Лгунья

— О, не стоит переживать, — помрачнел Шидай, — ему нравится себя истязать.

Столь странное заявление вызвало недоумение не только у господина Лорида. Даже мастер Милим вопросительно приподнял брови.

— Ох, я думал, что это из-за ночной драки… — растерянно пробормотал лекарь.

— Драки? — не понял Шидай.

— Да это я про ночное столкновение господина Викана с хареном, — несколько смущённо отозвался господин Лорид. — У школы, знаете ли, множество глаз и ушей, а ртов ещё больше.

— Ах, это… — и личный лекарь харена, к удивлению присутствующих, пришёл в невероятно благожелательное состояние. — Порой я завидую молодёжи. Любовь, страсть, драки за девушек… Эх!

С этими словами Шидай откланялся и направился на выход, оставив мужчин сосредоточенно осмысливать его странные, щекочущие воображение слова.

Глава 42. Воспоминания и преддверие праздника

За окном шелестел колкий снег, наполнявший ночную темноту завихряющимся туманом. Ранхаш, откинувшись в кресле, смотрел на качающиеся ветки и медленно поглаживал левое бедро. Нога ныла просто безбожно, шрам чесался, а колено пульсировало болезненным жаром. Ранхаш не стал просить принести сюда ещё одну кровать, в школе и так было полно дел. Одну ночь он обойдётся и креслом, тем более что ему всё равно нужно подумать. Ноющую ногу пришлось расположить во втором кресле: в согнутом положении она болела так, что хотелось обернуться зверем и броситься на кого-нибудь.

Сейчас в комнате было значительно чище. Мастер Милим, заходивший за своими вещами, был так добр, что вымел мусор. Ранхаш предположил, что доброта эта была вызвана желанием посмотреть на Майяри, тело которой он предусмотрительно накрыл тонким одеялом, а сверху ещё и своим плащом. И присел на край постели, сделав вид, что занят наблюдением за дверью, на самом деле искоса рассматривая преподавателя. Увиденное его несколько озадачило. Мастер Милим выглядел потерянным, расстроенным и испуганным. Порой он замирал, глядя на затылок Майяри, а затем, словно просыпаясь, продолжал собирать свои вещи. Его поведение навело Ранхаша на вполне однозначные мысли. Неужели этот взрослый состоявшийся мужчина с раздражительным характером заинтересовался юной девчонкой-человечкой?

После ухода преподавателя Ранхаш прошёлся по комнате, исследуя все её уголки, и заглянул во вторую комнату, которая должна была быть спальней, но мастер Милим, видимо, использовал её как лабораторию: мебели здесь не было вообще, а на полу можно было различить меловые линии.

От разглядывая линий печатей харена отвлёк господин Дагрен, принёсший ужин и новые детали произошедшего. Охрана утверждала, что на территории школы не было чужаков. Все, кто в этот день прошли через ворота или же, как Мадиш, перелезли через ограду, либо были учениками, либо работали здесь. После происшествия никого с территории не выпускали, значит, тот, кто активировал печать, всё ещё был в школе. Но главная проблема была в том, что определить его действительно не получится. Отпечаток накладывает магия, а её вливали глупые девчонки. Двадцать три глупых девчонки!

Господин Дагрен допросил их всех. Перепуганные последствиями девушки пытались вспомнить хоть что-то подозрительное, кто-то даже сочинял, но Дагрен быстро распознавал неправду, однако по их рассказам выходило, что до расписывания двери они додумались сами.

Недовольство девушек и злость на Майяри начали зреть ещё за неделю до её возвращения. Пока она не появилось, всё это выливалось лишь в негодование на продажных законников, которые отпустили опасную преступницу. Почему они были так уверены в её виновности, хотя ещё недавно по школе гуляли иные слухи, девушки затруднились объяснить. По их словам, все вокруг были уверены в причастности Майяри к ограблению и убийству. Это казалось им правильным и логичным. Ранхаша же это насторожило. Ещё совсем недавно, когда он приезжал допрашивать мастера Пийша, в школе царило другое настроение. Поступок мастера Милима, который поджёг комнату во время разговора с данетием Трибаном, вызвал одобрение и уверенность: раз преподаватель считает Майяри невиновной, значит, законники мутят воду. Да и многие ученики, особенно одноклассники Майяри, высказывали сомнения, что она могла совершить подобное. С того визита не прошло даже месяца, а мнение уже так кардинально изменилось…

Возмущённые наглостью Майяри ученицы не могли не поставить её на место. Первое время они не знали, как осуществить желаемое, но во время прогулки по торговой площади умы их озарила идея. У одного торговца они увидели эти самые палочки, которыми испоганили дверь. Торговец заверил их, что любые желания, написанные такой палочкой, будут иметь вечную силу. Правда, советовал он использовать их для любовных пожеланий. Господин Дагрен распорядился найти этого торговца, но его оборотни пока ещё не вернулись.

