Лицей. Венценосный дуэт

— Какие выводы вы сделали из этой истории? — начинающий потеть министр образования мнётся, — нам нужны такие юристы, которые личную выгоду и корпоративную солидарность ставят выше закона? Почему я, президент страны, обязан выполнять все законы, а те, кто должен следить за их исполнением, нет?

— Игорь Валерьевич, — президент обращается к министру юстиции, относительно молодому, подтянутому лощёному мужчине, — это ведь ваши люди в будущем. Нужно вам такое пополнение?

— Ни в коем случае! — категорически отвергает немыслимое министр юстиции Долгов.

— Как вы считаете нужно поступить?

— Надо подумать, — Долгов с ходу выдаёт глубокомысленный рецепт, но не останавливается. Президент ждёт конкретных предложений.

— Всех отчислить, это излишне радикально, кх-м-м, — Долгов прокашливается, — но как-то наказать надо.

— Вот и подумайте вместе с Петром Васильевичем. Через пару дней жду ваши предложения.

19 апреля, суббота, время 18:30

Квартира Молчановых.

День рождения отмечаю. Пригласила Вику, Юльку и Пистимеева. Хоть один парень нужен на развод в наш курятник. Юльку тащить своего мелкокалиберного ухажёра с собой отговорила. С трудом. Не впишется, слишком много чести мелкому. Хотя объективно её Кирюшка мой ровесник, но слишком далека я от простого народа.

Пришлось применить убойный аргумент.

— Юляш, тебе так хочется подвергнуть его тяжелейшему испытанию? Увидит нас с Викой таких красивых, положит на нас глаз. Паренёк, сразу понятно, без тормозов в этом смысле. Я формально вообще ему ровесница. Да как бы на Эльвиру не засмотрелся… скажи тебе это зачем?

Вот тогда она и задумалась. В итоге уговорила её одну приходить, тем более с ночёвкой, что было контрольным аргументом в голову.

Я за неё не переживаю. Если паренёк её бросит, что запросто может случится, Юлька долго переживать не будет, не тот человек. Тут же её к нашим парням затащу, моментально оживёт.

С Пистимеевым просто, он очаровательно примитивный парень. В смысле обращения с ним. Посадила за компьютер, показала программу, с которой работаю и всё, можно за него не переживать. Только время от времени подноси ему пирожки, чай, компот и прочее. Руки, правда, приходится ему самой полотенцем вытирать, а то он всё время об штаны норовит. Обормот!

— Гёрлс! (Только сегодня! Эксклюзивное зрелище исключительно для вас! Мужской стриптиз)! — выставляю перед собой с хаотическим энтузиазмом размахивающего всеми пятью конечностями и восторженно гикающего Витюшку.

— Ах! — дружно восхищаются Вика с Юлей. Юляшка держит на руках Настеньку. Я только что принесла свежевымытого и сверкающего белизной пухленького тельца Витюшку.

— Ай! — Юля неосторожно приблизила к лицу Настеньку, точнее, зарылась лицом в неё и моя сестрица не упускает такую соблазнительную возможность. Тут же запускает ей в волосы обе ручки.

Есть у них такая страсть, очень любят потрепать и потискать что-то пушистое. Я хитренькая, не попадаюсь, а вот Эльвире иногда достаётся. Отцепить очень трудно, у этих младенцев непропорционально размеру и возрасту мёртвая хватка.

— Ой, мамочки! — верещит Юлька. Вика покатывается со смеху. На самом деле, визуально чуть-чуть улыбается, но я-то знаю, что это значит.

— (Подержи, Вика), — отдаю ей брата, — (только сама не попадись).

Помочь Юле очень легко и просто. Ей повезло, что попалась Настеньке. Очень она щекотки боится.

— И-и-и-е-е-е! — верещит уже Настенька и ослабляет хватку, дёрнув взвизгнувшую Юлю в последний раз. Дальше дело техники. Через неполную минуту подружка спасена.

Эльвира, пользуясь случаем, отдыхает от детей на кухне, колдуя над праздничным ужином. Предварительно мы ей всё начистили, нарезали и нашинковали, осталась практически только ритуальная часть.

Наблюдать за молодой уже не якобы мамочкой забавно. Человеческим самкам свойственна некая бестолковость, с которой у мужчин сложные отношения. Общий счёт — со знаком плюс. Мужчины обычно легко находят выход из ситуаций, в которых женщины совершают множество бессмысленных и даже вредных делу действий. Эта способность и необходимость решать проблемы, большие и малые, даёт им право смотреть на женщин снисходительно, почти с родительских позиций. Женщины, если не дуры и не стервы, ценят в своих мужчинах эту надёжность, «за мужниной спиной, как за каменной стеной».

Эльвира по неопытности вляпалась. Её реакция на детский плач носит комплексный, но шаблонный характер. Детвора проверяется на наличие сброса ненужных веществ из организма. При обнаружении таковых веществ проводятся санитарные мероприятия. Далее младенцы приникают к источнику питания, расслабляются, переходят в умиротворённое состояние и засыпают.

Всё дело в том, что цикл переваривания дозы материнского молока очень короткий. Всего лишь два часа. Вот так быстро оно усваивается. Цикл заканчивается понятно чем, выведением отбросов из организма, что приводит к дискомфорту и громким требованиям его устранить.

Эльвира не додумалась сделать паузу на ночь. Причём я заметила, что днём они могут обходиться без кормления до трёх-четырёх часов. А вот ночью никак, только два часа, а потом вынь и засунь им сиську в рот.

Родители оказались в ловушке замкнутого цикла. Плач — перепеленание — кормёжка — два часа сна — новый цикл. Эльвира хронически не высыпается, ходит, как тень, папахен раздражён. Но злился он недолго. На выходных пару недель назад он сказал деткам своё веское отцовское слово. Я ему помогала. Мы устроили им жесточайший локаут, точнее, ограниченный игнор. Эльвиру заперли в спальне и к детям ночью не допускали. На требовательные крики подходит папочка, меняет пелёнки, говорит что-то успокаивающее и уходит. Если через полчаса плач и хныканье продолжается, а пелёнки были сухие, процедура повторяется.

Вторую половину ночи — я.

— Why are you shouting (Чего разорались), братс (обормоты)?! — миниатюрные обормоты таращатся на меня и неуверенно гундосят. Перевести их следует так:

— А можно кто-нибудь другой придёт?

— (Нельзя)! — я зла и категорична, — (вы уже у всех кровь выпили, маленькие упыри. Молчать, я сказала)!

Сухие? Замечательно. Хлопаю их легонько по попкам, грожу кулаком и, не обращая внимания на неуверенное хныканье, удаляюсь. Вторая половина ночи вообще лёгкая. Опорожниться они уже не могут, нечем. Так что можно прийти, пощупать, отругать за ложный вызов и уйти. И даже пропустить какой-то раз. В качестве наказания за ложные вызовы.

График мы с папахеном установили жёсткий. Последняя кормёжка не позже семи и спать им не даём. Играем с ними, разговариваем, гуляем. А вот после того, как испачкают пелёнки, часов в девять-десять, укладываем спать. Минимум, до шести.

И всё. Всего три ночи, и то, на третью ночь всего два раза проснулись, но сухие. Я их отругала на первый раз, а второй совсем не пришла. Короче, указали этой мелочи их место. Ибо нефиг!

За столом с маленькими мне неудобно. У меня зарок — в их присутствии говорить только по-английски. Эльвире приходится иногда переводить. Но в девять часов с копейками они отключаются и в их отсутствие можно потрещать в своё удовольствие.