Либитина

Нонус и сам любил одеваться по прошлой моде, явно предпочитая белый цвет. Связав его внешний вид с запущеностью дома, я предположила, что мой создатель редко принимает гостей и давно один. Действительно, здесь изредка бывали только продавцы ингридиентов или покупатели странных зелий Нонуса. Осторожно спросив, является ли продажа лекарственных снадобий единственным источником его доходов, я получила насмешливый ответ: "Еще воровство. Все carere morte немного мародеры. Допивая жизнь, думаешь: зачем мертвецу украшения и деньги?" Доспрашивать, где он раздобыл наряды для меня, я после этого малодушно не стала. Но, одеваясь, иногда холодела. Мерещилось, что они сделаны не из ткани, а из человеческой кожи.

– Значит, жизнь Макты потеряна? И теперь его месть успокоит только смерть всех Арденсов?

–

Новая беседа началась на складе препаратов. Нонус перебирал малоприятного вида тушки мелкой живности. Быстрым движением острого ножа он вскрывал им животы и извлекал внутренности. Я занялась семенами: отделяла гнилые от хороших. Монотонная работа успокаивала. Гладкие твердые холодные зерна приятно скользили в пальцах.

– Да, жизнь Макты потеряна. Я ждал и готовил его встречу с Кармель сто лет - и не дождался, - Нонус вздохнул и добавил непечатное ругательство в адрес моей названной матери. "Вот и открылся еще кусочек из ненужного, но как всякая тайна интересного прошлого белого вампира, - отметила я.
– Похоже, история Арденса и Макты сильно задела его когда-то. Может быть, также как меня выкинула в извращенный проклятый мир".

– А как темные твари определяют по крови уцелеших Арденсов?
– осторожно вдохнув воздух ртом, чтобы не узнавать запах тушек, наполняющий комнату, спросила я.

– Он наделил их своей способностью распознавать вкус этой крови.

– Другой вкус?

– Не знаю. Я был создан как carere morte до того, как Макта решил искать Арденсов. У меня этой способности нет, как и у тебя, мое дитя.

– Жаль, - обронила я и замолчала. В голове уже начинал складываться план: я нахожу всех Арденсов и передаю их Макте, а он снимает проклятие со всех обращенных в тварей, и оставляет Терратиморэ... Но собеседник разрушил хрупкую утопию одним ударом. Да, этот путь будет долгим.

– Пятерка старших должна знать вкус крови Арденса. Спроси у Вако, - с рассчетливой наивностью посоветовал Нонус, невозмутимо вспарывая очередное брюшко. Почувствовавший болезненную трещину в своей броне в начале беседы, он спешил возвратить мне ее. Я бросила перебирать семена, сжала руки между коленями. Руки, запросившие кинжал, чтобы опять направить его в сердце врага. Убийство Гесси не утолило мою боль. Став тварью, нечеловечески сильной и неподвластной внушению carere morte, я все чаще думала о других, погубивших Антею: о Вако, Митто, охотниках - о тех, с кем не справилась бы, будучи человеком. Но было одно ''но'': я клялась потратить вечность на исцеление тварей от проклятия. А для этого нужна ясная, не затуманенная яростью мести голова.

– К Вако я не пойду, - кратко сказала я.
– Найду тварь второго-пятого поколения и спрошу ее.

– То есть, у тебя нет в планах нанести визит вежливости убийцам дочери?
– фальшиво удивился Нонус.

– Оставим эту тему, - беззвучно попросила я, позабыв вдохнуть воздух для слов.

– Что?

– Когда я захочу поговорить на эту тему, я начну ее сама, ясно?!

– Ясно, - легко отступил он, решив не держать эту позицию. Я дрожаще выдохнула и опять занялась семенами. Только теперь получалось хуже. Пальцы стали нечувствительными, неловкими, занятие уже не успокаивало - раздражало. И установившаяся в комнате тишина резала слух также безжалостно, как наточенный нож Нонуса мертвых тварей.

– Зачем тебе семена и потроха несчастных зверушек?
– грубовато спросила я, чтобы нарушить тишину.

– Сделаю вытяжки из того и другого. Однажды они мне понадобятся.

– Для чего?

