Либитина

Да, точно. Впереди на берег языком высунулся лес, и между однообразного рельефного узора черных деревьев мелькали быстро движущиеся серые пятна - стая волков. Когда я, топоча копытами, отфыркиваясь, влетела в лес, они шлейфом потянулись за мной, догнали. Ноги запутались в их мохнатой волне, бока зачесались от неболезненных, дразнящих покусов. Я опять заржала, негодующе, и остановилась.

– Что тебе нужно, Нонус?
– настоящая я поднялась с замшелого стола мертвого упавшего дерева, откуда наблюдала за игрой в догонялки, скрестила руки на груди: - Зачем пожаловал?

Большая крылатая тень на миг закрыла бисер звезд над лесом, метнулась вниз, на лесной полог, и скинула крылья, тут же растаявшие клочьями черного тумана. Беловолосый вампир, не изменивший белому цвету в одежде, вежливо наклонил голову в качестве приветствия:

– Лесная Королева, по слухам, любит гостей. Настолько, что не отпускает, превращает в чучела... Я решил проверить эти слухи и свои силы.

– Глупые слухи.

– Почему ты ушла из Карды, Ариста?

Я вздохнула:

– Там слишком много соблазнов... в виде людей.

Опять зашуршали крыльями птицы в небе. Я слышала этот шум десятикратно усиленным ушами марионеток. И мои куклы, и куклы Нонуса рассыпались по равнине, как крупа звезд по небу. Этот кусок ночного мира принадлежал только нам двоим и - всецело нам.

– Когда ты вернешься?

Я опять тяжело вздохнула. "Сейчас? Пусть, сейчас! Отличная ночь для грозы!"

– Когда ты решишь покинуть Карду. Нам лучше меньше встречаться, Нонус. Голод моего одиночества... не слабее вампирского.

– Моего тоже, - глухо признался он.
– И этому голоду я впервые за сто сорок лет не прочь уступить.

– Нет, Нонус. Не надо...
– он шагнул ко мне, и я отступила. Мягкий от мха трухлявый ствол уперся в лодыжки: даже природа толкала меня в объятия белого вампира. Что же ты упрямишься, Ариста?

Я вскинула голову. Над лесом чертила круги стая птиц.

"Стая птиц..."

– Ты же давно следил за мной, Нонус, верно? Еще с тех пор, когда я была смертной. Я помню твоих птиц. В ночь бала, когда Вако вывел меня в сад и хотел обратить, на ветвях дремала стая птиц. Твоих птиц.

– Да. Ну и что?
– вампир непонимающе хмурился. Губы напряглись, сжались: он уже чуял резкий, больно ударяющий по самолюбию отказ.

– Ты видел нашу с Антеей историю с самого бала, верно? Ты наверняка видел и как Митто обращал мою дочь тварью. Не поверю, что ты оставил бы без внимания хоть один уголок дворца в ту ночь, верно?

– Верно, я все видел. Ну и что?

– Ты не помешал Алоису обратить Антею тварью.

– А должен был?
– Нонус вскипел.
– Ты мать, нужно было лучше смотреть за дочерью! Что за глупые препятствия ты выдумываешь?!

– Ты тогда прошел мимо...

– Знаешь, скольких обратили в ту ночь? Почему я должен был бросаться спасать хоть кого-то из этих дурочек и дурачков?!

– Я бы бросилась, - прошептала я и закрыла глаза.
– Все равно, к кому из них. Если б тогда знала то же, что и ты. Тут мы не похожи, Нонус - прими эту причину моего отказа, если она кажется тебе более логичной.

– Что?! Я не понимаю...
– его птицы закружились черной стремительной воронкой над лесом, лицо потемнело.
– Что за глупости ты себе надумала, Ариста?

– Глупости, да, - снова прошептала я, боясь что более громкий голос выдаст слезы.
– Я все понимаю. Многие... проходят мимо. Так всегда было и будет, и я не вправе судить никого. Наверное, если б я не знала, просто не знала, что ты тогда... прошел, я бы была сейчас с тобой, давно с тобой. Но я знаю, и отмести это факт не могу, поэтому бегу от тебя, чтобы не искушать. Ты нравишься мне. Ты силен, умен, хитер, интересный ироничный собеседник, и не озлобился, в отличие от многих тварей и людей, переживших предательство. Я готова любоваться каждой твоей неправильной черточкой часами. Я старалась, правда, старалась остаться с тобой... но - нет.

Тишина. Птицы опустились в кроны деревьев, замерли, молчал принадлежащий нам двоим мир. Я наконец осмелилась взглянуть в лицо Нонусу. Оно было бледно и замкнуто, красные тонкие губы дрожали, но усмехались, а тело было напряжено - хищник перед прыжком. И я вдруг поняла: игра в догонялки сегодня еще не кончена!

