Лезвие. Книга 2. И прольется кровь

Беллатрикс опять пугающе улыбнулась, слезы в ее глазах мгновенно исчезли, словно их и не было. Она поднялась, оправила мантию и волосы, знаком подозвала Гермиону к себе поближе и заговорила:

— Ты должна мне помочь. Мы обе знаем, что ты нужна милорду, и, надо сказать, ты оправдываешь его доверие, раз он удостоил тебя меткой и даже выделил комнату в своей резиденции. И хорошо, что ты носишь мой рождественский подарок. Благодаря ему уши, которые здесь есть даже у стен, нас не услышат. Ты же не думала, что мы такие темы обсуждаем во всеуслышание?

Гермиона об этом совсем не задумывалась, но теперь понимала, что ведьма права. Конечно, хозяин этого дома может слышать каждый разговор, ему никакие стены не помеха, а значит, нужно подстраховываться и иметь защиту. Стало быть, кулончик - не подслушивающее устройство, а наоборот. Беллатрикс Лестрендж подарила ей магический амулет, который ее защищает. С ума сойти.

– Я все предусмотрела, уж поверь, — самодовольно хмыкнула та, вторя мыслям Гермионы. — В общем, я хочу попросить тебя подобраться как можно ближе к Повелителю и не упустить момент, когда он заполучит эту рыжую. Это состоится скоро, я чувствую.

— Он читал мои воспоминания, — вздохнула Гермиона. — Он знает, что Джинни ушла - и отправилась как раз к нему, откликнулась на зов.

— Отлично! Это нам очень кстати! Она сама сюда придет! А твоя задача — узнать, когда она появится, и войти с ней в контакт. Рассказать ей все...

— И таким образом помочь вам попытаться совершить ритуал, — подытожила Гермиона.
– Вы хотите, чтобы Джинни включилась в Черное Возрождение и призвала душу Драко с того света. Вы делаете ставку на любовь.

— Подумай, Гермиона! — зрачки ведьмы расширились от возбуждения, она сама того не замечая обратилась по имени к той, кого не принято было считать за человека в чистокровном сообществе. — Ты сможешь спасти невинных людей, перед которыми так или иначе виновата - потому что молчала, потому что не вмешивалась. Я же знаю, дорогуша, как ты мучаешься, что съедает тебя по ночам…

— Моя вина уже смыта кровью, миссис Лестрендж, — отрезала Гермиона, и в ее взгляде было что-то, что заставило Беллатрикс отшатнуться. — Единственный невинный человек, которого я хочу спасти, лежит вон там на кушетке. Овощ, как вы выражаетесь - вашими же стараниями.

— Ой, парень не проблема. Его специально в таком состоянии зафиксировали, это приказ милорда. Вернуть его в сознание не так сложно - нужно просто остановить действие заклинаний. Давай так: ты помогаешь мне, а я… я делаю то, что тебе нужно. Любое желание. Самое безумное и даже против воли милорда. Клянусь!

Вот это поворот, однако. Беллатрикс Лестрендж дала ей слово - клятву!
– пойти против воли самого Волдеморта, чтобы выполнить желание Гермионы Грейнджер. Грязнокровки, помеченной клеймом раба. Гермиона понимала, что такой шанс дважды не выпадет. Понимала, впрочем, и то, что если в ближайшие две минуты она не явится к Волдеморту, то любые договоренности наверняка потеряют как силу, так и актуальность - неповиновение Темному Лорду все равно что смертельный приговор. Понимала Гермиона и то, что Беллатрикс не шутит и от слов своих не откажется хотя бы по той причине, что ей, Гермионе, ничего не стоит пойти и сдать ведьму прямо сейчас. Рассказать все Волдеморту, не дожидаясь, пока он сам покопается в ее голове, проявить себя хорошей слугой, заработать себе почет и уважение - разве не так принято в кругу Упивающихся?

Гермиона уже знала, что ответить Беллатрикс Лестрендж, но предварительно надо было кое-что уточнить.

— Что будет с Северусом?

Лицо Упивающейся Смертью мгновенно помрачнело.