Отчёт свой господин Дагрен завершил сообщением, что общежитие было полностью проверено, но ничего подозрительного они не нашли, если не считать парочки очищающих запах зелий, которые они обнаружили у двух парней. Невесты тех закатили жуткий скандал.

Ранхаш покосился на спящую девушку. Вопреки заявлению Шидая, спала она спокойно и ещё ни разу не повернулась. Даже когда Ранхаш укрывал её, она лишь морщилась.

Сумеречница… Ранхаш помассировал переносицу и почувствовал приближающуюся головную боль. Сумеречниками называли народы, которые населяли Сумеречные горы. Из-за территориальной обособленности у них сформировались свои, сильно отличающиеся от других регионов Салеи традиции и обычаи. Суровый климат и тяжёлые условия проживания наложили определённые ограничения на более слабые категории населения: женщин и детей. Холод, ветра и палящее солнце вынуждали женщин кутаться в покрывала, а суровая жизнь — держаться рядом с мужчинами. Со временем практическая причина ношения покрывал переросла в нравственную. Женщине более не полагалось ходить с открытой головой, ей нельзя было добиваться мужского внимания, но и мужчина не мог просто так подойти к девушке. Считалось, что эти обычаи должны защищать женщин от мужского произвола, но не во всех местах Сумеречных гор это было так. Кое-где традиции перерастали в тот самый мужской произвол.

Ранхаш видел сумеречниц. Наряды их могли отличаться, но неизменным атрибутом являлось ярко-красное, наверняка легко заметное на горных склонах покрывало, расшитое звенящими подвесками, нитями бус и яркими золотыми и серебряными узорами. Оно закрывало всю голову, опускалось на плечи и окутывало фигуру до самого пояса. При необходимости, чтобы защититься от сильного ветра или показать любопытному мужчине свою неблагосклонность, девушки могли закрыть и лицо. Одежда всех виденных им сумеречниц всегда была очень яркой, причём не только у свободных девушек, но и у замужних женщин. Наверное, чтобы не потеряться в горах. Пропала жена? Попросил соседа-оборотня из птиц подняться в воздух, и тот мигом найдёт яркое пятно.

Нравы у сумеречников куда строже, чем во всей остальной Салеи. Насколько знал Ранхаш, молодым девушкам не возбранялось общаться с мужчинами, но без любовного умысла. Если парню понравилась соседка, он сперва идёт к её родителям и сообщает им об этом, чтобы они не приняли за оскорбление его невольные нескромные взгляды. Если он им по душе, то родители девушки уже идут к родителям юноши и ведут разговор с ними. И уж если договариваются, то начинают втайне от всех готовить свадьбу. Помолвки там не в ходу, зваться женихом и невестой не принято, поэтому молодые порой и не знают, что в скором времени станут мужем и женой.

Но порой невест крали. Да и не везде традиции были одинаковы. Ранхаш слышал, что кое-где в Сумеречных горах у женщин и вовсе не было никаких прав. Но с этими сумеречницами он никогда не сталкивался: их за пределы поселений, судя по слухам, и не выпускали. Беглые девушки были в основном из таких мест.

Сам он никогда не видел беглых сумеречниц. А может, и видел, просто не знал, что видел, как в случае с Майяри, которая на сумеречницу не походила никоим образом. Блёклая одежда, решительный нрав, стойкость перед слухами, причём не самыми приличными, самостоятельность и отсутствие сводящей с ума стыдливости. Похоже, она действительно прожила среди них много времени и успела привыкнуть к их нравам. Нет, неужели она и правда сумеречница? Ранхаш с сомнением посмотрел на макушку девушки.

За окном раздался грохот, и оборотень резко обернулся и напрягся. В небе вспыхнул и распустился красно-золотой огненный цветок. Лепестки его стремительно раскрылись и опустились вниз, а из сердцевины вверх взметнулись новые красно-золотые стрелы. Бабахнуло, и рядом расцвел ещё один цветок, а за ним ещё и ещё… Десятки цветов самых разных расцветок заполонили ночное небо, укрытое снежной дымкой. Ранхаш подозрительно подался вперёд, вспомнив, как друзья-охламоны Майяри отвлекли тюремную стражу красочным представлением, но тут с улицы донеслись ликующие крики учеников, и харен вспомнил, что до праздника Обновления Года осталось меньше месяца. Как раз именно в это время лучшие мастера огненных цветов запускают свои творения в небо, чтобы убедиться в их непревзойдённой красоте. В Жаанидые в такие ночи спать невозможно от грохота. Да и не хочется.