Лейтенант. Часть 2. Назад в СССР

Тьфу, да о чем я вообще думаю?

— Быстрее, быстрее!

— Я надеюсь ты знаешь, куда мы бежим! — пропыхтел Паша Корнеев. — А то обидно получится!

— Шевели копытами!

Вход в вентиляцию, наконец-то. Ящик внизу.

Снова посмотрел на часы — двенадцать минут. Прошло больше шести минут, а ведь это был самый простой участок… Ай, хреново дело!

Я буквально на ходу зашвырнул свой рюкзак в трубу — благо попал точно в цель. Забрался на ящик, уцепился руками, рывком подтянулся. Шут решительно подтолкнул снизу. Я влез внутрь, кое-как с трудом развернулся, прополз вперёд и ухватив Пашу за руку, втянул его внутрь.

Дальше мы с металлическим грохотом, тарахтением и одышкой рванули вперёд и вверх по воздуховоду. Короб трясся, ходил ходуном.

Оба вспотели, оба насобирали новой паутины, что осталась висеть здесь с прошлого раза. Теперь не было никакой необходимости соблюдать тишину и осторожность — уже всё разведано, а противника поблизости нет и он точно не появится. К черту, главное ноги унести!

Вот первая вертикальная шахта. Веревка, карабин.

— Шесть минут!

— Может, уже все, не достанет?

— Не думаю… Рванет, все рухнет и осыплется. Нас вместе с металлическим коробом раздавит нахрен!

Полезли наверх.

Жарко, душно. Пыльно. Дышать нечем. Потерял химическую лампу — та укатилась куда-то вниз. Выхватил последнюю. Спина была от тупой боли, мышцы затекли. Но адреналин разгонял кровь, а заодно и нас. Оба понимали — не успеем, все насмарку…

Выбрались. Поползли ко второй шахте. Поворот. Прямой участок. Снова поворот. Упёрлись в тупик. Чертов вентилятор. Раз там пропало энергоснабжение, значит вентиляторы не запустятся — нам только этого, блин, не хватает…

Повернулись. Обратно. Поворот.

В голове стучала одна и та же мысль — сейчас рванет. Вот сейчас.

Мы провозились слишком много времени. Когда наконец-то добрались до второй вертикальной шахте, что вела на самый верх, уже на козырек объекта, на часах оставалось полторы минуты…

Я похолодел. Когда снизу рванет, нас просто размажет тысячами тонн камней и сплошной горной породы… Никто и никогда не откопает!

Полезли наверх. Торопились, как могли. Но все равно не успели.

Сначала раздался гулкий взрыв где-то далеко внизу. Потом второй — уже ближе и сильнее. Третий, четвертый. Все задрожало, затряслось. Отовсюду посыпалась пыль, по бетонным стенам воздуховода поползли трещины… Внизу раздался металлический лязг, треск…

Глава 21 Отступление

Внизу загудело. Снизу вверх ударила плотная волна воздуха, который был резко вытеснен из пустот. Едва успели прикрыть глаза и ухватиться покрепче. Сверху что-то посыпалось.

— А-а! Твою ж мать… — вдруг сдавленно вскрикнул Паша, затем закашлялся.

— Что там у тебя? — прикрывая глаза от пыли и мелкой каменной крошки, громко спросил я.

— Руку разогнуть не могу… Черт! Больно-то как! Кажется, сухожилие повредил… Сверху прилетело!

Я тихо выругался — плохо дело. Мы сейчас находимся в самой, что ни на есть заднице. А тут ещё и последняя лампа химического света выскользнула из вспотевших рук и улетела куда-то вниз, скрывшись во тьме и густой пыли. Да уж, условия хуже некуда.

— Держись, сейчас что-нибудь придумаю! — отозвался я.

Скала последний раз вздрогнула, повисла относительная тишина. Слышалось, как потрескивала горная порода. Шахта основательно поврежденного воздуховода сейчас представляла из себя черт знает что — трещина на трещине. Рядом со мной появилась щель, в два пальца толщиной. А ну как, сейчас все обвалится?

Благо внизу, время потихоньку шло, в бункере больше ничего не взрывалось и не гремело. К счастью, та скала, под которой размещался бункер в общей массе выдержала и не обвалилась. Ну, может что и упало, духам на счастье!

Честно говоря, когда все вокруг загремело, я уж было подумал что все, останемся тут навсегда. К счастью, пронесло — порода крепкая, а прорубленный в ее толще воздуховод был сделан на совесть. Правда, уже при последних толчках сверху неожиданно прилетело несколько небольших отвалившихся кусков бетона или штукатурки — один мне по голове, а второй угодил точно по локтю Корнееву.

Мне-то ладно, успел частично прикрыться рюкзаком и смягчить удар — бетон лишь скользнул по черепу, оцарапав мне кожу на затылке. И это я ещё успел оттолкнуться и к стенке прижаться. А вот Паше не повезло, прилетело неудачно — прямо по локтевому суставу, благо разведчик вообще сумел удержаться и не полетел вслед за ним. Он упёрся ногами в разные стороны и раскорячился как человек-паук. А внизу черт знает что творилось, там уже и воздуховода-то толком нет. Все в пыли — ни черта не видно, повсюду трещины. Упавшей лампы не видно, дышать нечем. На зубах скрипит песок, привкус пыли…

Сверху пробивалось немного дневного света, но его было мало. Я навскидку определил, что до поверхности осталось метров семь-восемь. Может больше, в таком положении учитывая обстоятельства, сложно что-то определить точнее.

Я отряхнулся, зафиксировал карабин, крутанулся влево и свесился вниз. Ухватил напарника за воротник душманской одежды — вроде прочная, выдержит. Поддержал, пока тот чуть отдышался.

— Лучше?

— Ну…

— Так давай вторую руку! Я тебя подтяну повыше к себе, перекинем мой карабин на тебя.

— А ты?

— У меня две руки рабочие, справлюсь.

— Принял! — сквозь зубы прошипел Шут.

Ну да, поврежденное или даже порванное сухожилие это охренеть как больно — разогнуть сустав возможности нет. Любое движение отзывается болью. Это еще и неудобно — конечность при этом практически полностью теряет какую-либо подвижность. А в таких-то экстремальных условиях — тем более.

— У тебя аптечка есть? — негромко поинтересовался Паша.

— В рюкзаке! Сможешь добраться?

— Сначала карабин, а то я точно грохнусь!

— Грохнешься, будешь сам себя оттуда доставать! — пошутил я, правда без тени юмора.

Несмотря на боль, тот все же усмехнулся.

Кое-как, с большим трудом, он поднялся выше, вновь упёрся ногами. Зафиксировался. Я сделал то же самое, отстегнулся и передал ему карабин. Пришлось повозиться. Корнеев зацепил его к своему жилету-разгрузке и наконец-то смог немного отдохнуть в свободном висе. Выждав минуту, он добрался до моего рюкзака и выудил оттуда аптечку. С трудом вскрыл пластиковый контейнер.