— Он уже получает по заслугам - и получит еще, - ответила она с нескрываемой злобой в голосе.
– Настоятельно рекомендую: забудь о нем, девочка. Тебе его не спасти, и не нужно. Он мог и должен был сам найти спасение в тебе - но вместо этого покусился на то, что совершенно его не касается. Северус возомнил себя тем, кто будет вершить чужие судьбы - в том числе судьбу моего племянника! Знаешь, Грейнджер, я бы смирилась с тем, что Драко умер по своей воле, и приняла бы это, если бы не одно «но». Маленькое такое «но» в лице присутствовавшего при его смерти взрослого могущественного мага, который не сделал ничего, чтобы вмешаться.

— Он дождался смерти Драко и увел Джинни с собой, — подтвердила Гермиона, глядя в пространство перед собой. В конце концов, когда они поссорились и расстались, она сама обвинила его ровно в том же самом. Она сказала, что фактически именно он, Снейп, виновен в смерти Драко, а тот просто разозлился, но в целом как будто не стал отпираться.

— Забудь о нем, - повторила Беллатрикс.
– Для твоего же блага. Девочка, я с ним давно знакома. Прости, но я не уверена, думает ли он о тебе сейчас, сидя там, где ему самое место. Но я даю голову на отсечение, что он не думал о тебе каждый раз, когда причинял боль своими словами и действиями. Ни о тебе, ни о ком-либо еще. Пошел он к черту, этот Снейп. Для его спасения сейчас ничего не сделаю ни я, ни Темный Лорд, ни весь волшебный мир - и тебе не советую.

Гермиона знала, что Беллатрикс Лестрендж права. Мир отвернулся от Северуса Снейпа. Весь мир, кроме одной юной маглорожденной, вынужденной повзрослеть не по годам. Эта дурочка до сих пор готова дать ему все остатки чувств, которые у нее только сохранились, пожертвовать своей жалкой, никчемной жизнью ради его спасения, даже не ради того, чтобы быть вместе! Она принимала и примет его после любых его ошибок! Даже после откровенных злодейств, после убийств! Она примет предателя, осквернителя, насильника, отпетого негодяя — примет его кем угодно и каким угодно, потому что на войне как на войне, а жизнь двойного агента сложна и сопряжена с противоречивыми, далекими от категорий простого "добра" и "зла" поступками! Гермиона понимала, она понимала и принимала все, как самая умная девочка, которая зрит в корень и способна встать на место любого человека, посмотреть на обстоятельства его глазами!

Но именно от этой девочки Северус Снейп отвернулся. Эта девочка ему наскучила. Эта девочка ему не нужна… Потому что она никогда не была ему нужна. Потому что она лишь напоминала Ту Самую Лили Эванс, чье фото он все эти годы - все, мать его, годы, до хрена лет!
– носил на груди и, видимо, будет носить до последнего вздоха. Напоминала отдаленно, субъективно, с каждым днем все дальше расходясь с незабвенным «оригиналом»… В отличие от другой, рыжеволосой, которая стала напоминать больше и затронула более сильные, глубинные стороны его натуры.

Стоп, вот это уже домыслы. Нет никаких оснований полагать, что Северус влюблен в Джинни. Тут, наверно, говорит ревность. И во всяком случае, Джинни-то он точно не нужен - в этом Гермиона была абсолютно уверена после их разговора. Хотя...

— Жизнь несправедлива, маленькая Грейнджер, — проговорила Беллатрикс. — Я тоже знаю муки неразделенной любви, только в отличие от тебя, я научилась с этим жить. Ладно, хватит об этом. Возвращаюсь к своему предложению: помоги мне, а я помогу тебе. Черт возьми, отвечай уже, грязнокровка! Или перед тобой что, на колени встать?!

— Не н-надо, — запинаясь, возразила Гермиона, инстинктивно отступая в сторону. — Я согласна на сделку, миссис Лестрендж. Но вы просите о многом, поэтому моих условий тоже будет больше одного. Во-первых, Джордж Уизли должен прийти в себя и вернуться в сознание. В максимально добром здравии, он должен помнить, кто он такой. И сделаете вы это до проведения Черного Возрождения - чем скорее, тем лучше. Считайте это авансом, который я требую.

— Раз плюнуть, — скривилась Беллатрикс. — Для себя-то ты чего хочешь?