Лич, который взрывает воздушные замки

— Это значит, что ты ждёшь удара в любой момент, с любого направления, — пришла Машко к закономерному выводу. — Перекрыть доступ к миру тебе не под силу, ведь никто не знает даже приблизительных способов провернуть такое — на это способен только Трибунал, природа которого никому не известна. Это означает, что тебе остаётся только встречать врагов уже после их появления в этом мире. Но они могут высадиться в любом месте.

— Теперь вы понимаете, — произнёс я. — Мне нужно защитить то, что я построил. Любой ценой.

— Тогда начинай жестить, ведь ты не успеваешь, — произнесла Валентина.

— Да я, как бы, уже, — вздохнул я. — Пока мы тут сидим, отряд «Активижн» берёт вестготский Урхель, не принявший мой ультиматум.

— А что ты потребовал у них? — поинтересовалась Горенко.

— Да ерунду всякую, — махнул я рукой. — Сказал им, что если они не начнут реформы, касающиеся запрета рабства, увеселительных гладиаторских игр, упразднения феодальной системы, введения свободы совести и учреждения демократического режима власти, я приду и уничтожу их армию. Они просили передать мне, что это не останется без последствий. Сейчас танки сносят стены, а штурмовые группы уничтожают гарнизон.

— Больше мертвецов для армии мертвецов? — усмехнулся Давыд.

— Знаете, а вы ведь прямо-таки неплохо интегрировались в этот мир… — произнёс я задумчиво. — От других землян, которых я уже встречал, я ожидал бы услышать что-нибудь о слезинке ребёнка и всём в таком духе.

— Мы вынуждены были делать вещи и похуже тех, что делаешь ты, — пожала плечами Елизавета. — Этот мир меняет всех. Его правила жестоки, но, по-своему, справедливы.

— Вы просто не знаете, что я уже сделал и ещё сделаю, — усмехнулся я недобро. — Но это всё ерунда. Не ерунда то, что скоро станет с королевством вестготов. По образу и подобию Севильи, все эти города будут принудительно превращены в рынок для моих ручных аллигаторов, среди которых, кстати, ваш давний знакомый — Сергей Стрельников. Будут построены аэродромы, с которых начнут взлетать транспортные самолёты, которые повезут десятки тысяч мигрантов в Фивы и Душанбе. Я радикально повышу мобильность населения, чтобы сбалансировать населённость уже освоенных нами земель.

— Звучит круто, — улыбнулась Елизавета.

— Это выиграет для моих бизнесменов ещё немного времени — рыночки маленькие, но мы будем стараться расширить их, — продолжил я. — Модернизация быта неизбежно приведёт к модернизации мышления, а это создаст ещё больше ухватистых бизнесменов, а также азартных потребителей наших товаров. Ну и желающих вступить в ряды живой ауксилии.

— Но это не даст тебе миллионные армии, — отметила Валентина.

— Вот именно, — вздохнул я с сожалением. — Нужны какие-то более решительные действия. Возможно, надо задать дисконты на торговлю продукцией с менее развитыми соседями и бустить их экономики насильственными методами…

В обеденный зал начали входить офицеры живой ауксилии.

— Рад видеть вас, господа! — встал я. — Проходите, рассаживайтесь!

Праведная Армия — это хорошо, но она недостаточно пластична. Вот эти вот суровые на вид ребята, носящие красивую офицерскую форму живой ауксилии — будущее наших вооружённых сил.

Надо вдохновить их. Надо объяснить им их важную роль. Да, с живыми работать тяжелее, но когда они вдохновлены, они могут выдавать результаты, тысячекратно превышающие те, что вообще способны выдать мертвецы.

/25 октября 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Я не знаю, слышишь ты меня или нет, — произнёс я, сев рядом с телом Эстрид. — Но знай — я договорился с твоими подданными о сотрудничестве.

Но мёртвая некромистресс лежала неподвижно, как оно и заведено у нормальных мертвецов.

— Они уже начали поставлять нам полторы тысячи рекрутов для живой ауксилии, — продолжил я. — В основном, конечно же, рабов. Похоже, что твои ребята не гнушаются налётами на дикие племена, обитающие на севере.

На самом деле, не такие уж они и дикие, просто людоеды. Их цивилизация полна загадок. Она уродлива, но сложна. Руническое письмо, довольно-таки любопытная ритуальная магия, берущая корни из Скандинавии «верхнего» мира — это было бы интересно изучить на досуге. Только вот досуга у меня нет.

— В общем, несмотря на то, что наш с тобой конфликт привёл ко всей этой ситуации, я не в обиде на тебя, Эстрид, — сообщил я своей бывшей. — Я долго думал об этом, долго копался в собственных чувствах, но не нашёл там обиды. Мне искренне жаль, что у нас ничего не получилось, но это всё сука-Судьба.

Отношения изначально были обречены. Никаких «и умерли они в один день». Меня, кстати, всегда озадачивала эта формулировка. Что значит «в один день»? Естественная смерть, как правило, индивидуальна и если кто-то умудряется «умереть в один день», то это, с высокой долей вероятности, означает насильственную смерть. Так себе хеппи-энд, если честно…

— Потом я подумал, что возможно что-то после смерти, — продолжил я делиться с Эстрид своими мыслями. — Ведь ещё не всё потеряно, Смерть сказала мне, что твоё восстание — это решённый вопрос. Возможно ли у нас что-то после твоего возвращения?

Даже Смерть не смогла или не захотела избавить меня от этих чувств к Эстрид. Дерьмово ощущать их, но поделать ничего не могу. Даже Велизарий — хуй с ним, бывает. Я и сам не без греха.

Вот Смерть точно знает, что будет потом.

Может…

«НЕ ВЗДУМАЙ», — пророкотало у меня в голове.

Ну, подтверждение того, что она пасёт меня, я получил. Надо просто вызвать в себе стойкое намерение повторить ритуал «вендигоцида». Например, как сейчас…

«НЕ ИГРАЙ СО МНОЙ, АЛЁША», — услышал я у себя в голове. — «ИДИ В РИТУАЛЬНЫЙ ЗАЛ».

— Хорошо тут с тобой сидеть… — пригладил я локон на лбу Эстрид. — Но пора и честь знать, м-да…

Слезаю с саркофага и направляюсь к выходу.

Поднимаюсь в ритуальный зал, где уже происходит какое-то ЧП.

— Что тут творится, джентльмены? — спросил я у отряда президентской гвардии, ощетинившегося штурмовыми винтовками. — Ну-ка, пропустите.

— Аномалия, повелитель! — ответил немёртвый старлей. — Неизвестный объект вывалился из ритуального портала!

Прохожу через строй и вижу настоящую железную деву, стоящую посреди ритуального зала.

— А, это ко мне, — ответил я. — Всем вернуться на свои посты, я разберусь.

Обхватываю железную деву, поднимаю её и несу к выходу. Где бы её поставить?

У меня в кабинете есть угол, занятый комодом, в котором я храню всякие артефакты, которым не нашлось применения в лаборатории. Можно утащить комод в соседнее помещение, а на его место поставить эту железную бабищу, весящую килограмм двести, если не больше…

Ставлю железную деву посреди кабинета, после чего вытаскиваю комод в коридор.