Лич

— Я встроил в крестраж функцию дистанционного уничтожения, которая теперь распространяется на Энру.

— Правильный вывод.

— Но погибнет ли Вестник целиком?

— Вряд ли, однако он наверняка испытает боль и потеряет часть сил.

— И как быть потом?

— Создашь Завесу вокруг Васгара, — в разум Кирилла потекла новая информация. Слова заклинаний, магические формулы, немного дополнительных сведений о физике порталов. — Модифицируешь ритуал, используя полученную подсказу. Пошесть обломает зубы в попытках проникнуть сквозь барьер.

— Долго ли он выдержит?

— Вполне достаточно, чтобы дождаться подмоги с Земли.

— Подмоги… — горько усмехнулся Кирилл. — О какой подмоге может идти речь, если цивилизация разрушена?

— Сто-двести лет для нас с тобой не срок. Смута на Земле рано или поздно закончится, оставшиеся государства поймут, что поодиночке они ничего не стоят и начнут восстанавливать экономические связи, а там до военно-политических альянсов недалеко. Разумеется, во главе буду стоять я. Примерно как Бог-Император.

— Тот, который Империум в сороковом тысячелетии сколотил?

— Он самый, только без силовой брони. Осталось с конкурентами разобраться, да уменьшить поголовье демонья.

— Ты разве сам не из них?

Молох пожал плечами.

— Я не отделяю себя от человечества. Демоны ходят сделать людей рабами, мне же хочется видеть торжество прогресса и величия нашей расы.

— Я бы похлопал в ладоши, если б не…

— Да-да, тебя волнует вопрос, как окончательно уничтожить Энру и покончить с Пошестью. Отвечу, ты сделал все, что мог. Это эмульсионное говно надо глушить термоядерными бомбам, а их на Отрии нету. Увы. Я пока могу лишь рекомендовать окопаться в пустыне и донимать Кэл Нур партизанской войной.

— Если навести портал на Землю отсюда?

Молох покачал головой.

— Ни в коем случае! Понял? Иначе придется иметь дело не с одним Энрой, а с десятками уродов вроде него. С Амотэрасу ты успел познакомиться, кроме нее есть Перун, Ра, Кали, Ганеша, Посейдон, Нергал, Вельзевул… После ядерной войны в связи с гибелью паствы я ослабел, они же напротив, восстали с новыми силами. Получив доступ в новый мир, другие боги ринутся сюда со своими тварями и последователями.

— И как ты намереваешься их победить?

— Это сделают уцелевшие государства. Боги сильны, но их слабость заключается в их эгоистической натуре. Одиночка-индивидуалист, каким бы могущественным они ни был, никогда не сможет тягаться с системой. Ставлю свои рога, к концу века их всех нагнут раком корейцы, китайцы или твои соотечественники. Я пока присматриваюсь, кому лучше помогать. В любом случае будущее за народами востока, западная модель устройства мира себя исчерпала.

— Это было понятно еще в начале века, — проворчал Кирилл. — Мог бы и вмешаться.

— Я уже говорил про одиночек и систему.

— Точно.

— Не связывайся с другими богами. Большинство из них это злобные, желчные пигмеи с манией величия, они тебя уничтожат или сделают рабом во всех смыслах. Мы поняли друг друга?

— Поняли.

— Готовься, я переправляю тебя в мир живых.

— У меня остались вопросы, — пытался возразить Кирилл. — Погоди!

Силуэт Молоха начал расплываться. Перед взором завертелся безумный калейдоскоп цветов.

— Ты получил достаточно ответов. Бывай.

Кирилл обнаружил себя лежащим на полу какой-то каморки, в луже крови. Жутко болела голова.

— Вот зараза!

Стоило опустить глаза, как они запечатлели две женские груди размера третьего. А в районе солнечного сплетения зияла колотая рана он меча.

«Угораздило же переселиться в тело бабы, да еще предварительно изнасилованной и убитой. Хотя это сей час не главная проблема».

Принцип выбора тела для внедрения остается загадкой. Возможно, дело в каких-то физиологических параметрах или магических…

Проматывая в голове последние события, Кирилл сделал неутешительные выводы. Квинт не просто заражен эмульсией, он стал вместилищем сущности Энры. Это объяснило ту легкость, с которой он выбросом магии убил большую часть людей, включая Сэдзо, в зале, и единственным заклинанием прикончил архилича.

— Все мертвы.

Дом, где очнулся Кирилл, принадлежал ромейцам среднего достатка. Двухэтажная инсула с небольшим задним двориком, сараем, жильем для прислуги. Все были мертвы, включая детей. Их закололи как свиней, пренеприятная картина.

Архилич нашел на кухне бадью с водой, обмылся, утолил жажду, затем, покопавшись в вещах, обзавелся одеждой. Мужской туникой до колен и сандалиями.

Выйдя на улицу, Кирилл не мог не узнать Элиду с возвышавшимся Солнечным Шпилем. В воздухе витал запах гари, издали доносились чьи-то крики. Враг продолжал разорять оккупированный город.

На соседей улице архилич натолкнулся на крупный отряд нурийских солдат с кхорлами.

— О, какая симпатичная человеческая самка, — воскликнул один из мутантов в хитиновом доспехе. — Сама нашла нас.

— Слишком бледная она.

— В самый раз. Я люблю таких.

К Кириллу приблизились трое громил с саблями наперевес.

— Иди-ка сюда, красавица.

— А если нет? — обратился архилич к врагам на их языке.

— Ничего себе, она по-нашему разговаривает!

— Не бойся, — нуриец протянул руки к вновь воскресшему покойнику. — С нами тебе нечего бояться…

После прочитанного шепотом заклятья и нескольких пассов эмульсионные твари превратились в неподвижные заледеневшие статуи. Часть из них потеряла равновесие, попадала. Вряд ли после превращения в промороженное мясо нурийцы способны ожить.

Одного вражеского воина Кирилл оставил в живых для допроса, подтянул к себе телекинезом, сорвал шлем. В черных глазах нелюдя присутствовал ужас.

— П-пощади… чародейка, — сдавленно молил нуриец. — Не бери лишнее убийство на душу.

— Убийство тварей вроде тебя убийством не считается. Говори, как давно ваша армия находится в городе?

— Ты сама должна знать.

— Отвечай, — архилич сдавил горло информатора еще сильнее. — Или сверну шею.

— Три… ваших месяца. Восемьдесят семь дней.