Че убиваться-то, - захохотал Никита.
– Ты ж не знаешь! Уже убили его! Давно уж тризну справили! Ох и пожрали!.. А сейчас новый у нас, не хуже прежнего.

– Ну и слава Богу, - подумал Хряк, а вслух сказал: - Вечная ему память, хороший был князь, душевный.

– Ага, душевный, - согласился Никита.
– Всю задницу в кровь!

– Слушай, Никита, - спросил Хряк.
– Ты вроде как поп?

– Поп, - кивнул Никита.
– А че, крестить, отпевать али еще какая надобность?

– Венчать.

– И кого же?

– Меня, - сказал Хряк.

– Ой, - сказал Никита.

– А ты не ойкай, - сказал Хряк.
– Недосуг мне!

! Хряк, пуская зайчики новеньким обручальным кольцом, вошел в Денежный Приказ.

– Вам кого?
– безразлично спросил дежурный дьяк.

– Не кого, а что, - сказал Хряк.
– Денег. И много: за шесть месяцев жалованье, командировочные, потом полевые, дождевых четыре дня и за вредность.

– Документы, - сказал дьяк.
– И на дождевые - отдельную справочку.

– Откуда справка, неграмотный я!
– растерянно пожал плечами Домкратий.

– Пес смердючий, - закричал дьяк.
– Сила есть, ума не надо? Думаешь всю жизнь так прожить? Сначала грамота, потом деньги. Иди в казарму там два приезжих монаха грамоте обучают. Спросишь Кирилла и Мефодия.

– Доберемся и до Кирилла, - озлобленно сказал Хряк, - а сейчас я с тобой говорить буду. Деньги давай, тыловая крыса!

– Я вам не крыса, - оскорбился дьяк.
– И попросил бы без рук!

– Можно и без рук, - сказал Хряк и ударил его между ушей.
– Значит, три дня дождевых!

– Четыре, - поправил дьяк.

– Четыре. Потом полевые и за вредность.

– За вредность талонами дам, - сказал дьяк.

– А чего, золота нет, что ли?
– огорчился Домкратий.

– Давно нет, кончилось, - осклабился дьяк золотыми зубами.

– Ладно, давай серебром. Дождевые талонами возьму, а за вредность ни-ни! И коня спиши - пал от сапа. Смертью храбрых! Меч тоже спиши сломал об кощея; знаешь, какие они костлявые! Ну, и шелом на всякий случай тоже спиши - трещину дал. Да и не по размеру он мне.

– Сапоги могу списать, а меч, не обессудь, оружие, это только воевода может. Валенки вот могу выдать: с Юрьева дня на зимнюю форму переходим.

– Валенки - это хорошо! Да ты деньги давай!

– Ну, ладно; правда, для татарвы оставлено, на ясак! А, для хорошего человека не жалко, а Орда! Пущай в Казани берут, не обеднеют там!

– Считать я умею, - сказал Хряк.
– Давай сюда казну, разберусь как-нибудь.

! Домкратий Хряк вернулся домой пьяным и сгоряча избил домового!

Кто первый, кто последний

история третья

– Значит, так: линейных кораблей - один, шняв - четыре, фрегатов пять!

– Да помилуй, батюшка!..

– Не перебивай! Значит, фрегатов - шесть, галер - четыре. Ну, и ботик. Ботик в первую очередь, - светлейший помолчал и добавил, - из красного дерева. И чтоб полный плезир!

– Да за что, милостивец?! Где ж мне красное-то дерево взять?

– Покрасишь. Сурику выпишу. А то жидов тряхни.

– Дак трясли ж намедни!

– Плохо, значит, трясли! А строить будешь тут, - палец Меншикова ткнулся в карту, угодив в непроходимые болота, и оставил на них жирное пятно.

– Ваше сиятельство, шведы там. Тьма-тьмущая, извиняюсь. Обратно же, Стекольна недалеко.

– Вот и хорошо! Заодно и шведов повоюешь.

– Дак батюшка!..

– И верфи построишь - народишко дадим. Шведов, которых в плен возьмешь, тоже приспособь. Глядишь, к рождеству такую фортецию отгрохаем - самому царю не стыдно показать будет. Да и Карле конфузия произойдет!
– Меншиков весело захохотал и подмигнул поникшему боярину Хрякову. Хряков стоял ни жив ни мертв. Меншиков посерьезнел и добавил:

– Недоросля своего в навигацкую школу сдашь. Не скули, мин хренц - на все царев указ: отечеству польза и на твоей шее дураком меньше будет. В общем, будешь комендантом, - и еще раз ткнул в карту, оставив второе пятно в совершенно другом месте.

– А страмоту свою сбрей, не ровен час государь увидит.

Меншиков ловко вскинул два пальца к треуголке, лихо повернулся и, хлопнув дверью так, что и сам, кажется, испугался, вышел.

второе начало

С утра ожидали самого светлейшего, но вместо него приехал царь. Приехал он инкогнито, под видом только-только входившего в моду графа Калиостро. Несмотря на инкогнито, со всех сторон неслись приветственные вопли: