Лгунья

Первые слова на странице были вытерты до полной неузнаваемости, но в остальном текст был вполне читаемым. Майяри едва сдержала торжествующую улыбку. Все эти дни она выжидала подходящее время, чтобы взять в руки книгу: за ней наверняка следят, и её соглядатаи точно проверят всё, что вызовет её энтузиазм.

Но вчитаться она не успела. В окно влетел снежок, заставив стёкла задребезжать, а Майяри вздрогнуть. Подавшись вперёд, девушка увидела внизу Мадиша. Парень радостно улыбнулся и замахал руками, явно выманивая её на улицу.

— Он-то что тут делает? — недовольно пробурчала Майяри. — Выходной же!

Похоже, лицо у неё сморщилось очень красноречиво, так как парень плюхнулся на колени и умоляюще сложил ладони. Идущие мимо девчонки захихикали, а парни поспешили воспользоваться случаем и осыпали Мадиша градом снежков. Майяри невольно рассмеялась, глядя, как блондинистая голова становится снежной. Напряжение отступило, и девушка почувствовала лёгкую благодарность. Махнув Мадишу, Майяри отвлекла его от разборок и показала, что сейчас спустится.

Уже за дверью она сообразила, что забыла набросить шубу, но возвращаться за ней не поспешила. Коридор был полон весело хихикающих девушек, которые оттирали стены, полы и двери. С некоторым запозданием Майяри сообразила, что это плановая уборка, проводимая в общежитии раз в месяц. Точнее, на женском этаже. Парни во время этих уборок умудрялись так изгваздать то, что мыли, что директору пришлось отменить для них эту повинность. Иначе бы его уборщики просто сожрали: переделывать это свинство им вовсе не хотелось.

— О, кто соизволил подняться! — на Майяри презрительно воззрилась высокая черноволосая девица с мелкими кудрями почти до пояса.

Майяри спокойно посмотрела на неё. Именно эта девочка недавно пыталась высказать ей своё негодование из-за неподобающего отношения к Роду.

— Уверена, что вы оставили мне участок для работы, — Майяри вежливо улыбнулась, но её улыбка была воспринята как издевка. Что было недалеко от истины.

Ноздри брюнетки хищно раздулись, а пальцы сжались на тряпке, ослепительно белый вид которой наводил на предположения, что сама девушка либо недавно присоединилась к трудящимся, либо просто имитировала трудовую деятельность.

— Какая же ты наглая, — прошипела девчонка, ненавидяще сощуривая глаза. — Залезла в штаны к Вотому и теперь думаешь, что тебе всё и все простят?

— В штаны? — Майяри весело вскинула брови. — У меня возникает ощущение, что у вас всех проблемы с нюхом. В моём запахе есть запах мужчины?

— Запах? — брюнетка издевательски расхохоталась. — Ты лучше всех знаешь, как стереть посторонний запах. Моя сестра рассказывала, что у тебя, когда ты подрабатывала у лекаря, можно было купить специальное зелье. Неверные мужья и жены часто к тебе захаживали. Это вообще законно?

Волна шепотков всколыхнулась. Майяри подождала, когда она утихнет, и насмешливо приподняла левую бровь.

— Позволь спросить, а откуда это известно твоей сестре?

В коридоре воцарилась звенящая тишина. Брюнетка застыла, продолжая смотреть на Майяри, а затем возмущённо зашипела:

— Ты обвиняешь в подобном мою сестру?!

— Я? — удивилась Майяри. — Я только задала вопрос, остальное додумала ты. Да ещё и имела глупость высказать это вслух. Если после моего вопроса окружающие просто недоверчиво перешёптывались бы, то теперь слухи о вероятной неверности твоей сестры разлетятся со скоростью ветра. И никого не будет волновать, правда ли это, — Майяри обвела девушек насмешливым взглядом. — Доказательства же вас не интересуют. Вам нужно только обвинить, осудить… Справедливо ли? Это уже неважно, верно?

Девчонки опасливо переглянулись, кто-то высокомерно прищурился — голову-то нам не морочь! — а некоторые и отступили.

— Сегодня обвиняют меня. Ни у кого из вас нет доказательств моей вины, — спокойно продолжила Майяри, — но это совершенно не мешает вам чесать языки. Это же такое развлечение! То, что это низкое и подлое занятие не подходит даже шлюхам в борделях, тоже неважно.

Щеки очень многих вспыхнули от обиды и стыда.

— Прикуси язык! — выкрикнула одна из девушек, решительно выходя вперёд.

— А я неправа? — Майяри плавно шагнула к ней, и девушка вздрогнула. — Сегодня обвиняют меня, завтра обвинят её сестру, — Майяри перевела взгляд на брюнетку, а потом опять уставилась всё ещё храбрившуюся девушку, — а послезавтра тебя. Увидит кто-то, что ты идёшь в дальнюю часть парка, а затем следом за тобой пройдёт какой-нибудь парень. Этот кто-то додумает дальнейшее и, — Майяри перешла на шёпот, — скажет кому-то другому: «Долуза целовалась с Боэром в парке».

Девушка стремительно побледнела и отшатнулась от насмешливо улыбающейся Майяри, как от прокажённой.

— Из окон общежития вообще прекрасный вид, — многозначительно изрекла Майяри и обвела всех присутствующих взглядом.

Пространство вокруг неё мгновенно расчистилось, осталась стоять только брюнетка. Взгляд Майяри зацепился за знакомую рыжеволосую голову, и она узнала Рену. Девушка не смотрела на неё, а, прижавшись лицом к стеклу, кому-то ожесточённо жестикулировала. Вот только Виидаша здесь не хватало!

Майяри развернулась к своей комнате и замерла. Обе брови удивлённо поползли вверх. Вся поверхность её двери была исписана.

«Двуличная тварь!»

«Шлюха!»

Эти надписи были самыми крупными, с ладонь размером, и сразу бросались в глаза. Остальные были куда мельче и среди них можно было найти и совсем необидные «Мерзавка» и «Змея». Впрочем, попадались и изречения, достойные портового грузчика. Майяри особенно же повеселила надпись, сделанная в самом низу двери: «Падлая крыса».

— Кажется, я вижу участок своей работы, — протянула Майяри, осматривая это великолепие. — Чем делали?

Все надписи выглядели так, словно их на двери выжигали.

— Не сотрёшь, — усмехнулась брюнетка. — Специальное заклинание намертво их впаяло. Снимутся только вместе с дверью.

— О, то есть это теперь памятник вашей невоспитанности и неграмотности? — Майяри подчеркнула носком сапога «Падлая крыса».

Кто-то нервно засмеялся.

— Жаль, что это долго здесь не простоит, — Майяри искренне опечалилась. — Директор будет в ужасе, когда прочитает это, — она ткнула в одну особенно забористую надпись, смысл которой можно было уложить в скромное пожелание смерти. — А ведь было бы неплохо, останься это здесь. Новость об этом произведении быстро бы облетела школу и толпы парней пришли бы посмотреть и наверняка были бы поражены вашим превосходным воспитанием.