Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1

Само собой, выбраться наружу было сложно и неудобно, но майор всё-таки справился. Под конец, зацепившись лохмотьями одежды за сломанную решетку, он порядком измучился. Застонал от злости и бессилия. Но выбрался.

Полежав какое-то время на земле, немного восстановив силы, Виктор перевернулся на спину, приподнялся. Сел. Осмотрелся по сторонам — никого!

Виктор Викторович много раз видел вокруг технику, людей и вооружение, укрепления и строения. Картина резко изменилась — остались одни брошенные здания, остатки укреплений, фрагменты маскировочных сетей, мусор, обломки каких-то ящиков. И вокруг ни души, полная тишина.

Стало очевидным, что американцы и душманы по какой-то неизвестной причине, спешно покинули лагерь, бросив все, как есть. Транспорта тоже не было. Вероятно, что-то произошло… Он также увидел на сухой земле следы от колёс — одна из машин каким-то образом, то ли случайно, то ли намеренно зацепила деревянную решётку, тем самым сломав ее. Если бы не этот момент, то чекист с большой вероятностью так и остался бы сидеть в зиндане. А там с голоду и жажды и умереть недолго.

Поднявшись на ноги, подобрав сломанный жердь, майор Кикоть, используя его как опору, медленно побрёл к главному зданию.

Внутри всё было вверх дном перевёрнуто — всё ценное, что можно было увезти, они увезли. Оставили после себя мебель, пустые ящики и контейнеры, картонные и полиэтиленовые упаковки, много мусора.

Майор также обратил внимание на то, что сборная радиоантенна, которая ранее была хорошо заметна, сейчас отсутствовала… Получается, пока он валялся в отключке, здесь что-то произошло и все в срочном порядке эвакуировались. Это, несомненно, большой плюс, однако были и минусы. А что делать дальше?

Обследовав все остальные строения, майор не нашел ни оружия, ни боеприпасов. Из еды обнаружилось только несколько вскрытых сухих пайков американского производства — страдающий от постоянного недоедания, и даже голода, офицер с жадностью накинулся на консервы. Много есть он не стал, сразу же понял, что сначала нужно во всем разобраться, а потому, лучше экономить.

Питьевой воды он не нашёл, зато, за зданием вдруг обнаружилась небольшая водонапорная башня. Это был большой металлический бак, стоящий на покосившемся каркасе из деревянных балок. Как и каким образом в неё ранее заливали воду, оставалось загадкой. Она была тёплой, с неприятным привкусом, но вроде бы годной для употребления. По объему, примерно три-четыре ведра. Судя по всему, именно её и давали душманы, чтобы пленник не умер от жажды… Конечно же, от такой воды были проблемы с кишечником, но на фоне всего того, что происходило с майором, это было уже мелочью.

Около часа Виктор Викторович осматривал то, что осталось от прежних хозяев — в целом, всё скудно. То, что американцы не увезли, они максимально испортили и бросили…

По итогу получилась такая ситуация — майор оказался в неизвестной части республики, где-то глубоко в горах, куда вела одна-единственная дорога. У него не было карты, не было часов, не было связи… Без оружия, без запасов еды, практически без медикаментов…

Никто, абсолютно никто не знал о том, в какой ситуации оказался советский офицер, а соответственно и помощи ждать тоже не от кого. Если она и придёт, то только случайно.

Виктор всегда придерживался золотого правила — решать проблемы по мере их поступления, однако эту проблему он решить не мог. Что, черт возьми, теперь делать?

