Летописи Хьерварда (Земля без радости, Книга Лидаэли и Артарна)

Монашек выпучил глаза при виде незнакомого высокого воина в полном вооружении.

– Ты, Иеронимус, ничего и никуда отсюда не повезешь, - спокойно заявил хуторянин.
– Воинам что-то есть нужно.

– Ты кто такой будешь?
– просипел Иеронимус.

– Аргнист, сотник гвардии. Принял командование фортом Гэсар.

– По какому-такому праву?!
– зашипел, точно змея, жирный монашек. Какой-такой сотник Аргнист?! Это крепость Рыцарского Ордена Светлой Звезды!

– Плевать я на это хотел. Над нами орда висит, а в крепости одни мальчишки. Что будет, если твари здесь за Рыцарский Рубеж прорвутся, а, толстяк?... Молчишь... Короче, давай, разворачивайся и проваливай. И Отцам-Капитулам так и доложи - мол, в Гэсаре командует Аргнист и что он отсюда не уйдет, пока жив. Орда перейдет реку только если я буду мертв.

Монашек побелел, покраснел, позеленел; затурканные мужички-обозники со страхом наблюдали за происходящими с физиономией патрона метаморфозами. Иеронимус не мог не понимать - против бывалого, иссеченного шрамами сотника он - ничто. Фрабар подчинялся орденской субординации, но его, как назло, видно не было. Тем не менее толстяк решил пустить в ход это свое последнее оружие:

– Фрабару скажи, что завтра и духа его в Ордене не будет!
– прошипел Иеронимус прямо в лицо Аргниста.
– Вышибут его и надела лишат! Семья его побираться пойдет!

– Ну, брат Иеронимус, - усмехнулся Аргнист, - тогда, боюсь, сделаю я из твоей головы чучело для огорода, ворон отпугивать...

– Руки коротки!
– яростно подпрыгнув, прошипел монах прямо в лицо сотника.
– Руки коротки, деревенщина! Не тебе тявкать на отца-эконома Ордена Звезды!

– Ну, а это мы сейчас посмотрим...

Монах держал в руках здоровенную дубину, но Аргнист на нее даже и не покосился. Одним неуловимым движением он сбил толстяка с ног и втащил в ворота.

– Эй, вы, там, с возами!
– гаркнул он.
– Давайте заезжайте! Мне что, дважды повторять придется?!..

Дрожащие от страху мужики поспешили выполнить приказание.

"совсем у южан стыда не осталось, - покачал головой хуторянин.
– Для них кто с мечом, тот и прав... Ну ничего, вы у меня еще на стенах постоите..."

– Коней распрягайте! В стойла ведите! Сами в караулку - там еще что пожрать осталось. А потом - мечи в руки и к делу!

Обозники все как один разом повалились Аргнисту в ноги.

– Не губи, милостивец!
– загнусавили они на разные лады.
– Куды ж нам с мечами?!.. Мы ж так... при телегах... Дома жены, детишки... Нам еще и за отца Иеронимуса попадет... того и гляди надела лишимся...

– Эх, вы!
– Аргнист зло плюнул в привратную пыль.
– Люди вы или кто?! Да прорвись здесь Орда, от лачуг ваших и от баб с ребятишками одно воспоминание и останется! Драться надо, бородатые, драться, а не на рыцарей уповать!

Иеронимус слабо попискивал в мощных руках старого сотника.

– А тебя я пока в камору посажу - охолони, подумай, - бросил монаху Аргнист, таща его за шкирку в дальний угол крепостного двора. Сотник исходил только из собственных представлений о том, где может находиться в форте такая камера и не ошибся. Шесть ступеней вниз, железная дверь (похоже, единственная в крепости) и крошечная каморка шесть на шесть футов.

– Вот тут и посиди, голубь, - Аргнист впихнул монаха внутрь и запер дверь на замок - ключ, по счастью, торчал снаружи в замочной скважине.

Не обращая внимания на глухо доносящиеся из-за двери негодующие вопли Иеронимуса, Аргнист отправился обратно - приспосабливать к делу нежданное подкрепление в виде дюжины обозных.

Он не думал о том, последует ли нападение Орды и сколь сильным оно окажется. Старый сотник оказался вновь в своей стихии; и готовился к отражению штурма так, словно против него собрались все до единого рати Большого Хьерварда.

– Вот он, Эгер, Река Великая!
– гном повернулся к Хеорту, ежесекундно рискуя свалиться с грифоньей спины.
– Шел третий день их пути на юг; позади остался Лесной Предел, засечная черта Рыцарского Рубежа и теперь крылатый зверь Эльтары неспешно летел над широкой темно-серой лентой. Эгер тек почти точно с севера на юг; в устье реки на многочисленных островах ее дельты раскинулся Светлопенный Гален.

– Ишь ты!
– юноша открыл рот.
– Сколько раз отец мне ее в кристалле магическом показывал - а все равно, своими глазами увидеть совсем другое дело.

Эльтара едва заметно усмехнулась.

– Это ж разве чудо? Просто широкая река... а бывает и много шире. В Южном Хьерварде, например.

– Прекраснейшая бывала и там?
– почтительно осведомился Хеорт.

– А также в Западном и Восточном, - кивнула волшебница.

– Здорово... А вот мой батюшка никогда никуда не отправлялся. Всю жизнь в Снежном Замке так и просидел. А я бы хотел взглянуть... как там, за морями...

– Да почти все то же самое, - равнодушно пожала плечами Эльтара. Люди, они, знаешь ли, везде одинаковы. Цвет кожи-то разный, а внутри никакой разницы.

Волшебница была явно не в духе и Хеорт поспешил сменить тему:

– Прекраснейшая, а не позволено ли будет мне попытаться разыскать Хисса? Если он плывет сейчас по реке... я знаю кое-какие заклятья...

– Ох, ну ты и шутник, парень!
– Эльтара строго взглянула ему прямо в глаза.
– "Поищу!" Да если у этой твари Печать, она твои чары тотчас почувствует. Нет уж, сиди, пожалуйста, и не рыпайся. Когда я скажу колдуй, тогда свои заклятья в ход и пустишь. А сейчас помолчите - вы оба!
– я должна подумать.

Гном вновь обернулся и заговорщически подмигнул Хеорту. За несколько дней дороги парень и гном сдружились. Хеорт оказался далеко не глуп, начитан, знал несколько языков; из Снежного Замка он пристально следил за продвижение Орды на юг; тут у них с Двалином нашлось о чем поговорить. Эльтара к их беседам не прислушивалась, а когда по случаю так получалось, она только морщила нос и демонстративно отходила в сторону, всем видом своим показывая, что ей открыто куда больше, но разводить разговоры с подобными неучами для нее, волшебницы Эльтары, не более, чем пустой перевод драгоценного времени.

К вечеру грифон пошел на снижение. Они опустились на окраине леса, разительно отличавшегося от привычных гному и Хеорту чащоб Лесного Предела. Здесь сосна соседствовала с березой, ольхой, ивой, липой. Народу на юге обитало куда больше, чем у истоков Эгера; и леса здесь занимали намного меньше места. Повсюду - поля, пажити, покосы, изгороди; обжитый, мирный край. Домен его величества короля Галенского. Полным-полно монастырей, храмов, усадеб, больших поместий... Здесь и слыхом не слыхали об Орде; даже тревоги на Рыцарском Рубеже были тревогами на далеком севере, никак не касавшимися здешних обывателей.