Лезвие. Книга 1. Последнее Рождество

"А может быть, все гораздо проще, и они просто влюблены друг в друга. Нет никаких целей, планов, вызовов - просто чувства, просто поступки наобум, здесь и сейчас, и неважно, что будет дальше", - пронеслось в голове Северуса.

И тут же опять возникли эти чертовы картинки эротической сцены, свидетелем которой он стал сегодня утром. Проклятье! Хватит, хватит об этом думать и, упаси Мерлин, завидовать собственным студентам! Снейп сжал голову руками. День только успел начаться, а ему уже отчаянно хотелось сбежать домой как можно скорее.

Это при том, что ранее этим утром он с радостью сбежал из дома, чтобы выпить кружечку пива в пропахшем козлятиной кабаке Аберфорта Дамблдора, пока никто не видит. Гермионе он, конечно, сказал, что нужно встретиться со связным из Сопротивления, Аберфорту говорить не пришлось ничего - он вообще не любитель болтать. Поэтому в его заведении всегда можно побыть наедине с собой и привести мысли в порядок. И все складывалось прекрасно, пока по дороге к "Кабаньей голове" он не наткнулся на трахающихся Малфоя и Уизли.

Теперь хотелось не пива, а стереть себе память, и снова оказаться дома.

____________________________________________________________________________________________

– Наконец-то! Ты дома! — Гермиона кинулась на шею Снейпу, едва он переступил порог. — Я так волновалась, что случилось что-нибудь плохое…

– Всё нормально. Ложная тревога, все живы и здоровы, Наземникус Флетчер пытался наплести лапши, чтобы ему заплатили за информацию, только и всего, — буркнул Снейп, высвобождаясь из её объятий.

Почему она каждый раз встречает его так, будто он уходил в поход на много лет? Сейчас это выглядело особенно нелепым, ведь прошло всего часа три с момента, когда он отправился в Хогсмид.

– Я сделала тебе горячий бульон, — сказала она. — Поешь и ложись, тебе нужно отдохнуть...

"Отдохнуть от чего? От трансгрессии в Хогсмид и небольшой прогулки из точки А в точку Б и обратно? Я что, какой-то хренов кот, которому нужно только жрать и лежать на диване, оттопырив брюхо?!" - чуть не вырвалось у Снейпа.

– Я не хочу есть, — отрезал Снейп и тяжело плюхнулся на диван. Газета. Как кстати. Почитаем.

Гермиона вздохнула и опустилась рядом с ним.

– Ты держишь «Пророка» вверх ногами, Северус, — заметила она.

– Я в курсе, — послышалось из-за газеты.

– Северус, если ты не хочешь со мной разговаривать, так и скажи, но не надо обращаться со мной, как с прислугой, которую хочется скорее прогнать с глаз долой, — голос Гермионы зазвенел сталью. — Я понимаю, что тебе приходится нелегко. Но поверь, мне ничуть не лучше. Ты хотя бы выходишь на улицу, а я провожу сутки у плиты и за твоими книгами, потому что милостью Темного Лорда весь мир считает меня мертвой. Ах да, еще я жду тебя домой каждый раз с замиранием сердца и никогда не знаю наверняка, вернешься ты или нет...

Черт побери, только не это. Только не разборка по поводу того, что он живет, а она заточена в этом доме как в тюрьме, только не сейчас! Мерлинова борода, женщины вообще хоть немного способны чувствовать настроения и состояния мужчин? Не всех в мире, но хотя бы тех, с кем живут вместе? Неужели она не видит, что ему сейчас нужно совсем другое - точно не хренов бульон?!

Он решительно отбросил газету и закрыл ее рот поцелуем, разко и требовательно, прерывая ее речь.

– А как же бульон, — пролепетала Гермиона, отталкивая его, впрочем, без особой решимости.

– Обратно в курицу он точно не превратится, - ответил Снейп и снова поцеловал ее, практически кусая губы, с каким-то безнадежным отчаянием и исступлением.

Резким движением рук он сорвал с Гермионы домашнее платье, при этом послышался хруст распарываемой ткани. Это заводило, и Снейп впился в шею девушки губами так, что остался багрово-красный след. И долго еще останется. Уизли сидела в его кабинете вся в следах губ Малфоя и совсем этого не стеснялась. Значит, носить на себе следы страсти так же приятно, как оставлять их.

Его руки блуждали по груди Гермионы, сильно сдавливая и разминая их. Он вобрал в рот ее левый сосок и прикусил. Гермиона вздрагивала и вскрикивала, и он не сомневался: ей это нравится.

О, это каждой нравится. Что бы там женщина ни думала и ни декларировала по поводу нежности, на самом деле каждая хочет подчиниться мужской власти. Почувствовать себя под настоящим мужиком, отдаться ему, ощутить в себе максимально глубоко, быть им взятой, смятенной, раздавленной и вжатой в поверхность, на которую он ее швырнул. Чтобы стонать, выгибаться, царапаться, извиваться и отдаваться еще жарче, и бесстыже, как последняя шлюха в дешевом борделе, умолять "еще" и "еще" со всеми этими похабными эпитетами вроде "ты мой герой", "мой воин", "мой господин". А еще чтобы при этом ее душили и называли "сучкой", засаживая член как можно глубже, так, чтобы ее почти разрывало на части.

Вот, чего хотят женщины, да! Так хочет каждая и особенно - каждая, жаждущая повелевать, властвовать, мнящая себя более умной, чем любой мужчина. Каждая дерзкая, каждая самостоятельная, каждая независимая и не утруждающая себя тем, чтобы считаться с чьим-либо мнением кроме своего. В постели она отдается и подчиняется тому, кто сильнее. Тому, кто возьмет ее за шкирку, бросит на колени и овладеет так, что она будет кричать. Женщина по-настоящему хочет именно так - он твердо уяснил это от Беллатрикс много лет назад.

– Северус! — воскликнула Гермиона. Он не стал отвечать или что-то уточнять, расценивая ее возглас как одобрение и призыв действовать дальше, и смял ее грудь с еще большим ожесточением.

Затем Снейп резким рывком толкнул на живот, сорвал кружевные трусики так, что они разлетелись на лоскутки, раздвинул ее ноги и вошел в нее. Она ответила протяжным стоном. Внутри было влажно и горячо, что совсем не удивило - конечно, ей это нравится. Понравится и кое-что еще.

Кое-что, в чем она ему все время отказывала, хотя в свое время не отказала в этом обоим близнецам Уизли. Он намекал, уговаривал, пробовал делать аккуратные попытки, но Гермиона оставалась непреклонной. А теперь его осенило: никаких аккуратных попыток, никакой осторожности и никаких вопросов быть не должно. Он должен просто взять то, что хочет, властно, твердо, бескомпромиссно и преодолевая ее сопротивление. Именно этого она и жаждет, именно об этом и мечтает, потому что тогда ее об этом точно не спрашивали - и ей понравилось.

Снейп вышел из нее, раздвинул ягодицы и вонзил свой влажный от ее соков член в узкий проход. Гермиона вскрикнула и сжалась, никак не желая его пускать, но он не обратил на это никакого внимания. Одной рукой он опирался на ее спину, другой сильно шлепнул по заднице, и она на мгновение разжалась. Этого оказалось достаточно, чтобы ворваться внутрь. Гермиона орала, и Снейпа это заводило так, как давно уже не бывало. Чувствовать ее там было потрясающе; он двигался бешено, грубыми, страстными толчками. Гермиона вскоре обмякла, прекратив стараться вытолкнуть его из себя - сейчас это не получилось бы даже у самого Мерлина, материализуйся он здесь из пучин небытия. Он схватил Гермиону за волосы, дернул на себя, поднимая ее из положения лежа на четвереньки. Вот так. Так лучше. Так он чувствовал, как бьется яйцами о ее половые губы. Гермиона упала на локти, но он не дал ей вновь оказаться лежачей, обхватив рукой за живот и всаживаясь между ее ягодиц еще яростнее.