Лгунья

Ноздри Ранхаша хищно шевельнулись, а верхняя губа приподнялась в едва заметном оскале.

Глава 39. Покушение

В двери небольшого аккуратного домика Ранхаш зашёл стремительно, почти не хромая, и сразу же увидел данетия Трибана, который с самым мрачным видом слушал высокого тощего оборотня с куцей бородкой и растрёпанными светло-русыми волосами. Оборотни, стоящие у дверей, сперва с угрозой шагнули к харену, но, узнав его, поспешили отступить.

— Харен, — Трибан встрепенулся и, махнув своему собеседнику рукой, шагнул к начальнику. — Хорошо, что вы приехали так быстро и вместе с господином Шидаем.

Шидай удивлённо приподнял брови.

— Наш лекарь, — данетий кивнул на оборотня с куцей бородкой, — осмотрел Милыя, но установить причину смерти не смог.

— Это однозначно отравление, — вмешался в разговор упомянутый лекарь. Судя по гримасе, ему не очень польстили слова данетия. — Но непонятно, чем именно он отравился.

— И как удалось его отравить, — добавил Трибан, мрачнея ещё больше. — За ним же постоянно наблюдали наши, и на улицу его не выпускали. Только если… — он умолк, не договорив, но продолжения и не требовалось. Неужели среди сыскарей завёлся предатель? И как давно?

Этот дом Ранхаш выбрал сам. Милыя поместили сюда в строжайшей тайне, и о его местонахождении знали только пятеро оборотней помимо самого Ранхаша. Даже Шидай не знал. Милый не противился заключению. Наоборот, обрадовался. Жить в настоящем доме на всём готовом… Он уже не помнил, когда последний раз так замечательно жил. Еду для него готовили здесь же, и ел он вместе с охранниками. Если бы отравили еду, то охрана тоже была бы уже мертва.

— Пойдём посмотрим, — решил Шидай и, принюхавшись, направился в одну из комнат, что располагалась по левую руку.

Милый лежал на постели в одних портках и стеклянными глазами смотрел в потолок. Заросший щетиной подбородок блестел от уже высохшей слюны, грудная клетка была приподнята и словно застыла в таком положении, а скрюченные пальцы сжимали одеяло.

Шидай велел всем оставаться на пороге, а сам прошёл к мертвецу и опустился на колени. Первым делом он почему-то посмотрел на руки и озабоченно нахмурился, после чего полез к Милыю в рот ощупывать зубы, и по его пальцам пробежался голубой огонёк.

— Тёмные! — вырвалось у лекаря.

Ранхаш шагнул к нему, но Шидай резко обернулся и прорычал:

— Не смей подходить!

— Что такое? — брови его господина слегка нахмурились, и он всё же остановился.

— Я такое только один раз видел за всю свою жизнь, — выплюнул Шидай и, запалив огонёк, безжалостно прошёлся им по коже своих рук. Та моментально покраснела, а комнату наполнил запах палёного волоса. — Этот яд делают на одном из морских островов очень далеко отсюда. До нас его не успевают довезти: он быстро теряет свои ядовитые свойства и становится бесполезным. Если память мне не изменяет, то на родине его называют «жизнью, которая убивает». Его основу составляют какие-то очень маленькие, невидимые глазу существа. В особом состоянии они могут начать поедать других живых существ. Остальные составляющие яда как раз провоцируют их на это. Процесс этот не быстрый, может занять от двух недель до двух месяцев. То есть он уже был отравлен, когда пришёл к нам.

Куцебородый лекарь побледнел и, запалив огонь, последовал примеру Шидая, тщательно обжигая свою кожу.

— Составьте список всех, с кем он общался всё это время, и соберите их в одном месте, — распорядился Шидай. — Вас, данетий, и вас, харен, это тоже касается. Если на ком-то обнаружится эта гадость, то нужно будет проверить также всех, с кем он общался.

Трибан вспомнил про свою сладкую крошку-дочь и нежную ласковую жену и почувствовал, что ему становится дурно.

— Особое внимание уделить тем, кто жалуется на проблемы с ногтями и зубами. Они отваливаются обычно уже после смерти, но шататься начинают ещё при жизни.

Ранхаш невольно провёл языком по зубам.

— Тело сжечь! — продолжал отдавать приказы Шидай. — Дом я бы советовал тоже сжечь!

Почти на полминуты в комнате воцарилась полная тишина. Данетий выжидающе посмотрел на харена, и тот наконец сказал:

— Выполнять.

Наутро Майяри с удивлением обнаружила, что на занятия идти не надо. Пожив на Гава-Ыйских болотах, она потеряла счёт дням и с относительной точностью могла назвать только нынешний месяц. Разбивка же месяца по дням недели и вовсе перестала для неё существовать. Поэтому проснувшись уже ближе к полудню, девушка решила, что не услышала звук гонга и проспала. Но потом обратила внимание, что в коридоре слишком шумно для учебного дня, а на улице парни швыряются друг в друга снежками. И опечалилась: она пропустила завтрак.

Делать в выходной Майяри всё равно было нечего, и она решила не спешить покидать комнату. Одевшись и убрав постель, девушка без энтузиазма полистала учебники и с большим интересом занялась изучением справочника по артефактам.

За три года Майяри успела прочитать или хотя бы бегло просмотреть все имеющиеся в школьной библиотеке артефактологические справочники. Эту книгу она тоже уже читала и по праву считала её древней самой школы. Потрёпанный томик был сделан полностью из кожи: и обложка, и листы, и даже погрызенное мышами ляссе, — и исписан вручную витиеватым почерком. Чернила в некоторых местах выцвели до состояния невидимости, а сохранившиеся картинки были исключительно чёрно-белыми. Язык же, на котором велось повествование, сильно устарел, и некоторые фразы оказывались совершенно непонятны. Неудивительно, что в большинстве своём ленивые ученики обходили вниманием эту книжицу. Да и впервые Майяри нашла её не в отделе артефактологии, а среди полуразвалившихся книг по истории развития боевой магии.

Майяри часто вспоминала этот справочник, будучи на болотах, и остро сожалела, что была недостаточно внимательна или упорна, разбирая полустёршиеся слова. Раз за разом прокручивая в голове немногочисленные картинки, девушка почти ненавидела себя за скепсис, который тогда вызвала у неё эта книга.

Майяри осторожно провела пальцем по названию, испытывая куда больший трепет, чем раньше.

«Способные сотворить беды»

Раскрыв книгу посередине, Майяри отлистала ещё несколько страниц и замерла, уставившись на картинку, на которой было изображено украшение — две полосы металла, скреплённые крест-накрест и расписанные мелкими нечитаемыми надписями.

«Отвор, могущий сотворить войну. Убивец крови повелителя»

Первый раз Майяри сочла это бредом. Никто бы не позволил существовать этой книге в таком легкодоступном месте, как школьная библиотека. Скорее какой-то безумный учитель древности написал это, выдавая плоды собственной фантазии за реальность. Сейчас же девушка подумывала, что книжка могла попасть в школу с одной из частных библиотек, которые иногда жертвовали учащимся. На первом году её обучения как раз был случай, когда сын одного умершего мага, раньше преподавшего в школе, отдал книги отца им. В частных собраниях, втайне от чужих глаз, могло храниться подобное.

Наверное, боги хоть немного, но любят её, раз позволили этой книге попасть в её руки. Благодаря ей Майяри смогла сразу осознать опасность положения, в котором оказалась, и попытаться скрыться. Всё же странно, что грабители решили убить её. Раз они решились украсть такое, то должны были быть готовы идти до конца, несмотря ни на что. Но они прячут концы в воду.

Майяри чувствовала, что что-то упускает в своих размышлениях. Что-то очень простое и оттого раздражающее. Девушка раздосадовано отбросила попытки найти логичное объяснение и решила сосредоточиться на содержании книги. Бесполезно ломать голову, если уже упёрся в тупик. Лучше подумать об этом после, тогда, возможно, снизойдёт просветление.