Лезвие. Книга 2. И прольется кровь

– В очередной раз поражаюсь, какое количество знаний, предназначенных сугубо для волшебников и точно не для грязнокровок, ты похитила в нашем мире, - Волдеморт покачал головой.
– И ведь какая память, какое внимание к деталям - Люциусу Малфою такое и не снилось. Да, девочка, то, о чем ты сейчас говоришь, мне известно. Тем не менее, ты заключила с Беллатрикс сделку. Сделку, которая мной не санкционирована - у меня за спиной. Зачем?

— Потому что я хочу вернуть Джорджа Уизли к жизни, - честно ответила Гермиона.
– Беллатрикс... миссис Лестрендж это может - потому что это она наложила на него все эти проклятья. Смогла наложить - сможет и снять. Плюс ко всему, я не уверена, что... смогу быть вам полезной длительное время.

Удачная формулировка. В переводе на простой человеческий: "Я не уверена, что вы в ближайшее время меня не убьете". Говоря эти слова, Гермиона не поднимала глаза на Темного Лорда. Она надеялась, что ее голос звучит достаточно уверенно. Хотя какая разница - ясно же, что это лишь начало сложного разговора с непредсказуемыми последствиями. Хорошо, если удастся уйти отсюда живой. А может, лучше пусть не удастся - тогда этот кошмар, эта невероятная, не укладывающаяся в голове новая жизнь наконец-то закончится.

— Подними на меня глаза и выпрямись, — приказал Волдеморт. Гермиона, едва заметно поежившись, выполнила распоряжение своего хозяина. — Вот так, хорошо. Девочка, не думаю, что есть смысл напоминать, но все-таки: я мог бы не задавать тебе никаких вопросов. Давай вспомним обычную процедуру. Как оно обычно бывает? Молниеносная боль от резкого проникновения меня в твое сознание? Или она нарастает постепенно, наполняя каждую твою частичку, выворачивая наизнанку? Скажи, ты что, действительно хочешь этого вновь? Неужели тебе нравится боль, маленькая грязнокровка? Честно говоря, я не удивлюсь, всяческие примитивные извращения довольно типичны для вашего биологического вида… Нет, правда, если ты настаиваешь, я легко осуществлю это снова, но не сейчас.

— Почему? — только и смогла выжать из себя Гермиона под буравящим магнетизмом черно-синих глаз безо всякого красного отлива.

"Почему". Вот идиотизм. Теперь она точно выглядит, как мазохистка, которая в глубине души прямо-таки жаждала, чтобы он залез ей в голову и заставил орать, выкручиваясь на полу от раздирающей на части боли в позах, которые со стороны могут показаться непристойными. Тьфу ты. Нашла, что спросить.

— Сейчас для меня нет никакого смысла просматривать содержимое твоей головы, потому что мне и так все известно, - пожал плечами Волдеморт.
– Черное Возрождение, примитивный план Люциуса по воскрешению Драко, использование всех, до кого дотянется, в этих целях - вот и Беллатрикс подключил, потому что его собственные магические способности всегда оставляли желать лучшего… Ничего интересного. Я должен назначить всем участникам этого горе-заговора наказание - в том числе и тебе - и не сомневайся, это произойдет. Но прежде всего, хочу тебе кое-что разъяснить насчет твоей роли в этих делах.

В мгновение ока он оказался перед Гермионой, и его холодные пальцы больно впились в ее подбородок.

— Первое и основное. Джиневра Уизли — не твоя забота. Отныне и насовсем, какие бы чувства тобой ни двигали, доброта ли, ревность, месть, чувство вины - повторяю, это не твоя забота. Второе. Я разделяю твои опасения насчет Черного Возрождения - в свое время этот ритуал показался мне слишком сомнительным, и я от него отказался. Но в данном случае пока я предпочитаю наблюдать со стороны. Поэтому ты подыграешь Беллатрикс в ее замысле. Мне интересно увидеть, как далеко они продвинутся. В случае успеха мне это пригодится. Третье и последнее. Джордж Уизли. Тебе не нужна помощь Беллатрикс. Твоего бывшего любовника верну к жизни я. Сегодня.

Глаза Гермионы округлились от изумления. Ей по-прежнему было больно от пальцев Темного Лорда на ее лице - точно синяки останутся - но конкретно сейчас это не имело никакого значения.