– Для приготовления одного зелья, способного разделить Макту и его ненависть.

– Гм. Это ты надеешься проделать через пять-десять лет? А я тебе нужна как посланник, чтобы привести Макту?

– Не Макту. Ты должна будешь привести пятерку старших, - Нонус развел руками.
– Прости, не я начал - ты спросила. У тебя есть еще время, чтобы определиться в своем отношении к компании Вако. В целом, через пять-десять лет я надеюсь на твою яркую ненависть.

Я сжала зернышко между пальцев - и растерла в крошку.

– Яркая ненависть есть уже сейчас. Ты ждешь, что я убью их? Или тебе нужны живые твари?

– Приведи их, куда я укажу, а дальше делай, что хочешь, - изучающий взгляд Нонуса следил не за моим каменным лицом, а за нервно подергивающимися, выдающими все истинные эмоции руками.
– А как справиться с любой тварью, моя жестокая Королева, я научу тебя и за год, - закончил он. Холодно и резко, как ножом полоснул.

Я опять сжала руки на коленях и за день не проронила больше ни слова. Ночь я провалялась кверху лицом на жесткой узкой постели в маленькой аскетичной комнатке, которую мне отвел создатель. Сквозь пелену слез глядела в белый потолок и грезила, что лежу в мягких травах огромного поля под одеялом тумана. Это видение с юности придавало сил. К счастью, холод проклятия Макты пока не сделал меня нечувствительной к нему.

"Кто он, Нонус? Несдержанный на язык и грубовато-циничный, как мальчишка, но в то же время проницательный и мудрый, как старик. На вид он не слишком молод, но почему-то не покидает ощущение, что он был едва старше Антеи на момент обращения в тварь. Грязные слова простолюдина и сложные термины ученого-алхимика одинаково близки ему. Он подчеркнуто равнодушен, и при этом знает меня до капли, как не знал муж, самый близкий человек. Удивительно легко и... приятно общаться с ним. И очень похоже, что конечная цель Нонуса подобна моей. Жаль, что нам обоим пока слишком больно, чтобы хотя бы вслух проговорить другому свои тайные планы!" -

Я не препятствовала этим быстрым ярким мыслям-звездам, неслышно скользящим по затянутому черным туманом тоски небосводу дум. Они вспышками высвечивали длинную дорогу в будущее - путь со дна пропасти.

– В ночь обращения ты показал мне Карду без чар. На городе будто лежала огромная тень. Что она?

Пятый вечер вечности. Десны чесались немилосердно, голодная пустота в груди вновь набирала силу. Мы с Нонусом расположились для беседы в библиотеке - единственном помещении в доме, не заставленном стеклянной посудой с резко пахнущими смесями. Отрекшийся от смерти восседал в кресле напротив меня с бокалом крови в руке. Дом он до сих пор не покидал, не охотился. Видимо, довольствовался запасами.

– Ты же уже знаешь, моя зоркая Королева, - заверил он. Я нахмурилась, задумавшись, и Нонус улыбнулся, подбадривая: - Ну же?

– Тень над городом - это то, что ты называешь Бездной, да? Что она такое?

– Сил, текущая сквозь наш мир, но не касающаяся его, - Нонус заговорил необычайно тихо. Кажется, мы опять нечаянно близко подобрались к ледяной корке, под которой пряталось его мрачное прошлое.
– Впрочем, иногда она находит проходы в мир, и тогда на свет рождаются удивительные создания. Кристаллы северян, сияющие существа южан...

– Слышала про них. А темные твари - тоже порождения Бездны?

– Да... Нет!
– он вдруг вспылил. Рука с бокалом дернулась, кровь кляксой пометила деревянный выскобленный пол. Кривой рот искривился еще больше.
– Carere morte - неправильные порождения Бездны! Все должно было быть не так! Атер обманул меня!

Я потрясенно молчала. Что-то знакомое почудилось в крике Нонуса. Не так ли я сама оправдывалась перед Эреусом за то, что выпустила дочку из внимания на балу?

Опять на мгновение стало очень больно. Но я заставила себя думать не о прошлом, а о будущем, сидящем передо мной с бокалом крови в тонких пальцах.