* * *

Мы с Леной спустились по лестнице, вышли в тот самый скверик, где я ранее разговаривал с полковником Хоревым. Зеленых растений здесь практически не было, лишь несколько корявых деревьев, да колючих кустарников. Под ногами полусухая трава… Ну, хоть погода была хорошей! И пара свободных лавочек…

— Максим, знаешь… — начала девушка, когда мы уселись на одну из них. Она смотрела на меня открытым, честным взглядом, в котором не было ничего плохого, чужого или пошлого. Игривость и лёгкость, с которой мы ранее говорили в больничной палате, вдруг уступили место робости и, в некотором роде, стеснению. — Я уже не раз возвращалась к этой мысли, и честно говоря, искала с тобой встречи. А тут такая случайность — ты сам, совершенно неожиданно оказался на моём пути… И… Я уже дважды у тебя в долгу. Сначала ты, один, пусть и хорошо вооружённый, пришёл к месту аварийной посадки нашего вертолёта, спас мою жизнь. И жизнь других тоже. Того полковника, которого мы вынесли на носилках. Сильнее поступка я всю свою жизнь не видела…

— Я просто делал то, что должен… — попытался ответить я, но Лена, меня остановила жестом руки.

— Максим, не только… И потом, пришел именно ты, а не кто-то другой. Затем ты спас моего отца! Спас из такого места, откуда ему самому выбраться было просто невозможно. Он мне рассказывал, но я чувствую, что отец рассказал далеко не все. Для меня это очень важно. Ты пойми, у меня кроме отца из близких людей никого и не осталось… Я тебе очень благодарна за то, что не бросил его там!

Пока она говорила, я смотрел ей в глаза и понимал, что в них было переживание, волнение, искренняя благодарность. Она говорила то, что сидело у нее внутри… Девушка реально изменила свой образ жизни, только я ещё не понял зачем. Но повлияло на нее и именно моё появление в ее жизни.

— Лена, не нужно… — не громко ответил я. — Не благодари! Слышишь?

— Да… — также тихо ответила она. Потупила взгляд, но тут же снова скромно улыбнулась.

— Будь на моём месте кто-нибудь другой, он сделал бы то же самое. Я не герой.

— Для меня ты самый настоящий герой… Хочешь, я буду за тобой ухаживать в госпитале?

Это было сказано так легко, открыто. Даже наивно. Но вместе с тем, от самого сердца. Я это сразу почувствовал.

— Вот честно, не откажусь! Мне твоя компания нравится, есть что вспомнить. А ещё… — я демонстративно принюхался, затем продолжил. — Ты вкусно пахнешь.

Девушка повторно засияла — она действительно была очень красивой. Выразительные серо-зеленые глаза, правильные черты лица, гладкая кожа, тонкие губы… Она совершенно не походила на тех уток, что в двадцать первом веке с одной извилиной в голове, будут ходить с накачанными губищами, сделанными под копирку пластическими носами, нарощенными ресницами и двумя килограммами косметики на морде… А вдобавок там будет силиконовая грудь, переделанная задница, какие-то пошлые татуировки… Тьфу! От таких меня всегда воротило, поскольку под всем этим ничего нет. Это глупая пустышка, с непомерно раздутым эго, ищущая, как бы потеплее пристроиться и при этом ничего не делать. Листать модные журнальчики, делать маникюр, ждать когда выйдет новый стопятидесятый айфон и считать деньги.

Эта девушка была не такой. Во всех смыслах. Вряд ли я смогу это объяснить в полной мере. Ещё когда она была геологом, она произвела на меня сильное впечатление, но тогда я не понял, какое именно. Да, она мне понравилась, но всё произошло быстро, судьба просто развела нас в стороны. А теперь вот, свела снова. Быть может, это знак? Знак, на который нужно обратить внимание, попробовать повернуть свою жизнь чуть в другую сторону? Например, не допустить прежних семейных ошибок?

— А сколько тебе ещё нужно лежать в госпитале?

— Думаю, пару дней… Затем попрошусь у главврача, чтобы и меня выпустили. Я ведь поступил учиться на офицера.

— Правда? А где?

— В Краснодаре… С первого сентября начнётся обучение, придется ставь курсантом высшего военного училища. Для меня это всё в новинку, ведь я привык бегать с автоматом, а тут такое…

— Ну а до армии ты чем занимался?

— Учился в университете, но не закончил. Это скучная история, если хочешь, я тебе как-нибудь об этом расскажу?

— Конечно, хочу. А можно нескромный вопрос?