– Вижу, ты удивлена, - усмехнулся Волдеморт.
– Гермиона Грейнджер из Гриффиндора явно недооценивает сильнейшего мага современности, даже как-то обидно. Я приказал наложить на Джорджа Уизли именно те проклятья, которые держали бы его в нынешнем состоянии. Я решил, сколько оно продлится, я изучал отчеты о его состоянии и все правильно рассчитал. Сегодня пришел срок вернуть его в сознание. Не вчера и не завтра - сегодня. Потому что показатели, которые удалось получить по нему сегодня утром, существенно отличаются от предыдущих. Это именно то, что мне нужно. Именно то, к чему я так долго стремился.

– Так Джордж... ваш научный эксперимент?
– догадалась Гермиона. Волдеморт расхохотался и оттолкнул ее, разжав, наконец, пальцы и отпустив ее подбородок.

– Десять баллов Гриффиндору, Грейнджер! Ничто так не двигает научный прогресс, алхимию и особенно медицину, как возможность ставить опыты на человеческом материале! Причем на каком - на молодом, сильном, чистокровном организме! Да, девочка, это мой эксперимент, который перевернет мир - теперь я могу сказать об этом с уверенностью!

Гермионе еще не доводилось видеть Темного Лорда таким возбужденным и... счастливым. Не дьявольски одержимым, хотя это в изрядной мере тоже присутствовало, а счастливым. Как ребенок. Как мальчишка, впервые собравший кубики в горку. Как девочка, перепачкавшаяся красками, но все-таки раскрасившая солнышко.

– Результаты этого эксперимента изменят наш мир, Гермиона!
– продолжал Волдеморт.
– И большая роль в этом будет отведена тебе. Да-да, не надо так на меня смотреть. Здесь нужна именно ты. И дело вовсе не в том, что ты владеешь магловскими азами медицины - и даже не в том, что вы с Джорджем Уизли были любовниками.

Опять он об этом. Каждый раз, когда Темный Лорд упоминал о совместном прошлом Гермионы и Джорджа, она все больше укреплялась в мысли, что дело как раз-таки именно в этом. Или как минимум и в этом тоже. Слишком уж много таких упоминаний - со смешками, недосказанностью, намеками. Упоминаний, от которых к ее щекам приливает кровь, как бы сильно она ни была напугана, как бы до этого ни дрожала.

Вот и сейчас. Ну черт возьми, а! Она что, всегда будет краснеть из-за подобных напоминаний, а Волдеморт всегда будет этим пользоваться?!

— О, да ты краснеешь? — усмехнулся он, вторя мыслям Гермионы. — Вот и славно. Значит, еще поживем, и умирать рано. Славно, славно, да. Достаточно одного упоминания о плотских утехах - и ты сразу становишься бодрой, энергичной и полезной.

И тут Гермиона совершила поступок, который позже так и не смогла до конца проанализировать. Она и правда стала бодрой и энергичной– внутри нее все кипело и клокотало. Виной ли было то, что она много лет сама себя осуждала за те далекие от морали и нравственности страницы своей биографии, или же это усугублялось болью от понимания, что Фреда нет в живых, Джордж в коме, а она жива-здорова и позорно носит Метку врагов... Но в тот момент она чувствовала только одно — злость. Темный Лорд ее разозлил, задел за живое, вывел из себя тем, что вновь посмел по этому пройтись. Мог бы и не делать этого теперь, когда она его слуга и изо всех сил старается быть полезной… Обуздать эмоции было совершенно невозможно, и Гермиона даже сама не заметила, как… плюнула в безносое лицо своего Повелителя, нисколько не волнуясь, что потом может быть как минимум миллион Круцио.

— Что вы можете говорить о плотских утехах?! — яростно воскликнула Гермиона, с неимоверной злостью глядя ему в глаза. — Можно подумать, у вас они хоть когда-нибудь были! Да про вас же всем всё известно! Вы игнорируете любовь, довольно плоско используя ее в своих целях, и насмехаетесь над сексом лишь по одной причине — потому что ни черта в этом не понимаете! Потому что не случилось! Вы возомнили, что вы выше мирского, выше каждого в этом мире, вы обуздали плоть и живете высшими целями, как Мессия, но на самом деле это не избранность, а слабость! Вы просто убежали от этой сферы жизни, потому так сильно боитесь нас — всех остальных! Нормальных людей!