– Лесная Королева...
– насмешливо произнес вампир.
– Ты всегда будешь моя, какую бы стену очередной ложной вины не вздумала возвести меж нами!

"Беги, Ариста!"

Я перескочила через упавшее дерево, бросилась бежать: в чащу, подальше от птиц и черных крыльев тени! Туфли на гладкой подошве оскальзывались в такой же гладкой траве, каблуки завязали во мхе и иголках, сухие сучки на пути со звоном откалывались от ветвей, застревали в платье, в волосах, оставляли красные метки на коже. И очень скоро сильные мужские руки, одетые черным туманом тени подхватили меня и рванули вверх, сквозь сети паутины, сквозь колючие, грустно повисшие еловые лапы - в чистое пустое небо.

Взлохмаченные волосы пополам с паутиной опутали голову. Я ничего не видела, только чувствовала, как холодные пальцы тьмы гладят плечи, грудь, спину под платьем. Поглаживания были изучающими и ласковыми. Да, ласки тьмы в темноте и тиши были единственным ощущением. Умер даже страх, так всепоглощающа была тень, чернее ночи, окутавшая коконом, подвесившая меня между небом и землей. Ноги вязли, утопали в ней - бездонной, руки, раскинутые, как на кресте, были перетянуты ее черными лентами, устремленными в бесконечность. Я совсем растворилась бы в ней, если б не сердце, забившееся от дразнящих прикосновений тьмы, как дикая птица в клетке, и давшее вновь почувствовать тело своим и... живым? Волны крови становились горячее с каждым кругом по телу, согревая не только меня, но и черную, тесную и бесконечную вселенную тени вокруг. Зашумело в голове. Дыхание...
– "Дыхание?!" - стало влажным, глубоким. А холодные пальцы тьмы уже скользили вверх по бедрам. Они коснулись чаши живота, надавили, дав ощутить, как полна она сладкой боли, и забылось собственное я, забылось, что тенью вокруг управляет не кто иной, как Нонус. Нас двоих больше не было. Страсть, жажда близости и тьма - вот все, что осталось в мире.

Почувствовав отклик моего тела, тень стала грубее, настойчивее. Ее пальцы по-хозяйски обосновались под юбкой, не стыдясь добираться до самых потаенных мест. Ее ленты змеями скользили по телу - ласкающие и холодящие одновременно, дразнящие прикосновения. Одна, тяжелая, гладкая, поднялась между грудей до шеи, обвилась вокруг, на миг придушив, и, пощекотав затылок, соскользнула вниз по спине.

В какой--то момент, почувствовав приближение последней, главной вспышки наслаждения, я застонала, и тьма влилась в открытый рот, наполнила горло, легкие. Я выдохнула ее вместе с криком - избавлением от сладкой боли, и объятия тени тут же ослабели. Ее ленты укорачивались, черный туман уплотнился, оформившись в человеческую фигуру с огромными перепончатыми крыльями. Вампир уже не держал... он вовсе не касался меня, меня удерживала в воздухе пара таких же черных, сотканных из тьмы крыльев!

– Ого!
– выдохнула я, глупо хлопая крыльями. "А вдруг упаду? Наверное, стоит махать еще быстрее!" Нонус засмеялся, глядя на мои нелепые усилия. Тень, окутывающая фигуру превратила его смех, как и мой крик, в вой. Вампир развернулся и махнул: "За мной!"

Через пять минут полета я окончательно уверилась, что крылья легко удерживают тело в воздухе. Тренировки птиц-кукол помогли: я быстро находила ветер и скоро плыла в потоках холодного и теплого воздуха наравне с Нонусом, хотя вряд ли так же ловко. Громадность драконьих крыльев после маленьких и удобных птичьих казалась совершенно излишней.

Мы пролетели над рекой, перед рассветом зябко кутающейся в серую тонкую мягкую шаль тумана, пронеслись через весь Патенс, концами крыльев касаясь узорчатых шапок-лесов. Быстрый свободный полет, полет человека, а не куклы-птицы. Как в детском сне. Постепенно ушло ощущение громоздкости крыльев, я купалась в своей новой силе. Сердце все не успокаивалось после странной близости с тьмой, внизу живота притаился теплый, мурлычащий от удовольствия котенок.

Мы опустились близ истока Несса - Нонус помогал, и я ступила на земля плавно, хоть пока и неизящно. Вампир первым скинул крылатую тень и, едва обретя возможность членораздельно говорить, тут же велел: